Токио - Мо Хайдер

Я зажгла сигарету и закурила, стала вертеть зажигалку, словно она меня заинтересовала. Фуйюки на несколько секунд задержал на мне взгляд. Затем, как будто успокоившись, снова закрыл глаза.

После я мало с ним говорила. Он несколько минут дремал, а когда проснулся, японская девушка, сидевшая от него по правую руку, рассказала ему длинную историю об американке, которая, бегая трусцой, не надевала лифчика. Этот рассказ его рассмешил, он с энтузиазмом затряс головой. Я сидела молча, курила одну сигарету за другой и думала, что дальше, что дальше, что дальше? Забрезжила неопределенная идея. Я старалась ее нащупать. Быстро выпила два бокала шампанского, погасила сигарету, глубоко вздохнула, наклонилась к японцу.

— Фуйюки-сан, — пробормотала я. — Мне необходимо воспользоваться ванной.

— Да, да, — рассеянно сказал он и махнул рукой назад, в направлении распашной стеклянной двери.

— Там.

Девушка справа демонстрировала ему фокус со спичечным коробком.

Я удивленно раскрыла глаза: неужели? А я-то думала, он будет возражать. Отодвинула стул, встала, посмотрела на маленький коричневый череп, предполагая, что Фуйюки отреагирует. Но он не пошевелился. Никто за столом не поднял на меня глаз: все были заняты разговором. Я подошла к стеклянным дверям, закрыла их за собой и постояла, держась за стекло. Обернулась. Никто не заметил, что я вышла из помещения. У стола в дальнем конце комнаты я видела затылок Джейсона между двумя девушками. Ближе ко мне сидел Фуйюки в той же позе, в которой я его оставила. Его плечи тряслись от смеха. Девушка поднесла зажигалку к спичечному коробку и стояла, держа его над головой, словно маяк. Гости аплодировали.

Я отошла от двери и оказалась в коридоре, точно таком, по какому мы все сюда пришли. Освещенных стеклянных витрин здесь было еще больше — я увидела костюм актера театра Ноnote 67, доспехи самурая. Вдаль уходили бесчисленные двери. Я глубоко вдохнула и пошла вперед.

Ковер заглушал шаги, шум кондиционеров напомнил мне замкнутую атмосферу аэроплана. Я принюхалась — что я предполагала учуять? Не ешь мясо… С этой стороны должна быть лестница. Я проходила мимо дверей, лестницы не было. В конце коридора повернула направо, вышла в другой коридор, почувствовала, как зачастил пульс. Вот она, лестница, двойные двери раскрыты.

Вдруг вдали, возле поворота, я увидела чью-то тень.

Замерла на месте. Медсестра. Это могла быть только она. Медсестра шла из следующего коридора. Должно быть, шла быстро, потому что тень, увеличиваясь в размерах, стремительно карабкалась по стене, пока не встретилась с потолком. Меня точно парализовало, сердце бешено колотилось. В следующую минуту она дойдет до угла и увидит меня. Послышался скрип кожаных туфель. Я нащупала ручку ближайшей двери. Она открылась. Внутри автоматически включился свет. Успела вовремя, потому что тень упала на пол и отклонилась к стене в мою сторону. Я закрыла за собой дверь с тихим щелчком.

Оказалось, что я вошла в ванную, в комнату без окон, облицованную мрамором цвета крови. Прожилки напоминали жир в говядине. Ванну окружали зеркала, на полке лежали безукоризненно накрахмаленные полотенца. Я несколько минут стояла, безудержно дрожа. Прислонила ухо к двери, прислушивалась к звукам в коридоре. Если она меня увидела, скажу ей то же, что сказала Фуйюки: я искала ванную комнату. Чуть дыша, пыталась уловить звуки за дверью. Но проходили минуты, а я ничего не слышала. Может, она вошла в другую комнату? Щелкнул замок. Почувствовав, что ноги меня не держат, я опустилась на крышку унитаза. Это невозможно, невозможно. Неужели Ши Чонгминг думает, что я смогу с этим справиться? За кого он меня принимает?

Прошло еще несколько минут. Ничего не случилось — ни звука, ни дыхания. Я вытащила из сумки сигарету, поднесла зажигалку. Молча курила, кусала ногти и смотрела на дверь. Глянула на наручные часы, желая узнать, сколько времени я здесь провела. Может, медсестра уже ушла? Постепенно дрожь прошла. Докурила сигарету, бросила ее в унитаз, зажгла еще одну, медленно курила. Потом встала, провела пальцами по краям зеркал: может, здесь установлена камера наблюдения? Открыла ящики, там лежали куски мыла и туалетные принадлежности с логотипом сингапурских авиалиний. Когда, казалось, прошла вечность, я спустила воду, сделала глубокий вдох, открыла дверь и высунула голову. В коридоре пусто. Медсестра ушла, и двойные двери на лестницу закрыты. Я прокралась по коридору, тронула ручку и обнаружила, что они заперты на ключ.

