Обесчещенные - Мария Баррет

– Что? – Глаза Джейн вспыхнули.

– Ты слышала, – отрезал Филипп. Он двинулся к дому мимо нее. – Есть они и мы, Джейн. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше. – И, не сказав больше ни слова, он вошел в дом, оставив онемевшую от гнева Джейн.

Глава 14

Джейн сидела на краю кровати посреди белой с высоким потолком спальни, наполненной солнечным светом. Ноги она спустила на холодный мраморный пол. Его прохлада казалась восхитительной. Было еще раннее утро, около семи, но уже наступила жара. Глядя на ярко-голубое небо, Джейн подумала, что это только начало, к полудню зной будет удушающим.

Обнаженная, она прошла в ванную комнату, открыла кран с холодной водой и умыла лицо и шею. При каждом прикосновении к воде у нее захватывало дух. Затем она включила прохладный душ, отрегулировав температуру так, что еще чуть-чуть – и вода стала бы холодной, и встала под его струи. Только после такой подготовки она могла встретить новый день.

Через двадцать минут она присоединилась к Филиппу, завтракавшему в тени на веранде. Она вышла из прохладной гостиной, недоумевая, зачем он настоял, чтобы завтракать на жаре. Жаркий воздух резко обрушился на нее, затруднив дыхание. Она подождала, пока это пройдет, отерла выступивший на лице пот и подошла к мужу.

– Доброе утро, Джейн, – приветствовал он ее, продолжая читать газету.

– Привет. – Джейн улыбнулась слуге, который помог ей сесть в кресло, и развернула салфетку. – Спасибо, Дханирам, как поживаете?

– Очень хорошо, госпожа. А вы?

– Прекрасно, спасибо. – Джейн глянула на тарелку Филиппа, отодвинутую в сторону, с наполовину съеденным завтраком по-английски, уже остывшим. Ей было непонятно, как можно есть в такую жару. – Мне бы хотелось чаю с лимоном, папайю, дыню и апельсин.

– Да, госпожа, конечно.

– И немного йогурта, пожалуйста.

Филипп дождался, пока слуга отойдет так, чтобы их не было слышно, и обратился к жене:

– Как дела, Джейн?

– Все хорошо, спасибо Филипп.

– Ты хорошо спала?

– Да, очень хорошо, несмотря на жару.

– Ты выглядишь хорошо отдохнувшей, дорогая.

– Ну, спасибо, Филипп.

– Ты закончила? – Он опустил газету.

– Думаю, что да. – Джейн забарабанила кончиками пальцев по столу, уставившись на залитый солнцем сад.

– Итак, что у тебя на сегодня, Дженни? – Филипп сложил «Таймс» и налил себе вторую чашку кофе. Он не хотел, чтобы день начинался плохо.

– Я думала прокатиться к храму Кали, что на дороге в Читтавар, мне порекомендовал это доктор Ядав. Он говорит, что там прохладно, все в листве и тени. Я могла бы сделать несколько набросков.

– Ты едешь одна? – Это был намек на Рамеша Рая. Он несколько раз звонил, но они не виделись. Его настойчивость раздражала Филиппа. Он не хотел, чтобы его жена приятельствовала с индийцами.

– Да. Я просила Джанирама приготовить мне с собой ленч. Думаю, что работа займет весь день.

Филипп молча кивнул. Он не понимал желания жены заниматься делом. Ему представлялось, что ее интересами должны быть клуб, игра в бридж, знакомства и общение с другими женами европейцев. Это подходящие занятия для дамы. Слуга принес завтрак Джейн, Филипп щелкнул пальцами, чтобы с его стороны стола убрали. Наклонив голову, Джейн сосредоточилась на фруктах, чтобы скрыть смущение от обращения мужа со слугами. Филипп зажег сигарету.

– Я буду сегодня поздно, – объявил он, выпуская дым в сторону.

– О?

