СМЕРТЕЛЬНЫЕ СВЯЗИ: ВОЗВЫШЕНИЕ БЕСТЕРА - Дж. Грегори Киз

Он бродил, пытаясь думать. Мимо статуи Уильяма Каргса, в квартал звеньев, где он не бывал много лет. Неосознанно, он оказался у подножия дуба, того, на который он столько времени пытался взобраться.

Теперь он доставал до нижней ветки. Ему не нужно было для этого прыгать. Он прислонился к коре, ощущая ее знакомую корявость, как старый друг.

В каком-то смысле, когда он жил здесь, дерево было его единственным другом. Дети и Звено никогда не были, а взрослые, которых он воображал заботливыми, были те же Смехуны, которые наказали его так ужасно. Только дерево оставалось прежним, день за днем, всегда призывая его влезть выше, никогда не меняя правил. Как сам Корпус.

Он подтянулся на ветку и полез.

Правила изменились. Он стал больше. Расстояния и промежутки в ветвях, доставлявшие когда-то такие проблемы, больше не были помехой. Он без усилий миновал наивысшую отметку своей юности. Вверх и вверх, туда, где он никогда не бывал, где ветки были тонки, где он ощущал, как дерево покачивается под его весом, а ноги дрожали от усилия его держать.

И он увидел звезды над собой, те самые звезды, в которых он видел лица родителей, звезды, которые он и Лиз мечтали повидать намного ближе, вместе.

Да, правила изменились, не так ли? Бей, а теперь Лиз. И он изменился.

Он сидел на этих новых и опасных ветках долгое время, раздумывая, проигрывая будущее в голове, как кино. Опасное, неопределенное будущее. Будущее с правилами, которые еще требовалось установить.

Со вздохом облегчения она бросилась к нему в объятия и страстно приникла к его губам. Они качались на вершине холма, как деревца, сплетающиеся, чтобы поддержать друг друга.

– Я знала, что ты придешь, – сказала она, задыхаясь. Ее лицо сияло, огонь в ней пылал ярче, чем ему доводилось видеть. В это мгновение он любил ее больше, чем когда-либо, больше, чем считал себя способным любить.

И в это же мгновение она поняла. Он почувствовал, что ее тело застыло, и теперь ему пришлось схватить ее крепче, потому что, побеги она, было бы только хуже. Он ожидал, что она будет бороться. Он хотел этого.

Но она не боролась. Она просто умерла в его руках. Ее сознание ушло от него, захлопнувшись на засовы и двери, которых он никогда не ощущал, с тех пор как они были вместе.

Когда копы вышли из-за деревьев и забрали ее, она даже не посмотрела на него. Она просто смотрела в землю.

Он оставался пригвожденный к месту призраком их последнего объятия, все еще переживая его.

– Вы в порядке? – он поднял глаза на одного из копов. Это был Ван Арк, тот парень с вест-эндского участка. Его темное лицо было участливо собранным. – Вы правильно поступили, м-р Бестер. Я понимаю, это должно было быть тяжело для вас.

Эл кивнул без слов.

– Подвезти вас обратно домой?

– Конечно.

– Не беспокойтесь о ней. С ней все будет в порядке. В исправительных лагерях знают свое дело. Однажды она даже поблагодарит вас.

– Я знаю.

– Вы правильно поступили.

– Я знаю. "Корпус – мать, Корпус – отец", – Эл заглянул в глаза пси-копу. – Это ведь единственное, что действительно принадлежит нам, не так ли? Единственная постоянная вещь. Единственная вещь, которая не умрет или не покинет нас. – Он не знал, зачем объясняет это Ван Арку. Потому что, он полагал, то понимает.

Ван Арк кивнул и похлопал его по плечу.

– Поехали домой, – сказал он.

Эл кивнул. Ему нужно было готовиться к экзаменам.

ЧАСТЬ 3. СИНТЕЗ

Глава 1

Мысли проскальзывали мимо него угрями в темных водах, в основном хвосты и плавники, но там и сям – случайное мерцание глаза, отблеск зуба мурены. Он был не среди друзей, что, по крайней мере, означало: он, несомненно, в правильном месте.

Это было хорошо, потому что прибыть сюда было очень рискованно, и обосновать этот риск для получения разрешения на выезд было нелегким делом, особенно преследуя того, кто официально был мертв уже три месяца.

Беглецы пользовались такими способами передвижения, которые большинство людей оставили в подходящем для этого каменном веке. Верхом. На плоту. В данном случае, в полинезийском парном каноэ. Копия, собранная почти без металла. Со спутника надо было только взглянуть, чтобы найти его.

Три месяца назад никто не додумался сделать это, включая его самого. Джонатан Стоун, мятежный телепат, вновь попал в список разыскиваемых с грифом "местонахождение неизвестно". Большинство более или менее позабыло о нем.

