Кодекс чести вампира - Светлана Сухомизская

Задняя дверца лимузина открылась, и вампир вышел мне навстречу.

— Извините, — прощебетала я, — я спешила изо всех сил…

Вампир жестом остановил меня:

— Запомните: никогда не надо извиняться за опоздания — только если вы опоздали на очень важную деловую встречу или пришли на свидание спустя два часа после назначенного времени. Во всех остальных случаях надо вести себя как ни в чем не бывало, и в девяти случаях из десяти вам никто и слова не скажет. И никогда никуда не торопитесь — спешка только отнимает у вас лишнее время.

Он придержал мне дверцу и помог забраться в лимузин.

Плюхнувшись на мягкое и одновременно упругое, изогнутое под удобным углом заднее сиденье, я с восторгом первобытного дикаря принялась рассматривать огромный салон. В Голливуде я не снималась, замуж за нефтяного шейха не выходила и в рядах преступных организаций не состояла, поэтому в такой роскошной машине сидела первый раз. Это был длинный, как змея, лимузин, какие, если верить телевизионным репортажам, даже звезды Голливуда арендуют только на вручение «Оскаров». И тут имелось все, что нужно для жизни человеку — и мини-бар, и телевизор, и телефон… Чего я не увидела, так это ванной и унитаза, но они наверняка скрывались под сиденьями. Где-то далеко впереди на водительском месте, отделенный от салона прозрачной перегородкой, громоздился Али.

Вампир захлопнул за собой дверцу и, вытянувшись вперед, два раза коротко стукнул набалдашником трости в перегородку. Темная глыба кивнула и опустила правую руку к рычагу переключения передач.

Лимузин тронулся с места и поплыл, как океанский лайнер по застывшему в мертвом штиле морю. Непостижимое, таинственное явление! Ведь обычно езда в автомобиле по асфальту в окрестностях нашего дома чревата для пассажиров морской болезнью и телесными повреждениями.

Мой спутник, одетый не менее вычурно, чем в прошлый раз, — белый смокинг, светло-малиновая рубашка, пурпурная бабочка и такой же поясной жилет, сиреневые перчатки и туфли, — посмотрел на часы. Вообще-то, современный писатель, если он не хочет быть осмеянным прогрессивной общественностью, должен проинформировать читателей о марке часов, пробе драгоценного металла, из которого они изготовлены, и, желательно, о количестве бриллиантов, украшающих корпус изделия швейцарских мастеров (о часах, изготовленных в другой стране, даже упоминать неприлично). Но я, увы, не имела возможности хорошенько рассмотреть вампиров хронометр. Да и не стремилась, откровенно говоря, потому что голова моя была занята совсем другими проблемами.

— Опаздываем? — опасливо осведомилась я. Наставления вампира не пошли мне впрок, и я чувствовала себя страшно виноватой, а выглядела, очевидно, совершенно зашуганной, вместо того чтобы считать себя подарком всему свету и смотреться так же.

— Немного. Но это абсолютно не важно. Даже, если вдуматься, неплохо. Вначале всегда бывает ужасная толчея и суета. Однажды в такой давке у княгини Романовской-Рочдельской украли — или, как у вас теперь говорят, сперли — диадему, усыпанную изумрудами и бриллиантами.

— Ужас какой! — охнула я, непритворно потрясенная бедственным положением, в которое попала несчастная княгиня.

— Ужас был потом, когда диадему прислали ей обратно в сафьяновом футляре и с приложенным к нему букетом редких орхидей, каждая из которых стоит не меньше пятисот долларов. В футляре кроме диадемы лежала открытка, а в открытке было написано: «Сударыня, позвольте выразить вам свое восхищение. Ваша красота столь ослепительна, что в ее лучах даже дешевая подделка выглядит драгоценностью». История попала в газеты и наделала много шума.

— Что-то я ничего не слышала об этом. Может, оттого, что последнее время почти не читаю газет…

— Даже если бы и читали… Это случилось в прошлом веке. В тридцать каком-то году, да к тому же в Париже.

Вампир засмеялся, показывая крепкие и белые, хотя и не слишком ровные зубы. Наконец-то я смогла как следует рассмотреть его клыки. И была разочарована — они не торчали, как у хищного животного, и ничем не выделялись на фоне всяких там резцов и моляров.

— А куда мы все-таки едем? — осведомилась я, удовлетворив свое любопытство.

— На Осенний бал вампиров.

Я так и подпрыгнула.

— Ч-что? В-вы хотите с-сказать, что т-там будут од-дни в-в-в…

— Да нет, конечно. Взять, к примеру, вас… Но обычно те из простых смертных, кто попадает на такие балы, понятия не имеют, с кем имеют дело. Иначе нам бы давно пришлось уйти в глухое подполье.

— А разве сейчас вы не в глухом подполье? Разве вы не боитесь света и не встаете из гробов лишь в темное время суток?

Вампир фыркнул:

— Типичный образец неверных представлений о нас! Удивительно, как быстро распространяются и как долго живут глупости! Нет, для вампиров действительно не слишком приятен солнечный свет, но вампиры все-таки люди, как ни странно сие утверждение звучит, и с этим неудобством с давних пор борются. И весьма успешно, должен заметить. Раньше каждый сам придумывал мазь, которую следовало втирать в кожу перед наступлением рассвета. Достать рецепт такой мази было большой удачей, некоторые даже торговали такими рецептами. Ну, а потом люди поставили производство солнцезащитных средств на промышленную основу, и все проблемы решились окончательно. А уж насчет гробов… Не могу сказать, какой дурак первым пустил эту утку, но все мгновенно подхватили ее, и теперь бредовая выдумка претендует на то, чтобы считаться истиной. Не знаю, существовал ли в действительности вампир, спавший в гробу. Чудаков полно не только среди людей, но и среди нашего брата. Просто кому-то показалось очень забавным приписать это чудачество всем вампирам без разбору. Насчет зубов, кстати, то же самое… Да, я заметил, как вы с видом заправского стоматолога заглядываете мне в рот. Но подумайте сами, зачем вампиру большие клыки? Эти зубы необходимы всякому животному, и человеку в том числе, для того, чтобы отрывать куски пищи. Для того чтобы перегрызать артерии, клыки не нужны. Зубы вообще для этой цели не очень-то удобны.

— А что удобно? — с глупым видом спросила я.

— Острый нож, — ответил вампир. — Вот такой, например.

И не успела я и глазом моргнуть, как трость в руках вампира распалась на две части. Круглый набалдашник оказался концом рукоятки длинного узкого кинжала.

Глава 17

НА СВОБОДУ С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ

В приоткрытую балконную дверь негромко постучали.

— Входи, Себастьян, — отозвался Даниель, не отрывая глаз от экрана телевизора, на котором рыжий кудрявый боксер с набрякшими от крови бровями как раз уронил на пол своего чернокожего соперника. — Как все-таки въедаются людские привычки. Мог бы ведь и не стучать…