Сердечные струны - Ребекка Пейсли

Знала множество вещей и… потеряла целый мир других.

Теодосия резко проснулась и увидела два больших голубых круга в каком-нибудь дюйме от ее лица. Ей понадобилась пара секунд, чтобы понять, что это глаза Романа.

— Что…

— Я думал, вы никогда не проснетесь. — Он встал, но продолжал смотреть на нее. — Уже почти одиннадцать, я успел поохотиться, поесть, почистить оружие, позаботиться о лошадях и искупаться.

— Уок! — выкрикнул Иоанн Креститель из своей клетки, стоящей в нескольких футах от спального тюфяка Теодосии. — Я работаю руками, мисс Уорт. Неужели вы никогда не загадывали на звезду?

Теодосия потерла глаза, села и подняла взгляд на Романа. От этого зрелища ритмичный пульс заплясал где-то в самых ее глубинах. На нем не было ничего, кроме черных бриджей. Желтые песчинки (прилипли к смуглой коже широкой груди, влажные волосы, блестевшие в утреннем солнце, ниспадали на плечи, и несколько завитков прилипли к твердым мускулам рук.

Она опустила взгляд — мокрые, как она полагала, от воды из ручья, в котором он купался, бриджи плотно облегали все гладкие изгибы и выпуклости его нижней части тела. Вдруг девушка поймала себя на мысли, что если бы была лишь чуточку ближе к нему, то могла бы узнать, каковы в натуре все эти впадины и выпуклости.

Эта мысль была крайне возбуждающей, равно как и понимающий блеск его смелого и твердого взгляда.

— Не хотите назвать часть моей анатомии, которая так сильно привлекла ваше внимание, мисс Уорт?

Его хриплый голос возымел такое же магическое воздействие, как и вид его полуобнаженного тела.

— Сколько вы наблюдали за мной, пока я проснулась? — Она торопливо отвела взгляд от его проницательных голубых глаз и попыталась укротить свои эмоции прежде, чем он еще больше растревожил их.

«Боже, как хороша она утром», — думал Роман. Словно золотое облако спустилось на нее с неба, и сверкающие волосы венчали голову девушки непослушной массой пушистых завитушек, игриво падая на ее хрупкие плечи; ее щеки разрумянились, а в глазах, обрамленных густыми ресницами, все еще сохранялась прозрачная поволока сна.

— Немного, — ответил он, наконец. — Вы храпели. Негромко. Что-то вроде тех звуков, которые издают свиньи, роясь в земле.

Она никогда прежде не улыбалась так скоро после пробуждения.

— Звук, который вы описываете, это хрюканье, а не храп. Храп — звук, издаваемый во время сна, когда вибрирует мягкое небо. А хрюканье…

— Как вы можете думать об этой научной ерунде, еще даже не успев толком проснуться? Вы что, видите о ней сны?

— Я просто…

— Да, знаю. Вы просто гений. Идемте, я покажу вам, где ручей. — Он потянулся за ее рукой, но не найдя ее, понял, что она под одеялом, и одним ловким движением стащил его.

Теодосия ахнула.

Роман изумился: ее ночная рубашка сбилась вокруг бедер, предоставляя дурманящий вид белых ног.

— Мистер Монтана! — Она стала натягивать рубашку вниз.

Он присел и поймал ее запястья, встретив взгляд широко открытых глаз. Она попыталась выдернуть руки, но его хватка была слишком сильной; сделала над собой усилие, чтобы отвести взгляд, и снова потерпела неудачу.

— Сэр, вы видите мои ноги.

— Мисс, я смотрю вам в глаза.

— Вы не обманете меня, мистер Монтана. Это правда, что вы смотрите мне в глаза, но ваше боковое зрение позволяет в то же время видеть и мои ноги.

Усмехнувшись, он молча признал ее правоту.

— Боковое зрение, гм? Вот уж не знал, что у меня есть такое. Но в данный момент я чертовски рад, что не обделен им.

Несмотря на все свои старания, она не могла не улыбнуться — этот мужчина до краев полон очарования, перед которым не трудно устоять.

— Да, чувство зрения действительно удивительное явление. А теперь, не освободите ли мои руки?

— Конечно. — Он отпустил ее запястья и затем медленно опустил руку к ее ногам.

— Я не направляю ее на что-то конкретное, — сообщил он. — Просто позволяю ей опуститься, между тем продолжаю глядеть вам прямо в глаза.

В тот же момент, как она ощутила его ладонь на своем бедре, пульс превратился в боль, которая была сладостной и мучительной одновременно.

— Что вы знаете об этом, мисс Уорт? Я продолжаю смотреть вам в глаза, но, благодаря старому доброму боковому зрению, вижу, что моя рука опустилась на вашу ногу. Как же люди видят? — быстро спросил он, надеясь отвлечь ее мозг, в то время как он совершал восхитительные вещи с ее телом. — Я всегда хотел узнать о зрении, но никогда не мог ничего выяснить.

Она положила свою руку поверх его, намереваясь убрать ее.

— Мистер Мон…

— Хорошо, не говорите. — Он мягко обхватил ее бедро своими длинными пальцами и почувствовал, как кожа девушки затрепетала. — Держите все эти знания о глазах при себе, а я проживу жизнь, так и не узнав, как люди видят, и окажусь в могиле, так и не узнав, как…

Иоанн Креститель захлопал крыльями.

— Att Ingrid gifte sig sa tidigt, gjorde det lattare for hennes far att sig tillbaka fran affarerna, — провозгласил он.

Роман взглянул на попугая.

— Что он сказал?

— Он говорит по-шведски: «Такое раннее замужество Ингрид позволило ее отцу отойти от дел».

— Кто, черт побери, эта Ингрид?

— Мистер Монтана, Ингрид лишь имя, использованное в предложении, которое является строкой, должно быть, услышанной Иоанном Крестителем, когда я учила шведский в прошлом году.

— Птица говорит по-шведски, — сказал Роман. — Видите? Даже ваш попугай умнее меня. Бьюсь об заклад, он знает все, что можно знать о зрении. Стыдно, что я не знаю.

Она рассмеялась помимо воли.

— Вы действительно хотите знать о чувстве зрения?

— Еще как, — ответил Роман со всей серьезностью. — Не могу припомнить, чтобы мне хотелось узнать о чем-то больше, чем о зрении.

Она сделала глубокий вдох.

— Начальный процесс видения вызывается действием света на высокочувствительную сетчатку…

— Гм, какая интересная штука глаза, а? Если подумать, не мешало бы узнать обо всех чувствах. Возьмем, к примеру, чувство осязания. Даже если бы у меня не было бокового зрения, я все равно бы знал, что касаюсь вашей ноги, потому что ощущаю ее. Как люди чувствуют на ощупь?

— Пожалуйста, уберите свою руку с моей…

— Мисс Уорт, я не гений, как вы, не проводил годы за изучением чувств. Неужели откажетесь научить меня вещам, о которых я ничего не знаю?

— Нет, но… о, хорошо. Сенсорные функции осуществляются через огромное разнообразие нервных окончаний, которые трансформируют первоначальные чувственные модальности прикосновения, жара, холода и боли в сознание из разрозненных точек восприятия…