Функция-1 - Виталий Сергеевич Останин

class="p1">Физиономия дядьки скривилось. Я не сразу сообразил, что за эмоции он продемонстрировал, но потом дошло — слезы сдерживал!

— Как так, Ваня? — выдал он спустя несколько секунд этой борьбы. — Ты же нормальным пацаном рос! Как же мы с матерью твоей проглядели, что ты на наркоту подсел!

Столько боли было в этом его восклицании, что мне даже стыдно стало. Будто я сознательно ступил на тропу злодейств и убийств, а не проснулся прямо посреди нее. Или хуже того — спутался с плохой компанией, начал принимать наркотики, а всех своих жертв убил, чтобы найти денег на еще одну дозу!

Пришлось даже приложить усилия, чтобы удержаться от оправданий. Да и не нужны они были — минутная слабость родича прошла, и на меня снова смотрел бывший мент. Жесткий, пусть и постаревший волчара, всю свою жизнь проведший в общении с уголовниками.

Эх, как же тебя убедить? Сразу показать способности? Не, пожалуй, не стоит пока! Перепугаю человека, схлопочу заряд картечи в лицо. Может, даже выживу, но красавчиком больше не буду.

— Я могу рассказать, но это больше на сказку похоже. И ты со своим полицейским мышлением хрен когда в такое поверишь.

— Никогда в полиции не служил.

— Ну, ментовским…

— Попробуй. Только… — тут он демонстративно положил ружье на стол между нами, поднялся и повернулся к холодильнику, стоящему за спиной. Открыл его, достал две бутылки пива. Двигаясь так же неторопливо, открыл обе, одну поставил передо мной, а ко второй приложился, как горнист.

Ну да, у него же трубы горят, а тут я появился, похмеляться мешаю. Однако хороший знак, по крайней мере, не начнет палить сразу.

— Во-о-от! — выдохнул он с таким наслаждением, что мне самому захотелось опустошить свою бутылку в пару-тройку глотков. — Теперь рассказывай.

И я стал говорить, изредка прикладываясь к бутылке. Дядька смотрел на меня, не отрываясь, не скрывая иронии. Мне даже захотелось прервать рассказ и треснуть его по маковке, до того раздражало это снисходительно-саркастичное выражение на лице. Но я сдержался, понимая, что так у нас ничего не выйдет. Закончил я так:

— По сути, все, что про меня говорят, правда. Этих людей убил я. По крайней мере, так это выглядело. Но был это не я, понимаешь? И не обдолбанный наркоман, каким ты меня уже, по глазам вижу, считаешь. Истина в нюансах, как обычно. И главный из них такой: поверишь ты мне или нет?

Замолчал и выжидательно уставился на родича. Он, тертый жизнью и мало кому верящий мужик, меня не разочаровал.

— Ты прав. Не поверю, — прикончив бутылку, резюмировал он. — Слишком бредово, чтобы быть правдой, а я и в самом деле бывший мент.

— Который меня с пеленок знает, — парировал я.

— И это верно. Ну так ведь я не стал стрелять или полицию вызывать, да? Выслушал, пивом напоил. А теперь, Ваня, топай отсюда. Помочь я тебе не смогу, не по моей части душевные расстройства и отходники после герыча.

— Хорошо, — я без споров поднялся. Быстро снял с магнитного крепления на стене кухонный нож и, прежде чем родственник успел испугаться и потянуться к ружью, полоснул себя по предплечью. — Только я сперва тебе покажу кое-что.

— Ванёк! Ножевых я за свою жизнь и так навидался… — закончить он не успел. Выпучив глаза и открыв рот, дядька смотрел, как перестает бежать кровь из глубокой раны, а затем ее края начинают стягиваться.

— Через минуту рана покроется коростой. Через двадцать та отпадет. И под ней будет недельной давности шрам. Так что, дядь Петь? Я наркоман, или у тебя белочка?

Он не ответил. Сунулся в холодильник, вытащил пиво и основательно приложился к бутылке. Пока дядька, не сводя с меня глаз, пил, я вытер влажной тряпкой кровь с ножа и с руки, после чего сел обратно. Инструмент демонстративно вернул на магнитный держатель.

— Ну… Допустим… — наконец проговорил мой собеседник. Вид у него был ошеломленный и какой-то потерянный. Неужто решил принять за объяснение белую горячку? Как выяснилось миг спустя, я ошибся. Дядька мне поверил.

— И ты хочешь сказать, что стал таким после выстрела в затылок?

