Жемчуг в золоте (СИ) - Ли Кейтилин

Мимо пронёсся косяк рыбоподобных сущностей разных размеров, и у всех были пустые человекоподобные лица. Из дна Чертога прямо рядом со мной поднялась иссушенная белёсая рука с невообразимо огромной ладонью и тонкими перепончатыми пальцами, которые, кажется, хотели меня схватить, и я вскрикнула. Обладатель руки так и не высунулся, сама же рука медленно и плавно опустилась и исчезла там же, откуда появилась.

— Не бойтесь, — сказал Ингрен. — Нас не тронут. Мы оба на грани миров, но разными путями к ней пришли. Поэтому вы сейчас так легко осознаёте всё, что видите. После возвращения на сушу ваша память о Чертоге будет слабеть.

Глаза Ингрена светились, как тогда, когда он показывал нам мощь Слезы Бездны. Светились, и свет их разливался в окружающей нас мёртвой воде, точно краска.

Из сияющего сердца принца исходили тонкие полосы, которые окутывали его тело и сплетались в кружевной узор, который напоминал одновременно и сетку вен, и любимую вязаную шаль моей матери.

А ещё Ингрен не касался ногами дна Чертога. Сила Слезы, помимо узорчатого кокона, наградила его прозрачными осьминожьими щупальцами, покрывавшими всё тело. В отличие от облика Ардвина, эта форма Ингрена ничуть не пугала, даже напротив, успокаивала. Она была понятна. Это облик Отца-Спрута. Он должен защищать и оберегать своих детей. Проклятие же Ардвина выглядело жестокой и богохульной насмешкой над Отцом всего живого.

Поэтому объятия принца были такими крепкими и надёжными. Уверена, что и в обычном своём облике человека Ингрен обнимает так же.

Из бурьяна водорослей наконец поднялся Ардвин. Его взгляд пылал такой ненавистью, что, казалось, он вот-вот бросится на принца. Однако же Ингрен был хорошо защищён, и Ардвин не торопился нападать.

— Было больно? — участливо спросил Ингрен.

Ардвин молчал.

— Расскажи, что хотел узнать мой брат. Что именно ты ему поведал, показал? — продолжил Ингрен.

— Расскажу, если вернёшь её мне, — заявил Ардвин.

Я похолодела.

Ингрен бросил на меня взгляд через плечо. Снова посмотрел на Ардвина.

— С тобой очень легко общаться. Просто удивительно, насколько легко, — заметил он. — Расскажешь — я не сделаю тебе больно и отпущу с миром. А не расскажешь и будешь торговаться… будет очень больно.

Лицо Ардвина вновь пошло рябью.

— Я знаю, твои силы на исходе, мой принц, — проговорил он с шипением в голосе. — От жадности Кораллового Чертога не спасёт даже Слеза Бездны.

— На то, чтобы выудить нужную информацию, их хватит. А если не хватит, добавлю от себя. Я крепче, чем выгляжу, — добродушно ответил Ингрен. — Повторяю — если скажешь, уйдёшь с миром. Если нет, то прошу прощения, но я предупреждал. Я жду.

Ардвин смотрел поверх плеча Ингрена. На меня.

— Она настолько тебе близка, что ты будешь обсуждать при ней свои секреты? — спросил он. — Она же тоже шпионка, и лгунья вдобавок. Без неё у меня бы ничего не вышло.

Ах ты!.. Как был сволочью, так и ею и остался даже после смерти. Тварь!

Ингрен вновь мельком глянул на меня.

— Да, ты прав. Очень неприятная ситуация. Однако же она всё меняет!

Ко мне развернулись лицом, и… пронзили меня насквозь призрачным щупальцем.

От боли пропали звуки, вкусы, цвета. Лишь звон, звон, звон, нарастал, нарастал, нарастал — а это был мой крик боли. И где-то там, на грани сознания, верещал от такой же боли Ардвин.

Меня скрутило. Ноги подкосились, но я не упала — меня держали и грубо, мощными движениями вырывали из моего живота склизкую тягучую мерзость, которая кольцами плюхалась на призрачные водоросли, будто связка кишок. Боль во всем теле была такая, словно из меня вырывали вон те проросшие насквозь водоросли, а вместе с ними и все жилы и вены, чтобы наверняка. Я видела, как по моей бледной коже бегали чёрные прочерки, и чувствовала, как меня жгло изнутри.

Проклятие пустило корни во всех частях моего тела, и эти корни были только что нещадно выкорчевали.