Небо было чистым, лишь облачко, подсвеченное городской рекламой, двигалось среди звезд; мне чудилось, что это дыхание великана в холодный день. Пока я была в коридоре, гости вышли из-за стола, расселись в полосатых креслах возле складных столиков и приступили к игре в маджонnote 68. Официанты убрали тарелки. Моего возвращения никто не заметил. Я села в шезлонг рядом с бассейном.

Фуйюки переместился в дальний конец патио, с ним была медсестра. Она наклонилась над ним и заботливо поправила меховую накидку, наброшенную на его колени. На медсестре была очень тесная юбка, жакет с высоким воротником и туфли на высоких каблуках. Волосы, убранные за уши, открывали белые впалые щеки. Губы накрашены такой темной помадой, что узкий рот казался почти синим. Мужчины за соседними столиками сидели, повернувшись к ней спиной. Они разговаривали, притворяясь, будто не замечают ее присутствия.

Она на меня и не взглянула. Вероятно, те двери она заперла бы в любом случае, подумала я. Не было причины думать, будто она знает, что я там была. Фуйюки что-то ей пробормотал, слабой рукой взял ее за рукав. Она наклонила голову к его рту. Затаив дыхание, я смотрела на ее ногти — каждый овал аккуратно покрашен матовым красным лаком. Ноготь на мизинце очень длинный и загнутый. Китайские торговцы традиционно так отращивали ногти, чтобы показать, что они не занимаются ручным трудом. Интересно, что ей говорит Фуйюки? Может, рассказывает, что я требовала показать ему квартиру? Через несколько минут она распрямилась. Не взглянув на меня, ушла через противоположные двери.

Я была напряжена, держалась за подокотники. Мысленно представляла себе, как она идет по коридору, возможно, спускается по лестнице. Я знала, что она намерена сделать, знала инстинктивно. Шум вечеринки для меня не существовал, все, что я слышала, был пульс ночи, шлепанье воды о фильтр бассейна. Мои уши расширились вместе с сердцем, все слабые звуки усилились в тысячу раз. Казалось, я слышу все, что происходит в квартире. Слышу, как в кухне кто-то моет посуду, слышу мягкие шаги медсестры, спускающейся по ступенькам. Я была уверена, что слышу громыхание замков, слышу, как открываются металлические двери. Она пошла за лекарством для Фуйюки.

И вдруг что-то произошло. Оказалось, что в бассейне, на глубине около восьми футов, есть два подводных окна, закрытых жалюзи. Я не заметила их прежде, потому что за ними было темно. Но сейчас в комнате зажегся свет, и в воде появились вертикальные желтые полосы. Я пошарила в сумочке, зажгла сигарету и встала. Обошла толпу и небрежно приблизилась к краю бассейна. Встала, положив руку на талию, сделала несколько затяжек, стараясь успокоиться. Затем, убедившись, что никто за мной не следит, заглянула в воду. Гость, стоявший по соседству, затянул песню, одна из девушек громко хихикала, но я не обращала на них внимания. Я полностью отключилась от мира, для меня существовали лишь светлые полосы в воде.

Я почему-то была уверена, что за этими жалюзи находится комната, в которой Фуйюки хранит лекарство. Расстояния между пластинками жалюзи было достаточно, чтобы разглядеть часть пола. Я видела тень медсестры. Время от времени она подходила к окну довольно близко, видны были ее ноги в твердых блестящих лодочках. Я сосредоточилась. В комнате было что-то квадратное, сделанное из стекла, похожее на коробку или…

— Что ты делаешь?

Я подскочила. Рядом со мной стоял Джейсон. Он держал в руке бокал и смотрел в воду. И снова ко мне вернулся мир, с его звуками и красками. Поющий гость допевал последние слова своей песни, официанты открывали бутылки с бренди, раздавали гостям бокалы.

— На что ты смотришь?

— Ни на что.

Я быстро глянула в бассейн. Свет погас. Вода снова стала темной.

— Я просто смотрела на воду. Она такая… чистая.

— Будь осторожна, — пробормотал Джейсон. — Будь очень осторожна.

— Да, — сказала я, отступив от края бассейна. — Конечно.

— Ты здесь неспроста, верно?

Я встретилась с ним взглядом.

— Что?

— Ты что-то ищешь.

— Нет… Что за странное предположение. Он коротко рассмеялся.

— Не забывай, я всегда вижу, когда ты врешь.

Он глянул на мое лицо, затем на волосы и шею, словно они задали ему сложный вопрос. Легко дотронулся до моего плеча. Его ударил разряд статического электричества. Он улыбнулся своей медленной улыбкой.