— Скорее, после него я снова стал собой. А до этого был кем-то другим. Не знаю, как объяснить… Будто кроме меня в этом теле живет еще кто-то… Но это не шизофрения — никакой второй личности. Просто… будто мне в голову, как на флешку, залили новую программу, а мануала не дали. Не то что бы именно так, но…

— Я понял, не грузи, — отмахнулся родственник. Помолчал немного и протянул: — Дела…

— Теперь мне веришь?

— Нет, — тут же отозвался он. — То есть да, но, прости уж, принять пока не могу.

— Это ничего. У меня у самого не один день на это ушел. Ты главное поверь, что я не слетел с катушек и не под наркотой начал убивать людей. Тут что-то другое. И я не хотел бы выяснять, что именно, находясь в тюрьме.

Несколько минут мы молчали. Дядька смотрел в никуда, явно пытаясь осмыслить тот факт, что весь рассказанный ему бред, скорее всего, правда. Я прихлебывал пиво и не торопил его. Тяжко такое признать. Мне и самому порой приходили мысли, что все это грезится.

— Паспорт, говоришь… — наконец прервал молчание мужчина. Мысли с неразрешимого свернули в тут область, в которой он разбирался. — Не так это просто, как тебе представляется. Лет десять назад я бы такое провернул в легкую. Но теперь гайки подзакрутили, все эти электронные базы, контроль на каждом шагу… Цифровой фашизм — туда мы и идем, помяни мои слова, Ваня! Ладно, не об этом сейчас. В общем, не уверен, что получится. Если только не биометрический…

Я молчал, не мешая ему размышлять вслух. Бывший мент в предмете разбирался лучше меня, так что нечего под руку лезть со своими умными мыслями. Сейчас покубатурит и придумает что-нибудь. Ушлый он тип. Очень ушлый.

— Саму-то корочку загранпаспорта достать несложно, но она же по базам всяким потом регистрируется. В теории можно Стёпку попросить временные изменения сделать, а потом откатить. Лажа, конечно, на второй или третей проверке подделка вскроется, но на один раз может сработать. Да… Поехать в Китай. Вернуться, но не здесь, а, к примеру, в Иркутске. Там обратиться уже в полицию с заявлением о краже российского… Не, лучше куда-нибудь подальше рвануть. Скажем, из Иркутска в Украину. А потом под беженца закосить…

— Дядь Петь, мне же прям легализоваться-то не нужно. Просто свалить, выиграть время, а там уже придумаю, что дальше делать. Если получится сделать заграничный и срвануть в Китай — мне уже за глаза.

— Умный, да? А возвращаться как? Я могу попросить знакомого, чтобы тот в базу внес новые данные по тебе, но это на несколько дней только. Потом он же сам их и сотрет, чтобы под статью не загреметь. И паспорт станет просто бумажкой!

— Но я уже окажусь в Китае. И за мной не будет бегать полиция. И эти… мутанты. Давай не будем планировать на слишком большой срок. Мне сейчас месяц жизни выиграть — уже хорошо. Но про Украину я подумаю. Потом.

Дядька сразу как-то пригорюнился: то ли мою правоту признал, то ли не считал такое решение правильным. Но спорить не стал. Кивнул. Вытащил из кармана последнюю модель айфона, поискал контакт и приложил аппарат к уху.

— Степан Вячеславович, здорово! Прости, что в субботу. Да нормально дела, сижу вот после вчерашнего лечусь. Ха-ха-ха, сам ты алкаш! Я посмотрю, чем ты себя на пенсии занимать будешь! Я чего звоню… В понедельник можем встретиться? Да, Стёп, по делу. Нет, по телефону не стоит. К двум? Хорошо, буду к двум. Давай, счастливо. Альбине привет.

И уже мне, после того как нажал отбой:

— Давай попробуем, что ж делать. Степан, он на деньги жадный, может и прокатить.

— Спасибо, дядь Петь!

— Спасибо не булькает, — невесело хохотнул родич. — Да и не бери в голову. Родная кровь, все ж таки, грех не помочь.

Мы еще долго сидели на кухне и под пивко обсуждали мои проблемы. Дядька заметно окосел, но трезвости мысли не утратил. Я его не останавливал, под градусом ему всяко было проще принять тот факт, что троюродный племяш не просто убийца, но еще и мутант со сверхспособностями.

— Пуля, кстати, не калашматовская. — сообщил он, крутя в пальцах слегка смятый цилиндрик, который я ему показал. — Поменьше калибр, что-то импортное, думаю. Отвезу ребятам, может, смогут пробить.

В нем определенно проснулся сыскарь. Любопытный, въедливый, недоверчивый. Сперва он потребовал продемонстрировать силу, а потом стал вытягивать разные детали недавних похождений. Какого цвета была шкура у собакомонстра? А глаза? А у бомжа? А номер «Ровера»?