Не Альфред Бестер. Альфред Бестер терпеть не мог выглядеть глупо. А больше всего он ненавидел проигрывать. Его знобило при мысли, насколько близко он подошел в этот раз. Еще день, и было бы уже слишком поздно.

А может быть, уже так и есть, напомнил он себе.

Он любезно улыбался в смуглые лица, густо татуированные, следящие как он прогуливается по пляжу. Они в ответ не улыбались, не пытаясь скрыть свое недовольство его присутствием. Многие, вероятно, сообразили, почему он здесь. Кое-кто готов действовать. Как раз сейчас кто-то, возможно, понял, что его телефон не работает, что отключена местная сеть. В то же время они наверняка заметили, что он – один, пси-коп без прикрытия.

Да, он был садовником, перевернувшим камень, и очень скоро все начнет выползать наружу.

Вскоре так и случилось, и это сыграло ему на руку. Все их шушуканья прямо за его спиной ясно указывали ему нужный дом. Он наверняка узнал, что это верное место, когда шестеро здоровенных мужчин заняли позицию на веранде, между ним и дверью.

– Привет, – любезно сказал он. – Как поживаете, джентльмены?

Они все были смуглые, одеты в саронги или шорты. У всех, кроме двоих, были татуировки на лицах.

– Замечательно, – ответил один из них, его живая новозеландская мелодика противоречила тону легкого намека на опасность. – А вы?

– Я – просто прекрасно. Морской воздух, прелестный пляж…

– Частная собственность, – заметил один из мужчин.

– Правительственное задание, – парировал Эл любезно. – Я ищу парня по имени Джонатан Стоун.

– Был у меня кузен по имени Джонатан Стоун, – объявил один из мужчин. – Утонул в море некоторое время назад. Парень он был с прибабахом.

– Он здесь, не так ли?

– Ну. Или повсюду, я думаю, зависит от вашей религии.

– Моя религия говорит, что он жив и находится там, – заявил Эл, мотнув подбородком за их спины.

– Что говорит ваша религия насчет загробной жизни? – проворчал другой мужчина.

– Скажите ему, пусть выйдет, – сказал Эл. – Скажите, пусть выйдет, и мне не придется вызывать "вертушки".

– Вам не хочется это делать. Это вызовет всяческие политические неприятности.

– Да, я знаю. Фактически, я думаю, если вертушки прибудут, по крайней мере, одна из сторон откроет огонь. Это означает ввод войск Земного Содружества – для чего долгое время подыскивали повод. Поэтому я и пришел сюда один – я хочу всех от этого избавить. Теперь, кому-нибудь здесь может взбрести в голову причинить мне вред. Я могу остановить нескольких из вас, может быть, большинство, но в итоге вы, вероятно, одолеете меня. Я это понимаю. Я здесь потому, что готов спорить, что у вас хватит здравого смысла не делать этого, а ваш кузен Джонатан достаточно печется о семье и друзьях, чтобы не втягивать их в это. Ему удался отважный побег. Он почти надул меня. Но я быстрее всех прочих, и победил я. Настало время ему признать это.

– Как тебя звать, м-р Быстрее-Всех-Прочих?

– Альфред Бестер.

– Бестер-Всех-Прочь, – продолжал говоривший. – Ладно. Я пойду с вами.

– М-р Стоун?

– Ага.

– Не делай этого, Джонни, – возразил другой.

– Да ну, он прав. Если бы они так и не поняли, это одно. А он взял меня открыто и честно, – он поднялся.

– Не желаете что-нибудь с собой захватить?

– Неа. Не оскорбляйте во мне разум, идет? Я понимаю, что направляюсь в исправительный центр. Я их видел. Так не будем притворяться, что вы забираете меня в летний лагерь.

Эл пожал плечами.

– Ладно.

Они направились обратно на берег, пройдя длинную косу. Стоун останавливался, вглядываясь в море.

– Не возражаешь? – сказал он. – Я не доставил тебе хлопот. Ничего, если я немного посмотрю? Вряд ли я теперь скоро увижу океан снова.

– Валяйте.

Стоун вперил взгляд в далекий горизонт.

– Мои предки – некоторые из них, во всяком случае – уходили в море на тысячи миль отсюда, без компасов, астролябий, компьютеров или спутников – ну, кроме луны, конечно. Лишь мужество и искусство навигации.

– Как и вы, – сказал Эл.

– Да уж, зная, как это делается. Это не то же, что плыть в неизвестный океан, не зная, есть ли там что-нибудь вообще, только с тем, что смог взять с собой… – он слабо улыбнулся. – Мне всегда этого хотелось, там, где так все еще делают, среди звезд. Но мне не позволили, вы знаете, когда выяснили, что я такое. Меня не оставили в покое.