Последний джинн - Василий Головачев

– Какое?

– На него вышли негуманы, логика которых допускает такие альянсы. Нам нужен классный ксенопсихолог, способный работать по этой теме в закрытом режиме.

– Лилия, – вырвалось у Игната.

Все посмотрели на него.

– Внучка Гилберта Шоммера, – пояснил Артем. – Продолжает его работу, насколько я знаю. Ты уверен, что она согласится?

– Уговорю.

– Женщина? – с сомнением произнес Бондарь. – Хороший специалист?

– Почему бы и нет? – пожал плечами Артем. – Могу привести примеры, когда женщина смотрела дальше мужчин.

– Хорошо, пусть попробует. Среди наших экспертов тоже есть хорошие ксенологи. Но если вы уверены в ее компетенции, подключайте. В связи с происходящими в мире событиями у меня сформировались несколько вопросов. Первый: почему Ульрих Хорст затеял новую войну? Зачем ему это понадобилось?

– Он всю жизнь изучал психику негуман, – пробормотал Кузьма.

– Ну и что?

– Кто слишком долго возится с драконами, сам в конце концов становится драконом. Старая истина.

– Не знаю такой закономерности.

– Могу привести пример: в конце двадцатого века в России правоохранительная система настолько срослась с системой криминала, что стала почти неотличима. Люди боялись милиции и полиции больше, чем самих бандитов.

– Может быть, я не изучал историю правоохранительных органов так досконально. Могу привести обратный пример: Шоммер тоже всю жизнь изучал негуман, но стал не отщепенцем, не бандитом, не убийцей, а величайшим ученым. Да и среди сотрудников ИВКа что-то не наблюдается таких озверевших типов, как Ульрих Хорст. По-видимому, у него изначально была поломана психика, что впоследствии пошло в рост и превратило его в зверя. А двадцать пять лет заключения только добавили ненависти ко всему человеческому.

– Его и надо искать в соответствии с этой парадигмой, – сказал Артем.

– Ищем, – кивнул Бондарь. – Вы же знаете. Хорста начинают замечать в разных местах, в том же Волоколамске. Рано или поздно мы сядем ему на хвост. Другое дело – что мы ему противопоставим. Если друзья-инвазеры Ульриха настолько сильны, то и у нас должны быть серьезные контраргументы. Но я отвлекся. Вопрос второй: зачем Ульрих использует в «мокрых» делах живых людей, таких, как те, которых нейтрализовал Игнат? Не проще ли запустить «шершней» с соответствующей программой?

Ромашины переглянулись.

Бондарь имел в виду кластеры нанороботов, имеющих программы ликвидации определенного человека. Запустив «шершня», заказчик мог не беспокоиться о судьбе противника, так как «шершень» не уставал, энергетически ни от кого не зависел и мог годами охотиться на объект, предназначенный к ликвидации.

– Я думал об этом, – сказал Артем. – Здесь тоже нужно учитывать психологию Ульриха. Ему важно получить непосредственное удовлетворение от процесса, а не просто убить человека. Если это так, он обязательно «засветится» где-то еще и станет уязвим.

– Прекрасно, осталось только выяснить, где он «засветится», и устроить засаду.

Артем нахмурился.

Командир группы «Соло» поднял ладонь.

– Я не ерничаю, констатирую возможность засады. Хоук идеей заинтересуется. Вопрос третий: зачем Хорсту понадобилось уничтожать кладбище «джиннов»?

– Не ему, – обронил Игнат.

– То есть?

– Скорее всего, Хорста наняли для определенного дела. Охота на бывших врагов является его личной инициативой. Ее обоснование действительно кроется в больной психике Ульриха. Я так считаю. А вот уничтожение могильников с «трупами» «джиннов» – это уже совсем иной уровень воздействия на человечество. Ульриха наняли именно для этого. Кто-то очень не хочет, чтобы у нас оставался шанс реанимировать какого-нибудь гиперптеридского боевого робота, сохранившего кондиции.

Бондарь откинулся на спинку кресла, сцепил руки на груди.

– Ты успел подумать и об этом?

– Идея не моя, – признался Игнат. – Ее высказала Лилия Эллин. Но по моим ощущениям, она, то есть идея, имеет право на существование. Надо определить не только цель самого Хорста, но и основную цель его покровителей. Потому что их возвращение может породить глобальную катастрофу.

– Какую?

– Не знаю. Возможно, кто-то хочет уничтожить человечество как класс.

Кузьма фыркнул:

– Эк куда тебя занесло.

Игнат смущенно поерзал.

– Лучше перестраховаться. Может быть, не произойдет ничего особенного, и нам просто хотят отвести глаза, как говорится, переключить вектор внимания с внешних на внутренние проблемы.

– Поконкретней. Что ты имеешь в виду под внешними проблемами?

– Ту же ВП.

– Что такое ВП?

– Отец, ты не в курсе, – сказал Артем. – Я потом расскажу о Великой Пустоте. – Он посмотрел на Бондаря. – Кирилл, давайте обсудим эту идею вместе со специалистами Управления. Многие факты указывают на ее истинность, особенно – повреждение корабля экспедиции к ВП.

– Я все равно не вижу причин начавшегося противостояния. Их нет. Мы никому не угрожали, не перебегали дорогу. При чем тут вообще ВП? До нее миллион световых лет.

– Коль противостояние уже началось, хотя я тоже не понимаю его причин, то причина-то как раз и существует, только мы ее пока не видим. Равно как и тех, кто стоит за всем бардаком. Ульрих Хорст может дать ответы на все наши вопросы, поэтому его надо задержать во что бы то ни стало.

– Согласен, – сжал челюсти Бондарь, кинул взгляд на виом, посмотрел на Игната. – Теперь по твоим запросам. Иосиф Мендель и Аты Мирзоев, следившие за тобой на Полюсе, принадлежат к одной интересной организации – Ордену Белого Крыла. А Орденом руководит известный нам персонаж Касьян Недбытый, который присутствовал на заседании НЕСПАСЕ в Вильнюсе. Мы дадим все ориентировки, необходимые материалы, связи и адреса, попробуй потянуть за эту ниточку.

– Я бы не рекомендовал использовать Игната в качестве следователя, – вежливо возразил Артем. – Он «солист», гриф, опер активной фазы, а не следопыт. Пусть занимается Хорстом и ВП. Орденом Белого Крыла есть кому заняться.

Бондарь подумал, посматривая на виом, внутри которого сменялись кадры фильма о «джиннах», и согласился…

Игнат услышал звонок, мысли свернули в другое русло.

– Да, мам, слушаю.

– Сынок, я не дозвалась Лам-ку. – Зари-ма удрученно развела руками. – Не откликается. Я уж и так, и эдак, мысленно и в голос, и отца просила помочь – молчит наш «джинн».

– Папа рассказывал, что такое уже было. Вы не могли до него докричаться, а потом Лам-ка все-таки прилетел.

– Может быть, так оно и будет, но пока он молчит. Ты уж там поосторожней со своими затеями, ладно? Отец уговаривает меня уехать на пару недель, причем куда-нибудь подальше, а я не хочу.