Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов

– Более того, это говорит о том, что картина уже тогда была опасной, – добавил Ренар мрачно.

Он перевернул ещё несколько страниц, пока не остановился на последней записи.

– «Я пытался избавиться от холста. Но он возвращается. Я увёз его в другое место, а на следующее утро он снова оказался здесь, в зале. Мне кажется, что я больше не владею этим местом. Это оно владеет мной».

Катрин молчала, её руки сжали край стола.

– Значит, от неё нельзя избавиться, – наконец сказала она, её голос был почти шёпотом.

Ренар закрыл книгу, его взгляд оставался задумчивым.

– Выходит, что так, – произнёс он. – Но, возможно, дневник содержит не только предупреждения, но и подсказки.

Он снова открыл книгу, перелистывая страницы в поисках конкретных фраз. Катрин, сдерживая дыхание, наблюдала за его действиями. Наконец, он остановился на середине книги.

– Вот, – сказал он, показывая пальцем на текст. – «Если картина питает себя страхом и смертью, то, возможно, передача её силы может быть прервана. Но для этого нужно понять её источник».

– Источник? – переспросила Катрин.

– Да, – ответил Ренар, откидываясь на спинку стула. – Картина не является независимым объектом. Она связана с чем-то или кем-то.

– С кем-то, кто управляет этим всем? – Катрин посмотрела на него пристально, в её глазах блеснуло подозрение.

– Не обязательно, – ответил он. – Но что-то должно её подпитывать. Это не обязательно человек.

– Тогда что? – Катрин с трудом сдерживала раздражение.

Ренар серьёзно посмотрел на неё.

– Это то, что мы должны выяснить. Если мы найдём источник, возможно, мы сможем остановить происходящее.

Эти слова прозвучали как вызов. Катрин поднялась, её взгляд упал на полки, заставленные книгами.

– Тогда давайте искать. У нас может не быть второго шанса.

Катрин и Ренар, держа в руках найденный дневник, вышли из библиотеки. Тусклый свет коридоров «Ля Вертиж» казался ещё более гнетущим, чем прежде, будто отель сам ощущал напряжение, царившее среди его обитателей. Они шли молча, но в их движениях чувствовалась цель – они намеревались найти Пьера.

Когда они вошли в гостиную, Пьер стоял у окна, слегка опершись на подоконник. Его взгляд был устремлён на густую снежную завесу за стеклом. При их появлении он выпрямился, будто заранее ожидал разговора.

– Месье Моро, – начала Катрин, держа в руках дневник. Её голос звучал твёрдо, но не агрессивно. – Мы нашли кое-что, что, возможно, поможет объяснить происходящее.

Пьер внимательно посмотрел на неё, а затем перевёл взгляд на книгу.

– И что же это? – спросил он спокойно, хотя в его глазах мелькнула тень напряжения.

Ренар сделал шаг вперёд, положив дневник на стол. Он открыл его на странице, где говорилось о картине.

– Это дневник, вероятно, одного из прежних владельцев отеля, – сказал профессор, его голос был глубоким и уверенным. – Здесь упоминается картина. Её описывают как объект, обладающий… скажем так, необычными свойствами.

Пьер сложил руки.

– Что конкретно там написано? – спросил он.

Катрин, не сводя с него взгляда, начала зачитывать:

– «Картина, кажется, питается страхом и смертью. Она становится частью места, где находится, и от нее невозможно избавиться».

На мгновение наступила тишина, нарушаемая лишь слабым треском дров в камине. Пьер задумчиво наклонил голову, его взгляд упал на дневник.

– Звучит как что-то из готического романа, – произнёс он, но в его голосе не было романтической лёгкости. – Вы действительно думаете, что это имеет отношение к происходящему?

Ренар поднял взгляд на Пьера, его лицо выражало терпеливое недоумение.

– Мы не думаем. Мы видим. Картина меняется. Фигуры становятся всё чётче. И с каждым изменением… кто-то умирает.

Пьер, услышав это, слегка напрягся, но быстро взял себя в руки. Он шагнул к столу, небрежным движением перелистнув страницу дневника.

– И вы считаете, что Я… как-то связан с этим? – его голос звучал спокойно, но в нём сквозила едва уловимая угроза.

Катрин не удержалась от ответа:

– Мы не знаем, кто с этим связан. Но вы владелец отеля. Если кто-то и должен знать об этом месте, то это вы.

Пьер внимательно посмотрел на неё, его взгляд стал холодным.

– Если бы я знал, что происходит, мадам Лаваль, я бы уже давно вмешался, – ответил он, его голос стал жёстче. – Я управляю этим местом, но не всем, что в нём скрыто.

Катрин и Ренар обменялись взглядами. Ренар снова обратил внимание на дневник, его пальцы пробежались по строкам.

– Здесь упоминается, что картина была приобретена в конце XIX века. Вы знали об этом?

– Разумеется, – ответил Пьер. – История отеля хранит множество деталей. Но никогда не было свидетельств того, что эта картина способна на нечто… подобное.

Катрин, не отрывая взгляда от Пьера, спросила:

– Вы хотите сказать, что никогда не замечали, как она меняется?

Пьер чуть помедлил, но затем ответил:

– Я привык к тому, что люди видят то, чего нет. Особенно в таких местах, как это.

– Значит, вы думаете, что это просто иллюзия? – уточнил Ренар, его голос стал резче.

– Я ничего не думаю, – отрезал Пьер. – Я пытаюсь сохранить порядок. Но если вы хотите выяснить правду, я не буду вам мешать.

Он отступил, словно ставя точку в разговоре. Его взгляд скользнул по картине, и на мгновение его лицо стало непроницаемым.

– Удачи вам в поисках, – бросил он, повернувшись к выходу.

Катрин посмотрела ему вслед, её взгляд был напряжённым.

– Он что-то скрывает, – тихо сказала она, обращаясь к Ренару.

– Возможно, – согласился тот. – Но пока у нас нет доказательств.

Они снова посмотрели на картину, где лицо Антуана, окружённое безликими фигурами, смотрело на них с загадочным спокойствием. Казалось, что каждый следующий шаг приближает их к разгадке, но с каждым ответом вопросов становилось только больше.

В гостиной, освещённой мягким светом камина, снова собрались гости. Пьер, после недолгой, но напряжённой беседы с Катрин и Ренаром, стоял у окна, откуда виднелись заснеженные вершины Альп. Остальные молчали, каждый погружён в свои мысли.

Жанна Дюваль, сидевшая в кресле у огня, подняла голову. Её тёмные глаза внимательно оглядели собравшихся, и она молвила, словно продолжая давно начатый разговор.

– Мы все чувствуем это, – произнесла она, её голос прозвучал мягко, но решительно. – Это место, эта картина… они питаются нами.

Её слова заставили всех вздрогнуть. Катрин, стоявшая у камина, медленно повернула