Когда последние гноящиеся проклятием нити были вынуты, я казалась себе безвольной тряпичной куклой без костей и опоры. Меня аккуратно усадили прямо в водоросли, а мне было всё равно, схватит меня та страшная перепончатая рука или нет. Даже неплохо было бы, если бы схватила.

Как же больно. Как же плохо.

— Ничего не бойтесь. Всё хорошо. Больше оно вас не потревожит, — шепнул Ингрен.

Я что-то промычала. Сама не поняла, что.

Противная чёрная куча растворялась в воде чернильными разводами. Принц тем временем запустил в неё руки и принялся что-то там искать, пока она не исчезла вовсе. Я безучастно наблюдала за этим.

И вся эта гадость была во мне? Да как она поместилась-то?!

15

Он так легко это сделал. Ну, точнее, никаких сложных манипуляций с его стороны. Зато мне было ох как тяжело!

Ингрен между тем нашёл, что искал. Из чёрного бесформенного пятна, которое наполовину растворилось в воде, он вытянул какую-то серую нить, быстро смотал её и спрятал в рукав. Все эти действия сопровождались стонами, всхлипами и скулежом Ардвина.

— Ты пожалеешь об этом, — выдавил Ардвин. — Пожалеешь, мой принц! Она предаст тебя сразу, как только кто-то предложит ей больше, чем ты. Ты не знаешь, какую продажную тварь ты пригласил на отбор!

Дурноту как рукой сняло. И это ты, ты рассуждаешь о продажности?! Моей продажности?! Да без меня ты бы никогда не выкупил своё место в круге аристократии, неблагодарный урод! И даже когда я жила с тобой, я даже не думала ни об изменах, ни о предательстве, ни о лучшей жизни, и в первую очередь из своих убеждений, а не страха, хотя я тебя ох как боялась!

Впрочем, злость схлынула так же быстро, как и накатила, точно волна. Продажная? Ну и ладно. Ещё совсем недавно меня бы это оскорбило, но сейчас стало всё равно. Продажная так продажная. Пусть так. Если так рассуждать, то все люди в разной степени продажны, и все заключают сделки друг с другом. Иначе в нашем мире не выжить, в особенности женщинам. Главное — не продешевить и всё верно рассчитать.

— Любимый, мы были под стать друг другу! — хмыкнула я. — Ты продался принцу Дайтарену всего лишь за обещание. Дешёвка. И ты всё равно не получил обещанного! Дважды дешёвка!

Ардвин медленно поднимался из водорослей. Я заметила, что он выглядел покорёженным, смятым, как будто из него вырвали огромный кусок. Он буквально истекал чёрным, и его лицо рябило и рябило, и казалось это всё таким невыносимо болезненным, отчаянным, на грани крика, что я невольно сжалась от ощущения какой-то незримой, но жестокой борьбы.

Принц стоял спиной ко мне, безупречно прямой и спокойный, но, кажется, его сияющая оболочка начала тускнеть. Силы его действительно начинали иссякать.

— Если ты рассчитывал поразить меня новостями о чьей-то продажности, то попытка неудачная. — Я слышала улыбку в голосе Ингрена. Как обычно, добродушно-снисходительную. — Нам пора, шпион моего брата. Но прежде, чем мы распрощаемся с тобой…

Пауза.

Сердце, кажется, остановилось…

Я не видела, что и как сделал Ардвин. Как он переместился так быстро?! Он же был в отдалении, шагах в десяти точно! Но как-то смог, невзирая на свой переломанный и потрёпанный вид. Спину Ингрена пробило тонкое извивающееся щупальце Ардвина. Ноги принца подогнулись. Вот-вот упадёт!

— Я говорил, что ты слабеешь! Я говорил, что будет поздно! — торжествующе верещал Ардвин. — Слезу ты больше не удержишь. Раз подвернулась такая возможность, я оставлю её здесь, в Бездне. Навсегда. Это за то, что ты отнял… всё…

Я рванулась было на помощь, но замерла. Ардвин рядом… я не могу к нему приблизиться.

Но принцесса Айгви пострадала из-за нас с Аяри. Сейчас плохо положение Ингрена, а я…

Магию свою я по-прежнему не чувствовала, да она была бы бесполезной. Но и стоять сложа руки я не могу, когда человеку, который на моей стороне, требуется помощь!

Значит, пойду врукопашную. Смешно, но другого выхода у меня нет.

Я рванулась вперёд, но призрачное щупальце Ингрена оттолкнуло меня. Ардвин закричал вновь, но как-то по-особому, ещё жутче, чем прежде. Казалось, что мёртвые воды вокруг сейчас замёрзнут от этого крика, и мы вместе с ними.