Могучая крепость. Новая история германского народа - Стивен Озмент

отражению такого запугивания мощным сюзереном внутри большой германской семьи были сорваны и сведены на нет географическими и политическими разделами. Население Империи приближалось к двадцати миллионам, она включала 2500 независимых политических юридических лиц со стоящими в разных местах политической шкалы правителями — от князя-курфюрста до низшего Schenk (благородных слуг особ королевской крови). Задолго до смены шестнадцатого столетия институты, созданные в пятнадцатом для обеспечения мира и безопасности — парламент Империи, Имперский высший суд, межтерриториальные защитные блоки, известные, как «круги» — были подорваны ростом суверенности территориальных государств, репрессалиями и новыми религиозными разделами{251}.

В середине шестнадцатого столетия были приняты новые меры для предотвращения бесконечной войны, основанной на межконфессиональных различиях. Вместе с прагматическим одобрением и поддержкой главенства княжеского суверенитета над религиозным конфликтом, дав правителю земли право определять ее официальную религию, Аугсбургский парламент также принял и закон, частично повторявший Пассауерский договор 1552 года. По этому закону любой архиепископ, епископ или аббат, который стал протестантом после 1552 года, лишался сана, и ему запрещалось забирать с собой собственность в протестантский лагерь. Высшее католическое духовенство, которое перешло в протестантизм, должно было передать свой сан и имущество своему католическому преемнику. Целью таких мер было предотвращение секуляризации церковных владений изнутри в то время, когда мятежная конфессия была достаточно сильна, чтобы воспользоваться преимуществом.

Чтобы содействовать сдерживанию протестантизма, тогдашний король Богемии и Венгрии, который вскоре станет императором Фединандом I, частным образом договорился с протестантами позволять любому городу, перешедшему в протестантизм к 1552 году, оставаться при своей вере. Однако эта декларация не стала частью постановления Аугсбургского парламента в 1555 году. Также в этом законе отсутствовали положения относительно новых протестантских и католических религиозных объединений, которые появились позднее. Это стало еще одним пеувязанным узлом, который вскоре будет болтаться на ветру{252}. Протестанты, со своей стороны, продолжали вспоминать декларацию Фердинанда, чтобы оправдать замену католических священников на протестантских пасторов на территориях, которые они контролировали.

Ни принятый в Аугсбурге закон, отдававший предпочтение католикам, ни декларация Фердинанда, ставившая на первое место протестантов, не определяли полностью все аспекты. Таким образом, эти исключающие друг друга положения давали обеим сторонам почву для конфликта по вопросам времени и условий, при которых земля или город могут легально стать протестантскими или вернуться в католичество. До семнадцатого столетия вопрос не выходил из-под контроля. На протяжении 1560-х и 1570-х годов германские протестанты решали любой вопрос и разбирались с любой путаницей, которая могла возникнуть, просто ставя своих священнослужителей на пустующие должности, что советовал делать прихожанам-евангелистам Лютер еще в 1523 году{253}. Такая практика продолжалась тридцать лет — до того, как католики положили ей конец в Кельне в середине 1580-х годов. Там сменивший веру архиепископ, державшийся за свой пост после того, как стал протестантом, был низложен Папой и заменен (среди звона мечей) преданным католическим епископом. Таким образом, было покончено с протестантским «воровством» католической собственности{254}. Успешная рекламация подбодрила спасение католиками других ранее обращенных в протестантство католических епископатов в Вестфалии. Дело едва не дошло до войны.

Атмосфера и без того была накалена, но к концу столетия был нанесен новый удар: началась насильственная рекатолизация протестантских городов солдатами Империи. Первым в 1598 году стал северо-западный город Ахен, протестантский с начала 1580-х. Через девять лет религиозно смешанный Донауверт путем принуждения заставили вернуться под крыло католицизма, после того как лютеране захватили контроль над городским советом. Критическая точка, отрезающая путь к договоренностям между двумя конфессиями, наступила год спустя. Парламент Регенсбурга, возглавляемый католическими князьями, потребовал возвращения всех церковных земель, собственности и постов, которые перешли к протестантам после 1552 года. Составлявшая меньшинство протестантская делегация тут же покинула собрание и не посещала заседания имперского парламента сорок лет.

Быстро сформировались соперничающие военные союзы: Протестантская уния, которую возглавлял лютеранин, ставший кальвинистом, Кристиан из Анхальта, курфюрст Пфальца, и Католическая лига, которой руководил герцог Баварский. Как только сформировались эти союзы, каждый начал привлекать на свою сторону европейских союзников. Протестантская уния обратилась к Англии, Нидерландам и Дании, в то время как Католическая лига тут же получила поддержку только от одного союзника — эрцгерцога Леопольда из Верхней Австрии{255}.

Начало войны

В 1618 году чешское и германское дворянство возглавило восстание против нового короля Богемии, эрцгерцога Фердинанда из Штирии. Получивший образование у иезуитов Фердинанд за год до этого с испанской поддержкой захватил королевский трон Богемии. Вскоре он также стал преемником своего бездетного кузена Маттиаса, как император Священной Римской Империи. После чего недовольные богемцы, в свою очередь, выбрали кальвиниста, курфюрста Пфальца Фридриха V, на роль преемника Маттиаса в качестве их короля [Богемия была монархией с выборными королями. — Прим. перев.] Это и послужило причиной войны. Предвидя раскол, к которому должен был привести этот выбор в международном плане, осторожный тесть Фридриха, английский король Яков I (Фридрих женился на его дочери Елизавете в 1614 году) посоветовал зятю отказаться от этого королевства{256}. Хотя Фридрих и обращался за советом к своему тестю, он оказался недостаточно терпеливым, чтобы его выслушать, и недостаточно послушным и покорным, чтобы выполнить его советы.

Хотя война началась плохо для императора, германские протестанты не могли должным образом противостоять имперской армии. Против них выступали гораздо превосходящие по классу военачальники, которые последовательно командовали войсками императора — Иоганн Церклас, граф фон Тилли, Гонзало Фернандес де Кордоба, курфюрст Максимилиан из Баварии и Альбрехт Валленштейн. Протестантские армии не добивались решительных побед до 1631 года. Первое крупное сражение в 1620 году — в окрестностях Праги, на Белой горе — было настолько односторонним, что император заново захватил Богемию и также расширил свое владычество над курфюршеством Пфальц. После такого поражения разрозненные германские князья не могли представить объединенный фронт. Если бы самые сильные из них, лютеране из Саксонии, хотели бы соединиться с кальвинистами курфюрста Пфальца против императора, то результат мог бы оказаться другим. Но они слишком сильно ненавидели своих соперников из протестантских рядов, и война в Богемии тогда им не угрожала. Их история и религия также склоняли их к подчинению власти императора. Между 1619 и 1620 годами они фактически сражались за императора в Лусатии и Силезии в надежде получить там значительные военные трофеи.

Несмотря на унизительное поражение и ненадежных союзников, лишенный трона курфюрст Пфальца и богемский король Фридрих не сдавался и не отступал. Он утверждал, что на его стороне как законы Империи, так и церковь, — именно в таком порядке{257}. Тесть Фридриха был королем Англии,