Глаз Пернатого Змея - Наталья Александрова

Вошла Альбина, поставила перед ним на столик чашку чая и вазочку с шоколадными конфетами. Так она поступала всегда, когда ему было плохо, она знала, что это — самое действенное средство для того, чтобы привести его в норму.

Чай был очень горячий и крепкий. Георгий выпил его почти залпом, после чего в голове немного прояснилось. Он подвигался на диване, чтобы размять затекшие мышцы, и снова затих надолго.

Альбина тихонько двигалась по квартире. Вот деликатно звякнула чашка, чмокнула дверца холодильника, зашумела вода в ванной. Что-то упало и покатилось в прихожей, прозвенела мелодия мобильника, Альбина поговорила шепотом, как будто в доме тяжелобольной.

Георгий смотрел перед собой пустым, невидящим взглядом. Он вспоминал свою недолгую семейную жизнь и пытался понять, что его больше мучает — то, что он потерял жену, или то, что, собственно, не успел ее как следует узнать. Собственно, он прожил полтора года рядом с незнакомкой. Может быть, ему было бы сейчас легче, если бы он знал о ее детстве, о ее юности, если бы у них были общие воспоминания, к примеру, как с Альбиной…

Альбина словно почувствовала его мысль. Она вошла в комнату, взяла пустую чашку и спросила:

— Хочешь еще чаю? Или будешь завтракать?

Он вспомнил, как Альбина отпаивала его чаем много лет назад, когда умер его отец, — и вдруг заговорил, пытаясь выразить в словах то, что его мучило.

— Ты понимаешь, она меня не пускала в свою душу. Между нами всегда была какая-то дистанция. Я знал, конечно, что-то о ее прошлом — к примеру, что она рано потеряла родителей, что они погибли при крушении вертолета, но Лена никогда не говорила, какими они были людьми, как она перенесла их смерть… я могу только догадываться, что чувствовала пятнадцатилетняя девочка, потеряв единственных близких людей… мало того, оставшись совершенно одна так далеко от дома, от привычной обстановки, на Дальнем Востоке…

В глубине души он знал, что зря все это говорит. Совершенно незачем было рассказывать ей о своей семейной жизни. Это его проблемы, только его, тут она ему не помогла бы. Но с тех пор, как он узнал, что жену убили, у Георгия было такое чувство, что он — спущенный воздушный шарик, всеми брошенный и никому уже не нужный. Пустой и бесполезный. Ни на что не годный. Никогда.

Он вспомнил вдруг, как они разошлись с Альбиной. Вот были — неразлейвода, дружили с детского сада, а потом вдруг — как отрезало. В восемнадцать лет он съездил в студенческий лагерь и там влюбился в девчонку с параллельного курса.

Как же ее звали — Галя, Гуля… нет, не вспомнить. То есть ему казалось тогда, что он влюбился. И не нашел ничего умнее, чем познакомить ее с Альбиной. Алька держалась отлично, но та, вторая, Гуля или Галя, хоть и была дурочкой, но все же сумела разглядеть кое-что. И объяснила все это Георгию — мол, эта твоя… да она же втрескалась в тебя до безумия! Так на тебя смотрит…

Он сначала не поверил, потом прокрутил в голове кое-какие воспоминания — как Альбина заботилась о нем, опекала, защищала — и дико разозлился. Вот, оказывается, в чем дело.

С этой Гулей или Галей они расстались через месяц, но с Альбиной отношения в тех пор разладились. Все ее советы и рассуждения он принимал в штыки, ему казалось, что она пытается заявить на него свои права. Он никак не мог представить себе, что девочка с косичками, которая ловко кинула ему в свое время резиновый купальный круг, давно выросла. И он сам вырос, и теперь нужно воспринимать ее как-то по-другому.

Дурацкая юношеская безапелляционность!

Сейчас Альбина сидела напротив него, внимательно слушая. Она понимала, что Георгию нужно просто выговориться, что он не нуждается в ее ответах, может быть, вообще не замечает ее. Однако, услышав его последние слова, она невольно заинтересовалась:

— Ты говоришь, что ее родители погибли в аварии вертолета на Дальнем Востоке?

— Да, это случилось шестнадцать лет назад… — отозвался Георгий, подняв на Альбину удивленный взгляд. Он как будто только сейчас ее заметил, только сейчас понял, что разговаривает с живым человеком, а не с самим собой. Что он вообще не один в комнате.

— Ее отец был военным, полковником, — продолжил он. — Он летел в удаленную военную часть, где должен был провести какую-то проверку, и взял жену с собой. Причину аварии так и не установили…

— Я слышала про этот случай, — проговорила Альбина.

