Освобожденная инопланетным воином (ЛП) - Харт Хоуп

И вместо того, чтобы поддержать друга, который был рядом со мной всё время, я снова слушаю разглагольствования отца о долге.

Я смотрю на Малис, её лицо бледное и осунувшееся. Она выглядит как тень себя прежней, и я начинаю чувствовать то же самое. Ожидания наших родителей высасывают из нас жизнь и жизненные силы.

Достаточно.

Мой отец разглагольствует с двумя золотыми браслетами в руках. Судя по всему, отец Малис нашёл их под подушкой Малис. Герик теряет терпение.

— Отец, — перебиваю я, и он прекращает ходить взад-вперед, хмуро глядя на меня. Отец Малис бездельничает в кресле в другом конце кради, его глаза темны.

— Теперь ты знаешь, что мы с Малис не собираемся спариваться, — говорю я. Я смотрю на Малис, и её рот открывается, в глазах светится надежда.

— Не будь идиотом, — огрызается отец, и я вздыхаю.

— Я соединюсь с Зои, — говорю я, вставая на ноги. Его рот открывается, когда моя мать задыхается от шока.

— Тагиз, — бормочет она, и я качаю головой.

— Твой план причиняет столько боли, — говорю я. — Разве ты этого не видишь? Мы с Малис никогда не захотим спариваться. Ты действительно хочешь, чтобы мы были несчастны вместе?

Отец смотрит на меня, и на его челюсти дёргается мускул.

— Вы всегда знали, что мы ожидаем этого от вас. И теперь ты решил отказаться от всех наших планов ради человека?

Я прищуриваю на него глаза.

— Будь осторожен, — предупреждаю я его. — Я не потерплю, чтобы ты говорил о ней с неуважением.

Он недоверчиво шипит.

— После всего, что мы для тебя сделали, ты бросил такое нам в лицо? Ты был никем — просто очередным сиротой, когда мы тебя взяли. Мы сделали тебя воином.

Я смотрю на него. Чувство вины разрывает меня, но я подавляю его. Зои стоит того, я вынесу гнев моего отца. Она стоит всего.

— Я сделал себя воином. Вы дали мне возможности, за которые я благодарен. Но это я тренировался часами каждый день. Это я постоянно покидал этот лагерь, чтобы охотиться и сражаться. Ты действительно хочешь, чтобы я был обязан вам до конца жизни?

— Ты собираешься нас опозорить? Обесчестить Малис?

Малис качает головой, обретя голос, который постоянно молчал с тех пор, как нам сказали, что мы станем парой.

— В выборе любви нет ничего постыдного, — говорит она.

— Любовь? — мой отец плюется от ярости. Позади него встаёт на ноги отец Малис, его лицо горит холодной яростью.

— Да, — говорит Малис дрожащими губами. — Я люблю Герика, а Тагиз любит Зои. Почему ты хочешь, чтобы мы разрушали свои жизни?

— Дело не в вас, — отрезает отец Малис. — Это спаривание предназначено для создания самых сильных родословных, чтобы продолжать оставаться рядом с королём племени.

— Я уже близок к королю племени, — говорю я. — И я могу сказать с полной уверенностью, если бы Ракиз действительно знал о ваших планах и почему вы это затеваете, никому из наших семей никогда не доверили бы снова встать так близко к власти.

— Может, ты и близок к королю племени, но как насчет моей дочери?

Губы Малис дрожат.

— Отец…

Отец поднимает руку.

— Это нелепо. Мы ждали уже достаточно долго.

Я смеюсь.

— То, что вы хотите, не произойдёт. Я предлагаю вам двигаться дальше. — Я смотрю на своего отца, отодвигая всех остальных на задний план. — Я всегда буду благодарен за то, что ты сделал в тот день. Ты мог убить меня, правда, хотя я не думаю, что твоя честь позволила бы тебе это сделать. Но я не вступлю в брак без любви только для того, чтобы ты был счастлив. И Малис тоже.

Мой отец бледнеет, а мать смотрит на меня так, словно больше не узнаёт меня. Моё сердце сжимается. Я знал, что потеряю отца, но я надеялся…

Я всё равно не передумаю.

— Знаешь, что сказала мне Зои, когда недавно увидела меня с Малис? — спрашиваю я, и мой отец усмехается.

— Не произноси это имя в моём кради.

