Трофей мажора (СИ) - Ирис Лана

Антон: «Я знаю, что ты не спишь»

Естественно, не отвечаю, как и во все предыдущие дни. Кладу телефон на подушку и продолжаю терзаться мыслями. Я для себя все решила, буду избегать этого человека всеми способами. Осталось не так уж и много – подготовка к экзаменам скоро завершится, затем – сами экзамены, несколько дней тревожного ожидания, после чего – выпускной балл, вручение аттестатов и, вуаля! Новая жизнь, к которой я уже подготовлена. Поступление в престижный университет (надеюсь), практика заграницей (это уже давно не мечта, а цель), новые люди, возможно – друзья. Уточняю – настоящие друзья.

Бзсссс….

Противный звук от которого я содрогаюсь и панически морщусь. У меня такая реакция от старого скребущего мела по доске, словно по нервам острым ногтем ведут. Я безмерно счастлива, что в этой школе современные доски и маркеры. А еще такой звук от скрежета ножа по наждачной бумаге. Откуда слышала? Помню, в шестом классе забежала к мальчишкам на урок труда, учитель попросил журнал занести, а они там наждачку пилят… мне так нехорошо стало, позвоночник аж в струну вытянулся, я журнал на стол кинула и пулей вылетела из класса.

Бсссс…

Ах, как бы мне хотелось прямо сейчас вырубить эту чертову яблоню! Взять бензопилу, надеть защитные очки и словно чудо-женщина выйти на поле боя. Если так подумать, от этого проклятого дерева одни проблемы.

Ну сами посудите, не будь этой яблони, пришла бы Любе в голову идея отправить меня на это великое вторжение в дом Антона? А не залезь я к нему в дом, не было бы всего остального. Антон и Макс не увидели бы меня, и не решили спорить.

А если бы и пришла ей эта затея, каким бы образом я это сделала? Лестницу ставить – слишком палевно. Через дверь? Но это уже не вторжение, а вежливое наведывание в гости. Но знакомиться с пустыми руками – плохой тон.

Нужно собирать гостинцы. В магазин идти? Слишком просто для этого избалованного болвана. Ему же подавай все в лучшем виде. А я бы и сделала в лучшем виде – испекла бы ему свой фирменный каменистый кекс с изюмом. Почему каменистый? Да потому что из меня пекарь такой же, как и лесоруб. Все попытки что-либо испечь заканчиваются эпичным провалом.

Но мамин фирменный кекс я все же периодически готовлю. Сохранила ее тетрадь с рецептами. Часто любуюсь красивыми завитками ее ровного почерка, а также вклеинными в страницы фотографиями различных блюд, вырезанных из старых журналов. А еще я могу вдыхать запах и растворяться в воспоминаниях, потому что, когда она готовила, всегда клала раскрытую тетрадь с рецептом рядом, и бумага со временем впитала ароматы.

Бзззз….ссссс…сссс…

Хммм… Поворачиваюсь на другой бок. Так о чем я? Каменистый кекс. Да. Я не смогла освоить ее технику, не смотря на оставленную рецептуру. Но я пеку его, потому что дом наполняется знакомым праздничным ароматом, от которого настроение взлетает до небес, как у меня, так и у папы.

Однако, после моих экспериментов с мукой, даже уборка кухне не поможет. Самое лучше после этого – затеять ремонт. Так что… это очень накладно, делаю лишь в крайних случаях.

Впрочем, тут крайний случай! Верно? Не каждый день идешь знакомиться с Его Величеством!

Представляю, как собрала бы корзинку, завернув кекс в красивое расписное полотенце, и заявилась к нему в той самой юбке и блузке, которая ему не понравилась. И носки! Точно бы надела носки с мышками! Постучалась бы в дверь, он открывает, а я такая вежливо заявляю: Здравствуйте, я ваша соседка, давайте знакомиться, я принесла гостинцы.

И реверанс! Обязательно реверанс…

Что бы было с его ледяными глазами от такой милой картины? Они бы растаяли и поплыли?

Прыскаю.

Ага, ага, растаяли бы, теплой лужицей по крыльцу.

И он бы взял кексик, да только разрезать бы не смог, по столу только если бы им постучал, а затем – выбросил. Ну … или поставил бы на полочку и любовался моими трудами? А на кой черт? Я же ему безразлична…

Какие еще идеи?

Можно этим кексом в баскетбол поиграть?

