Кому мы обязаны «Афганом»? - Аркадий Жемчугов

Мне хотелось написать обо всем этом. Но, естественно, не было никакой возможности напечатать. Нам не разрешалось писать о военных действиях, хотя война шла, люди погибали, кровь лилась. Наши солдаты помогали строить школы, клумбы разводить с цветами — и это было. Но писать об этом в то время, когда идет война, было глупо. И я практически ничего оттуда не написал…»[128]

Особая забота о том, чтобы помалкивать, касалась событий 1979 г. От всех, кто так или иначе был причастен к ним, требовалось попросту вычеркнуть этот год из своей жизни, будто бы его и не было.

«…Все для меня началось буднично, — вспоминает «афганец» полковник А. Поляков. — Во второй половине дня 18 октября 1979 г. меня вызвал начальник отдела и сказал: «Вы направляетесь в Кабул для плановой замены командира отряда «Зенит». Вылет спецрейсом самолета ГУПВ КГБ 20 октября. Конкретные задачи получите на месте в Представительстве КГБ. Вместе с Вами в состав отряда направляются девять сотрудников областных управлений КГБ».[129]

«Что мне было известно об отряде «Зенит»? Отряд после Апрельской 1978 г. революции в Афганистане был направлен в Кабул для охраны советского посольства.

Проводились ли отрядом «Зенит» какие-либо оперативно-боевые или специальные мероприятия в Кабуле в тот период, мне неизвестно.

Надо отметить, что обстановка и развитие событий в Афганистане воспринимались сотрудниками отдела спокойно и не действовали так возбуждающе, как это было, например, в период событий в Венгрии или Чехословакии. К тому же тон разговора и манера поведения начальника отдела при постановке мне задачи не вызывали у меня какой-либо озабоченности и, тем более, предположения о проведении каких-либо спецмероприятий в Кабуле. В общем, получалась обычная кратковременная загранкомандировка».[130]

«…Когда нашей группе была поставлена задача: вылететь в Афганистан, то руководители подразделения сами отобрали кандидатов на поездку, — свидетельствует сотрудник группы «А» полковник С. Голов. — Мы предупредили родных, что выезжаем на учения в Ярославскую область и, возможно, на Новый год нас не будет в Москве… На сборы ушел целый день. Утром следующего дня приехали на аэродром. Когда мы поднимались по трапу, то сфотографировались. Заметив это, представитель Особого отдела забрал у фотографа фотоаппарат и засветил пленку. Прошла команда, что мы должны пролететь незаметно. Очень жестко стоял вопрос секретности».[131]

«…После непродолжительной подготовки на личном самолете Ю. В. Андропова мы вылетели в Афганистан, — вспоминает сотрудник «Зенита» В. Федоренко. — Мероприятие по заброске разрабатывалось тщательно, хотя и неразберихи, связанной с секретностью нашей миссии, хватало. В Ташкенте на дозаправке пограничное руководство было шокировано появлением председательского самолета с непонятными людьми на борту. Но прошел звонок, и нас приняли на самом высоком уровне».[132]

В. И. Ленин произносит речь на заседании III конгресса Коминтерна В. И. Ленин в перерыве между заседаниями III конгресса КоминтернаКомбриг В. М. Примаков — он же турецкий офицер Рагиб-бэй, командир спецотряда по «спасению» режима «революционного эмира» Амануллы-хана в 1929 годуКороль Афганистана Аманулла-хан, провозгласивший в 1918 году независимость Афганистана Король Захир-шах на встрече с семьями советских специалистов в Афганистане Первый президент Афганистана Мухаммад Дауд Председатель Революционного совета ДРА Н. М. Тараки (справа) у мавзолея В. И. ЛенинаГлавный военный советник в ДРА генерал-лейтенант Л.H. Горечов Солдаты «мусульманского батальона»Главный советник в ДРА генерал-полковник С. К. МагомедовХафизулла АминБабрак КармальМухаммад Наджибулла, последний президент ДРА и генсек НДПАВо время подписания советско-афганского договора о дружбе и сотрудничестве 5 октября 1978 годаМ. А. Суслов вручает очередную награду Л. И. БрежневуСостав комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану:A.A. Громыко, глава МИД СССР (формально — председатель комиссии) Л. И. Брежнев, генсек ЦК КПСС (фактически вел все заседания комиссии)Ю. В. Андропов, председатель КГБ СССР Д. Ф. Устинов, министр обороны СССРФотокопия постановления о вводе советских войск в Афганистан (принято членами Комиссии при участии М. А. Суслова)Руководители сверхсекретной операции по физическому устранению X. Амина:В. А. Крючков, начальник внешней разведки КГБ, генерал-полковник Б. С. Иванов, представитель председателя КГБ в Афганистане.В. А. Кирпиченко, первый зам. В. А. Крючкова, генерал-лейтенант Ю. И. Дроздов, начальник нелегальной разведки КГБ, генерал-майорС. Ф. Ахромеев, генерал армии, зам. руководителя ОГ МО СССР в ДРА C. Л. Соколов, Маршал Советского Союза, руководитель ОГ МО СССР в ДРАБойцы спецгруппы КГБ СССР «Гром» O.A. Балашов, В. И. Филимонов, А. И. Мирошниченко, В. Ф. Карпухин, С. Г. Коломиец в Баграме, 24 декабря 1979 годаБойцы группы «Зенит» накануне операции по захвату дворца Тадж-Бек, 27 декабря 1979 годаБойцы подгруппы «Зенит» после захвата здания Генерального штаба, 28 декабря 1979 годаВстреча советских воинов жителями КабулаМоджахедыЛидер Исламской партии Афганистана Г. ХекматиарПрезидент Афганистана с 1992 по 2001 г. Б. РаббаниАхмад Шах МасудВстреча Президента России В. В. Путина с ветеранами войны в Афганистане, 19 февраля 2004 года

Беспрецедентная секретность соблюдалась и на всех этажах Старой площади, включая кабинеты членов Политбюро ЦК КПСС.

«Замысел рождался в обстановке секретности, необычной даже для нашего закрытого общества, — отмечает в своих мемуарах Л. Шебаршин. — Его инициаторы не рисковали привлекать экспертов, не удосужились затянуть в афганское прошлое, узнать что-либо об афганцах».[133]

Для Старой площади превыше всего были собственные интересы, которые она скрывала от общественности самым тщательным образом.

Но, как пишет в своих воспоминаниях В. Кирпиченко, «прошли годы, сменилась власть, и те начальники, которые призывали к молчанию, начали писать на афганскую тему мемуары, выступать на телевидении, давать интервью».[134]

Как только Старая площадь приказала долго жить, тотчас достоянием гласности стали многие сверхсекретные постановления Политбюро ЦК КПСС и прочие, ранее недоступные для широкой общественности партийные документы, а также секретные документы различных министерств и ведомств, прямо или косвенно причастных к афганской эпопее.

Наконец, «афган» стал объектом многих журналистских и публицистических расследований, исследовательских усилий представителей научных кругов, в особенности востоковедов.