Операция «Возмездие». - Евгений Белогорский

Напуганные понесенными потерями, командир отряда пытался всячески оправдаться и приукрашивая силы противника, требовал срочного подкрепления. Стоит и говорить, что от этого донесения и без того напряженная обстановка в штабе дивизии, возросла в разы. Противник узнал о маневре и в любую минуту мог ответить контрударом и разомкнуть наметившиеся контуры окружения.

Все эти проблемы «братушки» дружно вылили на голову советского советника в дивизии полковника Багдасаряна, прося немедленной помощи в виде гвардейских минометов. Комдив и начштаб в два голоса слезно увещевали полковника о братской помощи и в конце концов добились своего.

Хотя у гвардейских минометов остался только «нз», Багдасарян рискнул их применить повторно исходя из сложившейся боевой обстановки. «Катюши» были срочно переброшены из резерва на передний край и после уточнения координатов, нанесли удар.

И вновь столб пламени вырос от земли до небес уничтожая всех и вся вокруг себя. Обе зенитки, что так напугали болгар сгорели дотла вместе со своими расчетами, всем армейским имуществом, а также взводом охраны. Больших сил турки перебросить не успели, но столь расточительное расходование реактивных снарядов все же нанесло противнику большой урон. Новое применение реактивных минометов со спецсредствами повергло в сильнейший шок защитников Эдирне.

Видя какие средства противник использует ради уничтожения простого склада, турки боялись подумать, что и в каком масштабе будет использована во время штурма города. И потому было решено покинуть Эдирне не искушая судьбу. Те кто успел прорваться через боевые порядки болгарских войск в ночь с 16 на 17 сентября считали себя счастливчиками. Те же, кто оказался в окружении и через день сложил оружия на почетных условиях тоже не жаловались на свою судьбу. Для них война закончилась едва успев начаться.

Не так стремительно началось боевое противостояние болгар и турок на северном участке границы в районе Бургоса. Во время нанесения превентивного удара по врагу, не были применены гвардейские минометы. Сосредоточив до ста двадцати артиллерийских стволов на километр, болгары перемололи турецкие соединения в месте своего прорыва и в первый же день смогли продвинуться вглубь территории противника и выйти к городку Демиркею.

Куда меньших успехов добились болгарские войска наступавшие на Кыркларели или Лозенград. Уничтожив войска прикрытия границы, болгары продвигались вперед от одного заслона к другому, уничтожая их при помощи артиллерии.

Успех на юге и торможение на севере вызвало бурную дискуссию в штабе 9 гвардейской армии между генералом Глаголевым и его замом генерал-майором Рождественским.

— Ты посмотри, Серафим Евгеньевич, какая благоприятная ситуация для нас сложилась. На северном направлении турки скованны действиями 2-й болгарской армией. На юге они бояться нашего наступления на Галлиполи и вряд ли не рискнут снять отсюда ни одного солдата в ближайшее время. В центре, болгарами пробита широкая брешь и грех этим не воспользоваться. Турки конечно же попытаются её залатать и нам никак нельзя этого допустить. Считаю, что необходимо бросить по направлению на Лулебургаз батальон гвардейских танков и мотострелков Самсонова. Продвигаясь вперед они не только остатки турецких войск под сомнут Слоди, но и разобьют идущие маршем из Чорлу последние резервы Озы-оглу.

— Я конечно понимаю, что всем частникам операции «Скобелев» лавры покорителя Стамбула покоя не дают, но предлагаемое вами мероприятие, товарищ генерал-полковник весьма рискованное. За потерю гвардейских танков, Москва по головке не погладит — влез в разговор генералов член Военного совета.

— При грамотном проведении рейда потерь можно будет совсем избежать. Танки у турок в своей основе можно сказать допотопные. Главным образом «Валентайны», «Матильды», «Рено» и противостоять нашим «исам» вряд ли смогут. Ведь так Пуговка? — обратился генерал к начальнику армейской разведки.

— Так точно Василий Васильевич. Почти все английские и французские машины конца тридцатых. В основном они прикрывают направление на Галлиполи и Босфора — бодро отрапортовал высокий стройный полковник. Грамотный и творческий офицер он не ставил перед своим подчиненными задачи и не требовал от них немедленного выполнения, как это часто делают большие начальники. Он вместе с ними скрупулезно вникал во все особенности задачи и прилагал максимум усилий для их выполнения. Про таких людей говорят, что он ищет способы решения задачи, а не причины для их не выполнения.

— Откуда такие данные, Михаил Павлович, — поинтересовался начштаба, — ведь Галлиполи и Стамбул это пока ещё не наши направления?

