Великие Спящие. Эпилог. Том 1. Тот, кто никогда не сдаётся - Виталий Валерьевич Зыков

и чужими намерениями, оказался не готов к столь коварной атаке. Он затрепетал, забился раненой птицей, а потом в миг лопнул как мыльный пузырь, разлетевшись в клочья. Лжебог, только-только появившийся в святилище, мгновенно вернулся к изначальному своему состоянию — послушному инструменту в руках истинного Владыки.

Вот только К’ирсану этого было мало.

— Я есть Владыка! Победитель Орриса Двуликого, убийца богов, потрясатель народов! И нет Власти превыше моей!! — произнёс он, чеканя слова.

И подчиняясь его желанию перед ним из ничего возник теперь уже видимый обычным зрением Двойник. Всё такой же могучий внешне, но жутко уязвимый внутри. Одно слово — овеществлённая магия, не успевшая стать богом. Отпусти К’ирсан его обратно в Астрал и спустя десять, двадцать, может быть сто лет, история повторится. Творение вновь возжелает поменяться местами с создателем, быть не тенью, но тем кто её отбрасывает. И позволять этому случиться было никак нельзя!

— Так получи же печать моего истинного имени и прими воплощение в этом зале! — теперь уже прошептал К’ирсан, но этот его шёпот прозвучал громче иного крика.

«Метель» внезапно стихла, а так ничего и не успевший осознать Двойник сначала спиной вперёд влетел в трон… а затем поймал отправившийся за ним вдогон тот головоломный узор, что со времён попадания на Торн украшал руку и само тонкое тело Кайфата.

В ту же секунду пирамида содрогнулась от основания до самой вершины, зал залил ослепительный свет, а когда всё вернулось в норму, то Двойник уже исчез. В помещении вновь были только Кайфат, Гхол и Храбр, отсутствовали какие бы то ни было проявления коллективной веры и лишь горящая золотом печать истинного имени на спинке нефритового трона напоминала о случившемся.

— Сделано! — расплылся в улыбке К’ирсан, и ни вспыхнувшая боль во всех старых ранах разом, ни пробудившиеся остатки яда Орриса в тонком теле, уже не могли стереть её у него с лица.

Потому что сегодня Кайфат не просто вернул себе контроль над Двойником, нет, впервые применив свою волю — волю Владыки — против врага, он прорвался через какой-то не осознаваемый ранее барьер и кажется поднялся на ступень, о которой раньше не мог помыслить ни один из его коллег-магов. А значит и в битве с до сих пор неизвестным врагом у него стало на один козырь больше.

На этой мысли он позволил себе в очередной раз рассмеяться, прекрасно зная, что уже через пару ударов сердца наступит время для возвращения уже привычного всем К’ирсана-калеки. Кайфат снова станет в глазах окружающих ослабевшим, уставшим и чуточку погасшим.

И он, помня о свидетелях, улыбнулся теперь уже специально для Гхола с Храбром — криво и вымученно…

Глава седьмая

Загорская кампания длилась уже четыре года, и Яр’мир, который почти всё это время провёл с армией, теперь совершенно чётко понимал, что такая война ему точно не по душе. Где генеральные сражения? Где эпических масштабов прорывы линий обороны? Где орды призванных монстров, срывающих до основания крепости? Где магия, низвергающая в Бездну миллионы⁈ Где всё то, рог Орриса ему в бок, что так радует сердца настоящих мужчин и будоражит кровь женщин? Какого хфурга «современная» война превратилась череду бесчисленных мелких стычек, в которых сражаются отряды численностью до роты, а вместо великих, сотрясающих вселенную, чародеев бьются в лучшем случае маги третьего или второго рангов? Зачем отец превратил пусть кровавое, но благородное искусство войны в ужасающего масштаба гномью молотилку⁈

Нет, Яр’мир прекрасно понимал, что такой подход гораздо надёжнее кавалерийских наскоков. Рано или поздно огромные стальные клещи имперских легионов раздавят последнюю «свободную» страну юга Сардуора, и к следующей войне — а то, что она будет можно не сомневаться — в руках Владыки окажется самая подготовленная армия Торна, но… но Юрга его задери!!! Как же скучно быть командующим такого войска! Душа просит битвы «как в легендах», чтобы меч против меча, и заклятье против заклятья, а приходится давить седалищем кресло в штабе и с унылым видом контролировать исполнение разработанных имперскими стратегами планов. Уныло до тошноты!

Одно хорошо, хоть и редко, но в расчетах высоколобых всё-таки случаются накладки и приходится вводить в бой резервы. И уж тут Яр’мир себя проявлял на полную, компенсируя яркостью своих магических «выступлений» собственное же обычное безделье.

Впрочем его величество и тут бы нашёл к чему придраться. В ушах Яр’мира так и зазвучал спокойный, но от чего-то пробирающий до печёнок, голос отца, которым тот регулярно отчитывал нерадивого принца за плохо освоенное магическое наследие.

— Да, да, отец, я изучил хорошо если восемьдесят процентов кристалла памяти, — мрачно пробормотал Яр’мир лёжа на походной кровати и глядя в потолок шатра, — сущая мелочь, если тебя послушать. Но уже даже с этой мелочью мне нет соперников на поле боя! А значит нет и причин для того, чтобы рвать жилы на полигонах… Зачем спешить, торопиться, если я уже и без того на вершине, и теперь сколь угодно долго могу заниматься «перевариванием» оставшихся знаний⁈

Яр’мир замолчал, мысленно катая на языке только что сказанные слова. Потом неприязненно поморщился и выругался. Звучали они, конечно, убедительно, однако с последней частью к отцу лучше было не соваться. Не посмотрит, что маг и наследник, в миг показательную порку устроит… если сразу в сердцах не зашибёт!

— Проклятье, как же хочется быть самому себе хозяином, а не вот это вот всё дерьмо с долгом, ответственностью и обязанностями… — простонал Яр’мир, спрятав лицо в ладонях. — И ведь главное сам отец по молодости творил, что хотел. Весь мир в раскоряку поставил. От меня же требует того, чего в нём самом вообще никогда не было!!!

Принц горестно застонал, после чего резко поднялся и с огромной неохотой двинул к заваленному донесениями столу — сколько на жалуйся, а лежащие на нём обязанности всё же надо было исполнять!

Однако этим его планам было не суждено сбыться. Ростовое зеркало, стоящее аккурат между столом и кроватью, но так, чтобы отражение не было видно со входа, внезапно мелко завибрировало, и по его серебристой поверхности побежала голубая рябь. Артефакт, иногда месяцами находящийся в спячке, пробудился и теперь требовал самого пристального к себе внимания.

— Семя Кали! — пробормотал Яр’мир, зло сверкнув глазами, впрочем уже через мгновение он взял эмоции под контроль и на специально подготовленный на этот случай пуф садился уже с каменным выражением лица.

Дальше оставалось лишь щелчком пальцев погрузить внутреннее убранство шатра в полумрак, да коротким словом-ключом разрешить владельцу пары к его