Позволь мне любить тебя - Бриттни Шахин

— Мы пришли сюда только за тобой, — сказал мужчина, стоявший за спиной Натальи, глядя на меня. — Отдай пистолет, и пусть мои люди подойдут ко мне, тогда женщины смогут идти.

Я обдумал все варианты, но отдавать оружие не стал.

— Если ты не хочешь, чтобы его мозги разлетелись по моему полу, ты опустишь оружие, — прошипел я, продолжая удерживать Марию, хотя, казалось, она была полна решимости обменять себя на свою беременную сестру.

Наталья покачала головой, как бы извиняясь.

— Мне кое-чего захотелось.

Черт. Она давала мне понять, что Райана нет дома, и он, вероятно, покупает завтрак.

— Подойдите ближе. Обменяемся, — предложил мужчина, махнув рукой в перчатке.

— Кто вы? — спросил я, пытаясь выиграть время. Просчитывал варианты. И надеялся, что скоро появится Райан и обезвредит этого придурка. Я только недавно подумал о том, что нам нужно переехать в место с более надежной охраной, а теперь это…

Я проверил состояние человека, которого чуть не задушил, и обнаружил, что он пытается уползти. Мой взгляд упал на знакомые татуировки на его шее. Там красовался символ Сицилии — triscele — голова Горгоны с обвившимися вокруг нее змеями. Это был знак отличия нью-йоркского подразделения сицилийской мафии.

— Мафия? — с тревогой прошептал я, испытывая одновременно и тепло, и холод.

Человек в маске на полу остановился, перевернулся набок и достал что-то из кармана. Он раскрыл перочинный нож, как будто это могло его спасти.

Это было бессмысленно. Но…

— Тебя послал Джованни?

— Подожди, что? — Мужчина, стоявший за Натальей, отступил на шаг назад. — Откуда ты знаешь это имя? Ты шеф-повар в Шарлотте. Ты не должен знать его имя, если только… — Его темный взгляд опустился на пол.

— Да, ты, идиот, — прохрипел я. — Я Лоренцо, бл*дь, Коста. — Я встал на колени рядом с ублюдком и выхватил у него перочинный ножик. — Опусти оружие, — приказал я тому, кто держал Наталью в заложниках.

Тот нерешительно выполнил указание, и Наталья бросилась к Марии.

Они обнялись и отошли подальше от нас.

Я снова мог дышать, но эти трое мужчин через мгновение должны были потерять такую возможность.

— Идите в мой кабинет. Заприте дверь, — сказал я Марии и Наталье и, как только они скрылись из виду, снова встал во весь рост, опустив пистолет вниз, понимая, что единственная угроза в комнате сейчас — это я.

— Мы не знали, — сказал мужчина у двери. — Мы бы никогда не согласились на эту работу, если бы знали, что ты — Коста. — Он медленно снял маску, потому что скрывать лицо было уже бессмысленно.

— Джованни бы знал, — холодно заметил я. — Так кто же на самом деле послал тебя? Это из-за Бьянки?

Мужчина спрятал пистолет в карман джинсов и поднял руки. Боже, он был практически ребенком. Ему было не больше лет, чем мне, когда я уходил в армию.

— Говорите, что происходит, или я перережу ему горло. — Когда никто не ответил, я снова встал на колено и приставил клинок к горлу мужчины, почти надеясь, что у меня есть повод его перерезать. Я проткнул кожу, пустив немного крови, мое разочарование росло с каждой секундой.

— Джованни не знает, что мы здесь, — поделился тот, что стоял ближе всех к двери. — Мы подрабатываем то тут, то там, когда нам нечем заняться.

Нечем заняться? Боже, помоги этим людям, потому что я не был уверен, что их возраст спасет их от меня.

— Как тебя зовут?

— Дженсен. По правде говоря, нам предложили кучу денег за то, чтобы мы пришли сегодня и избили тебя. Сломали тебе руки. Пальцы. Таковы были наши инструкции. Мы работаем только за пределами Нью-Йорка, чтобы наш босс не знал о наших подработках.

— Кто вас нанял?

— Мы не знаем, клянусь, — ответил Дженсен. — Это что-то вроде даркнета.

У меня сжалась челюсть, я убрал нож от его горла и медленно встал, направив девятимиллиметровый пистолет на Дженсена.

— Позвони Джованни.

Парень, которого я обезоружил и который послушно стоял на коленях, взмолился:

— Нет, Джованни убьет нас за это.

Я хмыкнул и наклонил голову. Неужели мне нужно было предупреждать его о том, что я сделаю, если они не послушаются?

Дженсен быстро выполнил мой приказ и осторожно приблизился, включив громкую связь.

— Какого черта ты звонишь мне в семь утра? — прохрипел Джованни сонным голосом. — Для тебя будет лучше, если кто-то умирает.

— Вот-вот, — негромко заметил я.

— Кто это? — медленно спросил Джованни.

— Лоренцо Коста. Трое твоих людей находятся в моем доме в Шарлотте. Их прислали сюда, чтобы они попытались меня избить.

Я услышал череду итальянских ругательств, прежде чем Джованни сказал:

— Я не имею к этому никакого отношения. Мы заключили сделку. Ты знаешь, что я ее не нарушу.

— А что насчет твоего зятя, Нико? Я слышал, что он скоро займет пост. — Я проверял его. И рассказ Дженсена тоже.

— Нико прекрасно знает, что с Коста лучше не связываться. — Он помолчал, прежде чем сказать: — Что ты сделал, Дженсен?

Дженсен посмотрел на меня, потом снова на телефон.

— Мы просто пытались заработать немного денег на стороне. В Нью-Йорке мы никогда ничем таким не занимаемся. Я клянусь. — Его темно-карие глаза исчезали при каждом драматическом моргании. — Я не знаю, кто нас нанял.

— У вас есть время до завтра, чтобы назвать мне имя того, кто, черт возьми, это организовал, — сказал я ровным, жестким голосом, изо всех сил стараясь не выплеснуть свой гнев на трех идиотов, сидящих со мной в комнате. — Единственная причина, по которой мы терпим вашу семью, — это то, что ты двоюродный брат моей матери. Но поверь, это не помешает мне сжечь всю вашу компанию дотла, если завтра у меня не будет имени.

Джованни спокойно отнесся к моей угрозе, но он знал, что лучше со мной не шутить. Семья или нет, но я имел в виду каждое слово.

— Что ты собираешься с ними делать? Дженсен — племянник моей жены.

Я бросил суровый взгляд на мужчину, лежащего на полу и держащегося за горло, не зная, могу ли я отпустить его, но Мария и Наталья были в другой комнате, разве я мог убить кого-то в их присутствии? Как это на них повлияет?

— Они практически дети, — прошипел я. — Я предлагаю тебе убедить их свернуть свою деятельность и вправить им мозги, когда они вернутся домой. Или я найду их после того, как они уедут отсюда, и сделаю это сам. — Я сосредоточился на мужчине, который придавил Марию, и прищурил глаза в его сторону. — Если ты еще хоть раз прикоснешься к женщине неподобающим