Наказание любовью - Барбара Картленд

Она не давала телеграммы о своем прибытии, опасаясь, что кто-то другой может вскрыть ее, кроме того, она ужасно боялась, что Ян откажет ей, не захочет принять. Она лежала и думала о нем, не в силах заснуть. Как сильно она его любила! Только теперь она поняла, почему все, кто сталкивались с ним, так любили его: многочисленные друзья, знакомые, и только она стала врагом.

Она призналась себе, что этот благородный человек ворвался в ее жизнь как буря. Поначалу она не смогла понять его, противопоставила свою ничтожную силу и проиграла. Он покорил ее, она была рада этому, но осознала эту радость слишком поздно.

Говорят, любовь — слепа, это уж точно относилось к ней. Должно быть, она уже тогда любила его: его присутствие доставляло ей удовольствие, а его первый поцелуй взволновал ее. Когда он наконец сделал ей предложение, он говорил с ней так нежно, как никогда потом она не слышала, чтобы он так говорил.

Его голос часто был глубоким и взволнованным, наполненным страстью, но в тот вечер, в ее гостиной на Гросвенор Сквер, его чувства были настолько прекрасны, что походили на благоговение. Тогда он боготворил ее, только потом это чувство сменилось на презрение.

Ян, Ян! Если можно было бы вернуть прошлое, начать сначала, с того самого вечера, когда он стоял перед ней на коленях!

Колеса мерно постукивали. Судьба уносила ее в будущее, которого она очень боялась.

Глава 19

Когда Диана вышла из поезда в Торвише, стоял такой плотный туман, что ничего не было видно на расстоянии нескольких ярдов. Холод и влага пронизывали насквозь, даже толстый костюм из твида не мог предохранить ее от озноба.

Она предполагала нанять лодку в Торвише, но это оказалось не так просто, как она себе представляла, пришлось ждать более получаса под укрытием в виде грубого деревянного сооружения, прежде чем нашелся тот, кто смог бы отвезти ее на Ронсу.

Остров был полностью скрыт туманом, и Диане показалось, что это плохое предзнаменование, она не сможет даже увидеть то место, куда так стремилась. Укрытие, в котором лежали разбитая лодка и несколько рыбацких сетей, спасало от влаги, но не от холода, в отчаянии она открыла один из своих чемоданов и закуталась в шубу.

Время от времени заходили мужчины в поисках то одного, то другого, но, скорее всего, думала Диана, из любопытства посмотреть на нее.

Наконец она услышала шум мотора, который подсказал ей, что носильщик преуспел в своих поисках. Она щедро вознаградила его и подумала, не спросить ли его о здоровье Яна, но испугалась, он мог бы подумать, что она ничего не знает, и не захотеть организовать ее переезд без разрешения лаэрда.

Ян был настолько всемогущ здесь, что Диана подумала, знай эти люди о том, что он ее не ожидает, они бы легко отказались отвезти ее на остров, какую бы цену она ни предлагала.

Лодка была маленькой и грязной, хозяин-рыбак — мрачный старик лет шестидесяти. Они погрузили ее багаж, оставив крохотное пространство на носу, где она сидела выпрямившись на твердой скамейке, повернув голову, пока они плыли, чтобы увидеть остров, когда он появится сквозь густой туман.

Они пристали к маленькому причалу. Вокруг никого не было, и владелец лодки, положив ее багаж на каменную площадку и взяв у нее деньги, исчез. Диана повернулась и медленно направилась к замку.

Она была очень взволнованна и боялась встречи с ним. Густой туман окутывал ее, вокруг было очень тихо.

Диана добралась до калитки в сад, это был самый короткий путь от пристани. С кустов и деревьев капало, и дорога была устлана цветами, сорванными недавним штормом, и когда она дотрагивалась до них, они осыпали ей ноги лепестками.

Она не осмелилась войти в дом через боковую дверь, а обошла вокруг и, подойдя к главному входу, позвонила в колокол. Прошла целая вечность, как ей показалось, прежде чем ей открыли дверь. Один из слуг очень удивился, увидев ее.

Она прошла мимо него в дом. Большой холл был темным и тихим, огонь горел в камине, Диана подошла к нему, протянув замерзшие руки к долгожданному теплу. Она обернулась и увидела, что слуга ждет, пока она ему что-нибудь скажет.

— Лаэрд? — сказала она по-галльски, вспоминая часто повторяемое слово на незнакомом языке.

Он указал наверх и поспешил, очевидно, собираясь сообщить о ее прибытии.

Диана простояла долгое время у камина, прислушиваясь, но голосов слышно не было, как, впрочем, и ничего другого, кроме потрескивания дров и тиканья больших часов.

Когда терпение ее было почти на исходе, а нервы напряжены до предела, она услышала шаги и увидела спускающуюся по лестнице сиделку. Скрип дубовой лестницы смешивался с хрустом ее накрахмаленного фартука.

Она приблизилась, а Диана не могла ни двинуться, ни сказать что-либо, не могла найти слов, чтобы задать вопрос, который стучал у нее в висках. Поэтому сиделка заговорила первой сухим, без выражения, профессиональным голосом:

— Насколько я понимаю, вы приехали повидать мистера Кастэрса.

— Как он? — прошептала Диана.

— Ему лучше, но доктор предписал ему полный покой и, боюсь, никаких посетителей. — И тут, увидев ужас на лице Дианы, она добавила мягче: — Вы знаете, он получил травму черепа, которая вызывала страшные головные боли, после того, как он пришел в сознание. Это результат сотрясения мозга, затем перелом руки, но я рада сообщить, что в этом отношении все нормально, и он идет на поправку.

— Боже мой, как это ужасно! А это правда, что он вне опасности? — Диана с трудом проговорила эти слова, она испугалась, что от нее что-то скрыли.

— Теперь он уже вне опасности, и я рада этому, — ответила сиделка. — Но боюсь, что вы не сможете с ним повидаться. Доктор придет только завтра и, возможно, вам разрешит…

Она заколебалась, собираясь добавить: «…вернуться опять». Но тут она вспомнила о расположении острова и передумала, спросив:

— Вы остановились где-нибудь по соседству?

— Нет, я приехала жить здесь, — решительно проговорила Диана. — Извините, я забыла представиться. Меня зовут Диана Стэнлиэр. Я уехала в тот день, когда произошла эта трагедия, и вернулась, как только услышала о том, что произошло.

Сиделка была в затруднительном положении. То, что она прежде ничего не слышала о Диане, было очевидно, и, естественно, была удивлена тем, что незнакомая, очень красивая молодая женщина приезжает и объявляет о своем намерении остаться в доме холостяка.

Диана почувствовала, что может натолкнуться на сопротивление, и быстро добавила:

— Я оставила здесь почти все мои вещи и в любом случае собиралась вернуться за ними, но не так скоро.