Я игнорирую его. Её слова снова и снова эхом отзывались в моей голове с того дня, как она их произнесла, и я запомнил их наизусть.

— «Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, — говорю я, не сводя глаз с лица отца. — Делай всё, что заставляет тебя чувствовать себя хорошо, Тагиз. Живи так, как хочешь, и этого мне будет достаточно». — Я горько смеюсь. — Ты знаешь, что это такое, отец? Это называется безусловная любовь. Желать, чтобы кто-то был счастлив больше, чем он был рядом. Пожелание счастья, даже если это означает, что он не будет рядом с тобой. Настоящая любовь не сопровождается угрозами и договорами. Это вовсе не значит, что ты обязан прожить свою жизнь только согласно планам других, чтобы заслужить их любовь.

— Ты посмел меня поучать?

Я пожимаю плечами.

— Я считаю, что ты, должно быть, никогда не знал настоящей любви, если это единственная мысль, возникшая в ответ на мои слова. И если это правда, то я сожалею. Мы уходим.

Я беру руку Малис в свою, не обращая внимания на то, как бушуют её родители, и в последний раз встречаюсь глазами с мамой. Она бледна, её губы дрожат, но она слегка кивает мне.

Малис вытирает лицо, высоко поднимая голову. А потом мы оба выходим из кради моего отца и направляемся к тем, кого любим.

Глава 16

Тагиз

Несмотря на нападение, Ракиз выглядит счастливее, чем я когда-либо его видел. Ранее он посетил Хьюекса, который настоял на том, чтобы это празднование всё же состоялось.

— Он сказал хватать счастье обеими руками всякий раз, когда оно приходит, — сказал мне Ракиз. — Вот чем я и занимаюсь. — Он хлопнул меня по плечу. — Я предлагаю тебе сделать то же самое.

Его нос всё ещё распух от столкновения с моим кулаком, а моя щека покрыта синяками и подсохшими корками.

Теперь Ракиз сидит рядом с Невадой во главе своего стола, одним пальцем поглаживая крошечную щеку дочери и шепча что-то на ухо своей паре. Невада смеётся над всем, что он говорит, забрав у него ребенка, когда она начала капризничать.

Весь лагерь вышел, чтобы отпраздновать рождение дочери короля племени. Я осматриваю поляну, отмечая, насколько больше теперь кажется наше племя, с новыми человеческими самками, а также с временно присоединившимся Дексаром и нескольких его воинов.

Катай подкрадывается к Ракизу, хлопает его по спине, пока тот смотрит на Данику. Он перевёл взгляд на Алексис, в его глазах засветилось обещание, и она улыбнулась ему в ответ, многозначительно поднимая брови.

Кто-то начинает играть музыку, и Бет тянется к Зариксу, который стал покачиваться вместе с ней в центре поляны. К ним присоединяются ещё несколько пар, и я киваю отцу, пока он сидит за своим столом.

— Как думаешь, смогут ли человеческие самки использовать космический корабль? — спрашивает Джозет.

Я поворачиваюсь к нему, и он протягивает мне чашку. Его взгляд прикован к одной из новых человеческих самок, и его глаза горят вызовом, когда она встречается с ним взглядом и быстро отводит взгляд.

— Тагиз, Джозет, — зовет Невада.

Щеки Джозета краснеют, когда мы приближаемся к нашей королеве племени. Он уже готов сбежать, когда Невада поднимает бровь.

— Прошу прощения за свои слова в пещере, — говорит он, и она фыркает.

— Ты не первый мужчина, который паникует во время родов, и не последний. Ты защитил нас, и это всё, что мне было нужно на тот момент. — Она отрывает ткань свёртка в руках. — Можешь подержать её, если хочешь.

Джозет тут же прячет руки за спину, качая головой, и Невада смеётся над ним.

— Тагиз?

Я прочищаю горло, беря ребенка, чувствуя, что Ракиз пристально наблюдает за мной. Она лёгкая. Такая лёгкая, что почти ничего не весит. Но малышка настоящая красавица, её крошечная ручка сжимает мой палец.

Подходит Зои, ухмыляясь Неваде.

— Ты выглядишь счастливой. — Она наклоняется над моей рукой, воркуя с Даникой, которая изучает её лицо.

— Ты прекрасно выглядишь, — шепчу я Зои. Её платье новое, и синий цвет идеально подходит к её глазам. Её волосы собраны на голове, длинные пряди опали частично, как будто она недавно лежала на шкурах.