– Да, у меня встреча, которая может затянуться. Если хочешь, обедай без меня.

Джейн заправила прядь за ухо. Она терпеть не могла, есть в одиночестве, но приходилось привыкать.

– Поздно – это как?

Филипп пожал плечами и затушил сигарету.

– Я позвоню тебе со службы, дам знать. – Он допил кофе и потянулся за пиджаком на спинке кресла.

Он выбрал один из полотняных костюмов, как всегда, в безукоризненном состоянии, превосходно выглаженный, с черепаховыми пуговицами и острыми складками на брюках. Филипп надел шляпу и затянул потуже узел галстука. Джейн наблюдала это каждое утро, но так и не могла привыкнуть к его постоянному вниманию к мельчайшим деталям. Он обогнул стол и поцеловал ее.

– Пока, дорогая. Хорошего тебе дня.

– Ага, пока, Филипп.

Он взял портфель.

– Тебе бы надо зайти на днях в клуб, искупаться, познакомиться с другими девушками.

Джейн кивнула.

– Я устрою, чтобы кто-нибудь из жен приятелей позвонил тебе, Марджори или Филлис. – Он повернулся, не глядя, помахал и, насвистывая, вошел в дом.

Джейн отвела взгляд и сунула в рот ломтик ледяной дыни. Она подумала, что клуб – это ужасно. Определив по звукам, что муж ушел, она с облегчением вздохнула, наступила мирная тишина. С недавних пор Джейн начала уставать от Филиппа и его типично английских манер. Конечно, только слегка, мягко поправила она себя, потягивая чай. Каждый может устать в ряде случаев от супруга, не так ли? Медовый месяц не может длиться вечно. И, отвернувшись от слепящего солнца, она продолжила завтрак, наслаждаясь дыней. Она думала о предстоящем дне, но не была до конца уверена, что проблемы с Филиппом полностью изжиты.

Поездка в храм Кали на велосипеде заняла гораздо больше времени, чем она предполагала. Оказалось, что это довольно далеко от города, по-видимому, она неправильно рассчитала по карте расстояние. Езда по жаре отняла много сил. Она следовала направлению, заданному доктором Ядавом, – сойти с основной дороги на перекрестке после деревушки Двалиор и двигаться к лесу вдали.

Вдоль дороги тянулся кустарник, за которым поднимались рощи. Их темнота означала прохладу, звала к себе, так что Джейн отложила на время достижение цели и полежала немного в прохладной зелени. Затем она поехала дальше.

В Байджуре почти каждый день Джейн занималась рисованием. Она не привыкла бездельничать, и первые несколько дней тянулись бесконечно, ей стало одиноко, и внутри поселилась безнадежность. На третий день она распаковала сумку, достала акварельные краски и направилась в город. Она рисовала часами, целиком поглощенная колоритом и динамикой Байджура, восхищенная городом, пребывавшим, казалось, в вечном движении. С того дня пути назад не было – Джейн нашла себе дело.

Когда, наконец, приблизился громадный лес, Джейн соскочила с велосипеда и оставила его у груды камней. Она достала вещи из велосипедной корзины, перекинула сумки через плечо и потянулась за картой, засунутой в карман.

Храм находился в глубине леса, дорога к нему была помечена желтыми валунами. Боди сказал ей, что если она будет двигаться по ней, то не заблудится. Она так и собиралась сделать. Сняв солнечные очки, она двинулась вперед, отводя в стороны ветви джакаранды. Последний валун Джейн обнаружила пятнадцать минут спустя. Она шла медленно, темный душный лес нервировал ее, пугал своей тишиной, нарушаемой только криком птиц. Каждый звук заставлял ее подпрыгивать от страха, сердце в груди отчаянно колотилось. Она вспотела больше, чем на солнцепеке. Узкая тропа была проложена через подлесок, несколько раз она оступилась. Когда, наконец, дорога расширилась настолько, что можно было идти свободно, Джейн вздохнула с облегчением.