— Последние данные воздушной разведки, товарищ генерал-майор. Расстояние в этой восточной Фракии маленькое, вот и попросил летчиков сделать разведку побережья Мраморного моря. Для наших болгарских союзников — хитро уточнил полковник.

— Опять «раму» гоняли? Не нравятся вам наши истребители — недовольно буркнул начштаба.

— Так ведь там аппаратура лучше, а если мы танки в прорыв бросим, то лучших «глаз» для наших орлов не найти.

— Вот именно, — поддержал Пуговку командарм. — Ну и какое будет ваше слово, товарищ Маузер, как говорил поэт. Предвидя вопрос товарища члена Военного совета об одобрении командования довожу до вашего сведения, что с маршал Малиновский в курсе моего предложения и разрешил действовать по нашему усмотрению с учетом обстановки.

— Очень удобный ответ. Победите — хорошо, нет — сами виноваты.

— Ну, что ты такое говоришь? Неужели ты не веришь в способности Железняка и Хромченко раскатать турок как бог черепаху? Сделают, вот увидишь! Или ты Пуговке не веришь? — спросил начштаба Глаголев.

— Да не сомневаюсь я в них и полковнику верю.

— Тогда, что? Утверждаем и вперед, время не ждет — наседал генерал.

— Меня не устраивает тот факт, что влезая по своей инициативе в болгарские дела, мы раздергиваем силы армии. Вчера под Эдирне болгарам «катюши» дали во временное пользование. Сегодня танки на Стамбул бросить намерены, а потом прикажут двинуться в Грецию, а того, что было как кулак и нет. Одна растопыренная пятерня и как ей прикажите Фермопилы и Афины малой кровью брать?

— Далеко глядишь, Серафим Евгеньевич — усмехнулся генерал. — Прикажут, возьмем и Фермопилы с Афинами, и Крит с Александрией в придачу, но ведь могут и не приказать. Этого никто кроме товарища Сталина не знает. Так что давай будем решать свои насущные задачи. По предложенному мной варианту есть возражения?

— Нет, товарищ командующий, — вынес свой вердикт Рождественский, — я готов поставить свою подпись под предложенный вами план. Гвардейским танкам он по плечу, но вот воздушное прикрытие истребителей им не помешает.

План предложенный генералом Глаголевым был с блеском воплощен сводным отрядом полковника Самсонова. За три дня боев он не только перемолол турецкие заслоны на подступах к Лулебургазу, но и захватил этот стратегически важный пункт в восточной Фракии. Впереди находился Чорлу и берега Пронтиды которые некому было защищать.

Вслед за советскими танками хлынули подразделения 1-й болгарской армии, которые добивали турецкие соединения, попавшие под советский танковый каток. Под их натиском капитулировал гарнизон Эдирне. Под угрозой двойного удара турки оставил Кыркларели и отошли к городку Сарай. Пришедшая в движение группировка турок в Галлиполи попыталась выйти в тыл группе Самсонова, но действовала вяло и была остановлена болгарами в районе Наджиболы. Весть о страшных гвардейских минометах уже прочно владела умами турецких аскеров, а после демонстративного залпа двух реактивных установок по крупному скоплению войск, поразила и их души.

В отличие от турок сражавшихся на своей земле, англичане в Греции дрались куда упорнее. Прижатые к берегу моря под Александрополем, они сражались так, будто это была не северная Эллада, а родной Корнуолл. Не собиралась сидеть сложа руки и эпирская группировка англичан. Так и не дождавшись удара советских войск в районе Монастир, британцы стали перебрасывать войска на юг, через Козани и Эвпавтопон к Олимпу, стремясь не допустить русских в северную Грецию.

Началась отчаянная гонка между танкистами генерала Кравченко и солдат полковника Фортескью. Англичане заметно проигрывали своему сопернику в скорости перемещения, но у них был один очень весомый аргумент. Оборонительные позиции вблизи горы Олимп, куда они так стремились, уже были заняты войсками греческого союзника британской короны полковника Кратидиса. Даже уступая противнику в численности по своей силе, греки могли продержаться несколько дней в обороне до подхода британский соединений.

Одновременно с этим генерал Скоби начал переброску на север часть сил афинского гарнизона, пытаясь сорвать стремительное наступление маршала Малиновского и навязать ему позиционную войну на перевалах. Наступил критический момент в противостоянии двух сил, когда любое неудачное действие или малозначимая сила могла стать той легендарной соломинкой, что переломила хребет верблюду. И этой соломинкой стали бойцы греческого Сопротивления.