Объятия Анд - Леонид И. Леонидов

мяч между ног. Обежал его слева, прокинул мяч между двумя соперниками и юркнул между ними. Когда их плечи сомкнулись, «коробочка» не удалась, Алексей уже был в двух метрах от них. К нему приближалось гигантское тело вратаря-верзилы, под два метра ростом, который корпусом и растопыренными руками практически закрыл все ворота. Пробить его было невозможно. Алексею на ум пришел финт, исполненный, как-то, Эдуардом Стрельцовым, великим футболистом СССР. Алексей пятками обхватил мяч, подпрыгнул, и мяч, как бы по траектории радуги, поднялся вверх и стал опускаться за спиной вратаря. Вратарь уже нацелился на ноги форварда с тем, чтобы забрать мяч и уже не мог остановить прыжок. Он подкосил ноги Алексея и тот рухнул на него, взглядом провожая мяч, катившийся в пустые ворота. До конца досмотреть не удалось. Обзор заслонило тело «кувалды Шульца», который, пытаясь выбить мяч из пустых ворот, «каменным» лбом врезался в штангу, и ворота упали навзничь.

Одна часть болельщиков – бурно праздновала победу, другие побежали к судье с протестом. Судья сначала гол засчитал. Однако, давление команды ГКЭС, их болельщиков и даже руководства компании, явившегося на игру в черных костюмах и галстуках, вызвали у судьи замешательство. Ясность внес сотрудник военного атташата, заснявший момент гола на фотоаппарат моментальной съемки «Коддак». На снимке было четно видно, что мяч пересек воображаемую линию ворот до того, как ворота были сдвинуты. Гол был засчитан. Команда ГКЭС продолжала вести себя неспортивно, послышались угрозы в адрес судьи. Но судья был непреклонен.

Все ждали завершения игры. Оставалось около двух минут, достаточное время в фульбито для изменения счета. Но здесь команда ГКЭС пошла на непредсказуемый шаг, объявив, что, в знак протеста, отказывается продолжать матч и, таким образом, не признает себя побежденной. Болельщики стали свистеть с осуждением. Срочно послали машину за консулом, чтобы он, как представитель советского закона за границей, разрешил спор. Прибыв, консул выслушал версии сторон, вердикт судьи и изучил фотографию момента взятия ворот. Официально подтвердил решение судьи и тоже сел на трибуну, чтобы досмотреть матч. Игра продолжилась, но едва Алексей получал мяч, его атаковали минимум два футболиста и били по ногам, провоцируя на драку. Особенно старался «кувалда Шультц», в один из моментов он попытался даже применить хоккейный силовой прием. Алексей едва увернулся, и чтобы не потерять равновесия, носком стопы незаметно ткнул его в ягодицу. Защитник, ничего не понимая упал, и это вызвало смех на трибунах. Здесь же прозвучал финальный свисток. От принятого во всех странах рукопожатия после окончания игры ГКЭС отказалась. Вместо этого «кувалда Шультц» подскочил к Алексею и схватил его за «грудки». Он стал требовать, чтобы автор гола признал его незаконность. В воздухе запахло стычкой. Вряд ли бы дошло до драки, но кто знает? Тем не менее, Алексей почувствовал себя ущемленным. Он стал уже готовиться к удару «мае гири» – подушечкой стопы в надкостницу или ниже пояса обидчику. Слава Богу до этого не дошло, руководитель группы ГКЭС оттащил хулигана.

Победу праздновали в сауне посольства с вениками из эвкалипта, пивом, закуской и «водкой от консула». Вот такие были страсти в здоровых мужских коллективах советских представительств. Если сравнить, с нынешними загранработниками, то тогда, страну представляли более физически сильные и духовно крепкие люди. А как сражались в волейбол, почти профессионально в него играя. И коллективный дух был на высоком уровне.

Илья Петрович давно не летал на такие далекие расстояния и, конечно, немного волновался. Да, ему приходилось бывать и на Камчатке, и на Сахалине, но привычка на дальние перелеты так и не сформировалась. Он верил в советскую гражданскую авиацию, особенно его восхищал дальне магистральный «Ил-62». Это очень надежный самолет, внушал себе Илья Петрович, чем ближе становилась дата отлета за океан. Борьба мотивов, лететь или не лететь, также усиливалась тем, что он не верил в успех своей миссии. Один в поле не воин. Какие золотоносные жилы можно найти без подготовленной экспедиции? Видимо, на него загадочный Федор возложил какую – то иную задачу? Но согласие дано, и назад дороги нет. Конечно, нельзя игнорировать отменные командировочные. За месяц – это почти годовой заработок в Москве. Плюс экзотика. А какие там женщины! Илья Петрович никогда не решался на сторонние связи, долг коммуниста и возможная потеря партбилета удерживали его от греха. А вредные сны нет-нет да снились. Хорошо, что еще с женой спали в одной кровати, несмотря на ее угрозы уйти в кабинет из-за сильного храпа геолога. Да, жизнь, есть жизнь.

Вещи для командировки были собраны, с родными и друзьями выпили на посошок, день отлета приближался. Приятное возбуждение сменялось необъяснимым внутренним страхом. И вот на тебе. За три дня до отлета произошла чудовищная авиакатастрофа. «Ил-62», летевший из Москвы в одну из африканских стран, еще не набрав высоту, рухнул в лесах дальнего Подмосковья. Все погибли. Илья Петрович был в шоке. На следующий день ему позвонил Федор и стал всячески успокаивать. Что, мол, авиация – самый безопасный вид транспорта, «Ил-62» – самый надежный самолет в мире. Что он его проводит в аэропорту, и они выпьют грамм по двести, и это снимет все проблемы. Позднее, уже находясь за океаном, Илье Петровичу Алексей рассказал о причине крушения «африканского рейса». В середине 70-годов прошлого века СССР столкнулся с проблемой авиа терроризма. Салоны самолетов оборудовали системой с газом «Черемуха», который, при необходимости, мог усыпить всех пассажиров с тем, чтобы предотвратить угон самолета за границу. При этом экипаж оставался вне зоны действия газа. В том трагическом рейсе произошло непостижимое. «Черемуха» сработала случайно, а по каким-то неизвестным причинам дверь в кабину пилотов была открыта, и газ моментально усыпил всех.

Аэропорт «Шереметьево-2» произвел сильное впечатление на Илью Петровича. В то время, это был самый современный аэропорт в СССР, построенный к Олимпиаде-80. Сверившись с табло и определив номер стойки, Илья Петрович направился к месту регистрации. Очередь была немаленькая, и это обстоятельство немного расстроило. Не успел поставить чемодан, чтобы заполнить необходимые документы, как кто-то его окликнул.

– Товарищ профессор, неужели вас никто не провожает?

Это был, конечно, Федор.

– Не пристало звездам геологической науки стоять в таких очередях, мы сейчас пойдем в другое место, где все сделают как надо.

Не успел Илья Петрович что-то сказать, как Федор подхватил его чемодан, и они пошли к лифту. У красивой и массивной двери с надписью «Депутатский зал» никакой очереди не было. Приглушенный свет, легкая музыка и оформленный, как в американских фильмах бар, дышали уютом и теплотой. Пока