Не знаю почему, но у меня совершенно не получается погрустить, хотя атмосфера располагает. От всех этих нелепых безумных фантазий я начинаю дико хохотать. Вот меня понесло, безумно жарко становится, хотя пару минут назад я мерзла. Присев на кровати и оперившись на подушку, за живот от смеха хватаюсь, но отвлекаюсь, потому что пришло еще одно сообщение.

Антон: «Не плачь»

– В этот раз ты ошибся, чертов придурок! Я не стану больше по тебе плакать, – со смехом шепчу, глядя на экран телефона, но ничего ему не отвечаю. Игнорирую.

Итак, на чем я остановилась ранее, до этой дивной фантазии?

Настоящие друзья, если я смогу найти для них время, которого будет очень мало. Папа так много работает ради меня, и я планирую разгрузить его. Я много об этом думала, и решила – найду подработку. Давно пора было это сделать. Отцу бы нужно уже расслабиться, найти себе хорошую женщину, возможно – снова жениться. Сколько еще ему быть одному? Столько лет прошло. Пора наладить личную жизнь.

А что насчет моей личной жизни?

Пфф… я больше никогда никому не смогу довериться.

Зачем мне парень? В будущем, заведу себе, как и положено, следуя слухам из интернета, семь кошек, или… восем… Да, вот завтра пойду в зоомагазин и выберу котенка. Маленького рыженького комочка. Буду заботиться о нем и любить. Решено – так и сделаю.

Снова укладываюсь на кровать, обернувшись одеялом до самого носа. Температура в доме странно скачет, что-то явно не так с отоплением. Глаза устало прикрываю и зеваю.

Но образ Антона все еще перед глазами. Ох, какой же это придурок все-таки красивый!

Бзссс….сссс… бум!

– Варь! Очнись!

Бсссссс….ссссс…. Шшш...ссс...

– Варяя!

Протягиваю ему кексик.

– Так что, насчет баскетбола, Ваше Величество? – интересуюсь я, присаживаясь в реверанс.

– Чего?!

– Сыграем, по-соседски? – и улыбаюсь дружелюбно.

Антон удивленно смотрит на меня, хлоп, хлоп, своими густыми ресницами.

– Варь… ты чего?

И ледышки его встревоженно искрят, а потом таять начинают.

Вода вокруг ледяная, на шаг отступаю – горячая, а я такая стою в мокрых носках с мышками, и стразы с ушек отваливаются и плывут, плывут… Это так странно. Вода поднимается, уже по горло мне.

– Варь, приди в себя!

– Я в себе, - наивно отвечаю, руками по воде разгребаю, которая уже в моей кровати. А он ко мне приближается, руку на лоб кладет.

– У тебя жар. Ты вся горишь.

– Ааа? – смаргиваю пелену перед глазами, головой верчу. Почему так шумно? Еще сильнее звук стал. Как будто ветер по комнате гуляет, и ветви внутри скребут. Свет включен – на улице темень. – Ты что?! Окно сломал?

Ошарашенно смотрю на валяющуюся на полу задвижку от окна, дверца которого со скрипом болтается на последнем издыхании.

– Сейчас починю, – глухо отзывается Антон, по шкафам моим активно шныряя. – Где градусник?

– Там, – на полку пальцем показываю, где аптечка лежит. – Ты зачем ко мне среди ночи залез? Придурок! Окно сломал! Утром бы в дверь постучал – я бы открыла!

– Я стучал, – говорит он, пихая мне подмышку градусник, и от его прохладного прикосновения к разгоряченной коже я робею. – Ты уже сутки валяешься, свет не включаешь.

– Что? Я утром в школу собиралась.

– Какая школа? Уже суббота.

– Что? – растерянно смотрю на него, пока он в одеяло меня сильнее закутывает и подушку мне под спину подпирает. – Пятница должна быть…

Телефон беру, а на экране высвечивается пятнадцать пропущенных. Суббота уже. Ночь. Антон окно захлопывает, подпирает раму книгами, чтобы не открывалось.

. – Я починю, – вновь оправдывается, глядя в мое возмущенное лицо. – Говорю же, ты уже сутки валяешься. Я звонил и стучал, испугался за тебя… кхм…

Испугался?

Я рот удивленно открываю, по одеялу рукой провожу – оно все мокрое, как и я сама. Он подходит ко мне, волосы влажные, упавшие на лицо, заботливо убирает. Смотрю на него во все глаза.