Ему показалось, что она говорит что-то просто так, чтобы его расшевелить, отвлечь от тяжелых мыслей. Так ведут себя с ребенком или с тяжелобольным — не спорят, соглашаются во всем. Но нет, она говорила спокойно и прямо — она действительно слышала про такой случай. И Георгий неожиданно заволновался:

— Что ты об этом слышала? Откуда? Разве ты жила на Дальнем Востоке?

— Жить — не жила, — с готовностью ответила Альбина, — но была как-то раз, и довольно долго. Дело в том, что мой крест… мой Дмитрий — певец, на которого я работаю, ну, ты видел его… Так вот, он сам родом оттуда, с Дальнего Востока, и двенадцать лет назад, когда его слава была в самом зените, он решил устроить рекламный тур на свою малую родину. Конечно, там его принимали по-царски! Еще бы, столичная звезда, знаменитость, да еще земляк! Каждый маленький начальник хотел принять его у себя и поразить дальневосточным размахом. Ну, а места там такие, что вертолет — основное средство передвижения. Особенно весной и осенью, когда дороги становятся непроходимыми. Так вот, как-то мы летели на вертолете в отдаленный поселок, и вдруг мотор вертолета отказал…

Альбина на какое-то время замолчала, видимо, в ее душе ожили давние воспоминания.

— Наш пилот сумел как-то посадить машину, и, пока мы дожидались вездехода со спасателями, он нам рассказал, что за несколько лет до того его друг перевозил в дальний гарнизон полковника с семьей и случилась авария. Вертолет разбился, и их неделю искали в тайге. Нашли только обгорелые трупы… наш пилот был тогда в спасательной команде и первым наткнулся на тот вертолет. Представляешь, он все это нам рассказал в красках, когда мы совершили вынужденную посадку! Я понимаю, он тогда пережил такой шок… особенно когда увидел девочку…

Альбина замолчала, вдумываясь в свои слова, потом встряхнула головой и продолжила:

— Мой Дмитрий, чучело этакое, тогда устроил дикую истерику и сразу же вернулся в Петербург… Гастроли сорвались, пришлось платить неустойку… я никак не могла его удержать.

Альбина еще что-то говорила, но Георгий не слушал ее. Он смотрел на нее широко открытыми безумными глазами и что-то бессвязно бормотал. Наконец Альбина почувствовала, что с ним что-то не так, и оборвала рассказ.

— Что с тобой, Гера? — проговорила она растерянно. — Ты как будто привидение увидел.

— Ты сказала, что там, в разбившемся вертолете, была девочка? — Георгий едва шевелил помертвевшими губами. — Но этого не может быть! Лена осталась дома, ее не было в том вертолете!

— Ну да, конечно… — забормотала Альбина. — Наверное, это был другой случай… другой полковник… конечно, ее там не могло быть…

— Другой? — взволнованно переспросил Георгий. — У них там что, постоянно вертолеты с полковниками бьются? Это что, такой местный вид спорта?

— Ну, я не знаю… — Альбина уже не рада была, что завела такой разговор. — Наверное, тот пилот что-то перепутал…

— Альбина, Аля! — взмолился Георгий. — Я чувствую, что здесь что-то не так! У тебя не осталось там никаких знакомых, у кого можно было бы уточнить фамилию того полковника и обстоятельства дела?

— Ну, я не знаю… — уклончиво протянула Альбина. — Все-таки двенадцать лет прошло… хотя… — глаза Альбины затуманились, как будто она вглядывалась в прошлое и увидела там что-то довольно приятное. — Там был такой симпатичный милицейский начальник, майор Волокуша… очень душевный человек! Мое несчастье… мой Дмитрий — ты же его знаешь — как всегда напился, устроил жуткий скандал, местные менты его то ли не узнали, то ли решили слегка пугнуть в воспитательных целях и забрали в отделение…

Модный столичный певец попал в обезьянник вместе с мелкими хулиганами, карманниками и бомжами. У него началась натуральная истерика, он то карабкался на решетку, как настоящая обезьяна, то кричал не своим голосом, то пытался перерезать себе вены осколком стекла. К счастью, Альбина нашла его и сумела разбудить начальника отделения майора Волокушу. Тот ее внимательно выслушал, вошел в ее положение, выпустил певца из обезьянника, устроил ему воспитательную выволочку и отправил в гостиницу на машине подвижной милицейской группы. С этого малоприятного эпизода началась дружба Альбины с майором Волокушей. Майор оказался очень приятным, обаятельным человеком, и они еще несколько лет перезванивались.

— Позвони этому Волокуше! — взмолился Георгий. — Умоляю, позвони ему! Я уверен, что он сможет узнать фамилию того полковника и обстоятельства дела!