Старьевщица - Олег Рой

Но, к большому его удивлению, она вдруг согласно кивнула:

— Ладно, евро так евро. Значит, по рукам?

— Да, по рукам, — не веря до конца тому, что Старьевщица уступила, ответил он.

— Тогда пойдем! — Она поднялась с места.

— Куда? — Он снова ее не понял.

— Погуляем. Погода хорошая.

Ничего хорошего в погоде за окном не было — обычный московский мартовский вечер, холодный, ветреный, слякотный. И больше всего Андрея удивило то, что Старьевщица вышла на улицу, как была, в одном платье, не забрав из гардероба свое пальто, или что она там носила. Он тоже не успел одеться, но, как ни странно, не мерз. Андрей был уверен: сейчас они пойдут к машине, к ее автомобилю (а любопытно будет взглянуть, на чем ездит такая женщина!) или к его джипу, где его терпеливо и преданно дожидался Васильич. Но оказалось, у его спутницы и мысли нет садиться в авто. Она по-хозяйски подхватила Андрея под руку, и они пошли. Из тихого переулка они вскоре выбрались на шумный и оживленный Ленинградский проспект, а потом неправдоподобно быстро оказались вдруг на Новом Арбате. Андрей даже головой потряс, пытаясь отогнать наваждение. Неужели такое вообще может быть? Ну да, оказывается, может. Только что были на Соколе — и вот уже тут, идут мимо Дома книги, мимо японского ресторана, по направлению к кинотеатру «Октябрь»…

— Посмотри туда. — Она остановилась и наманикюренным пальцем показала куда-то на противоположную сторону проспекта. Андрей взглянул, ожидая, что увидит нечто любопытное, но увидел только рабочих в синих комбинезонах. Они демонтировали вывеску казино. Еще совсем недавно вся Москва, особенно центр, пестрела такими вот яркими, сияющими огнями, переливающимися всеми цветами радуги, вывесками казино, игорных клубов, залов игровых автоматов, заманивая азартных и наивных людей, простодушно верящих в то, что можно за один вечер, разом, сорвать джек-пот и жить потом всю жизнь припеваючи, не работая и не прилагая никаких усилий ни к чему, кроме траты денег. Но с недавних пор все изменилось, власти издали указ об ограничении игорного бизнеса — и все подобные заведения в положенный срок начали повально закрываться.

— Хочешь, зайдем в казино? — предложила Старьевщица.

— Так они же больше не работают, — с недоумением возразил Андрей.

— Не для нас, — хмыкнула спутница и потянула его к ближайшему подземному переходу.

Небрежно отстранив одетого в синий комбинезон гастарбайтера с шуруповертом в руках, Старьевщица толкнула стеклянную дверь и шагнула в помещение казино.

— Ну, что ты там застрял? Заходи, — сдвинув брови, оглянулась она с порога.

И он очнулся. Внутри, в большом холле, было пусто и абсолютно темно, мрак рассеивал только свет с улицы, проникавший в большие, успевшие помутнеть окна. Женщину это не смутило. Она решительно пошла дальше, в один из бывших игорных залов. И здесь обстановка мало отличалась от обстановки в холле, царила такая же мгла, бо́льшая часть мебели и оборудования оказалась демонтирована и вывезена, остальное пряталось по углам и представляло собой довольно жалкое зрелище.

— Зачем мы сюда пришли? — негромко спросил Андрей и услышал, как его голос звучным эхом отдается по всему помещению.

— Сейчас увидишь! — рассмеялась Старьевщица.

Она неспешно прошла по залу, то поведя рукой вправо, то кидая взгляд влево… И, точно повинуясь ее движениям, казино, как по волшебству, стало оживать. Такие сцены любят в кино — когда посреди полной темноты, пустоты и тишины вдруг загорается яркий свет, из тьмы начинают выступать детали интерьера, нарастает шум, слышатся голоса, музыка… Прямо на глазах Андрея за какие-то считаные секунды помещение наполнилось людьми. С изумлением озираясь по сторонам, он увидел, что за столами появились крупье, по залам прохаживаются мужчины в строгих костюмах и галстуках и женщины в вечерних туалетах, в барах продают напитки. А главное — повсюду идет игра…

— Ну, что — попытаешь удачу? — осведомилась Старьевщица, подходя и беря его под руку.

— Можно попробовать, — он неопределенно пожал плечами.

— Во что будешь играть?

— Да хоть в рулетку.

— Тогда поставь на… Скажем, на тринадцать. Хорошее число.

— Сколько поставить? — в данном случае он решил всецело подчиниться ей.

— Да по максимуму. Чего мелочиться…

Он поставил все свои наличные — и почти не удивился последовавшему выигрышу. Собирая фишки, которые придвинула ему длинноволосая девушка-крупье, Андрей вопросительно оглянулся на спутницу:

— А теперь?

— Ставь так же. И на то же. Раз уж начали, будем держать свою линию до конца.

И они держали ее еще раз, и другой, и третий… До тех пор, пока на пятый раз снова не выпало тринадцать. К тому времени все посетители казино бросили свои игры, покинули бары, прервали беседы и собрались толпой в зале, где прилип к своему месту Андрей. Выстроившись полукругом возле стола, затаив дыхание, все как зачарованные наблюдали. И когда выяснилось, что ему повезло и на пятый раз, что означало джек-пот, в казино поднялся неимоверный шум. Еще бы — не каждый день можно стать свидетелем такого невероятного совпадения. Конечно, чертовски завидно и досадно, что это произошло не с тобой — но, по крайней мере, утешает то, что ты видел все это своими глазами и теперь всю жизнь, до глубокой старости, будешь об этом рассказывать… Хотя, возможно, не все тебе поверят.

— И что будем делать дальше? — поинтересовался у спутницы ошалевший от счастья Андрей, когда в кассе ему вручили специальный кейс с выигрышем — тремя миллионами евро.

— Как что? Пойдем в бар и обмоем победу, — засмеялась Старьевщица.

Бар обнаружился тут же, совсем неподалеку от кассы — помпезный, с мебелью из дуба и мрамора, с обитыми лиловым бархатом стульями и искорками света от многочисленных люстр на хрустале, бутылках и безупречно-прозрачных бокалах.

— Что будете заказывать? — замер в почтительном поклоне прилизанный бармен в накрахмаленной белой рубашке и с шелковым галстуком-бабочкой.

— А? — Андрей встрепенулся и открыл глаза. Уснул он, что ли? Надо же, задремал — прямо в баре. Только сейчас он видел перед собой не вычурный бар казино, а давно знакомый до мельчайших подробностей интерьера уютный — на Соколе. А рядом со странной усмешкой на холеном лице сидела Старьевщица.

— Я спросил, будете ли вы еще что-то заказывать? — вежливо повторил бармен Дима. Теперь, когда Андрей снова платил за выпивку и оставлял щедрые чаевые, Дима был обходителен с ним, как польский пан на смотринах богатой невесты. Разумеется, в его искренность Андрей верил мало: чувствовалась в его поведении какая-то снисходительность.