Обладатель-двадцатник - Юрий Иванович

Пока шли переговоры и последующие за ними размышления, активизировались и коллеги на другом конце почтового моста:

«Иван, это твои посланники тут под нами балуют?»

«Что значит «балуют» и где именно?» – изобразил непонимание Иван. По всем параметрам и логике, он не обязан был спрашивать разрешения у кого бы то ни было на свои личные действия.

А пока ждал ответа, пришли новые сообщение от ведущих облаву духов:

– Мы поднялись на лифте только до четвёртого этажа. После тот был остановлен и пассажирам вежливо предложили выйти… Нас чувствуют… Поднимаемся вверх сами…

Тут же дошло коротенькое письмецо:

«Мы находимся на последних этажах Меркурий Сити Тауэр. А твои бестелесные посланники пытаются подняться к нам. Подобное слежение не корректно и не приветствуется среди нас…»

Пришлось и дальше играть в наивного чукчу:

«Ну да, есть в том районе мои следователи. Они сейчас повсюду уголовную заразу выискивают, могли и в то здание забрести… Сейчас гляну…»

А сам прислушивался к докладам Клеща:

– Седьмой этаж проскочили… девятый… неприятное жжение появилось в сознании… одиннадцатый… чувствуется физическое сопротивление… тринадцатый…»

– Стоп! Пока остановитесь! А скорость как, падает?

– Нет. Можем двигаться дальше, если что… Но Ульяне уже невероятно тяжело. Пару этажей, и выше не вытянет.

Ага! Значит, всё-таки разница имелась! Ведь супруга полковника только недавно употребила пыльцу Тава-Гры, её сущность ещё не перестроилась должным образом, и она не обладала такими возможностями, как Александр Васильевич. Это следовало учитывать.

В это время ушло краткое послание к полусотникам:

«Ну да, есть там двое у меня, как раз примерно в том районе», – в чём-то извиняться или оправдываться Иван не собирался. А через минуту стал получать короткие строчки новых писем:

«Мы их остановили, но советуем отозвать немедленно. Иначе уничтожим и будем считать это враждебными действиями с твоей стороны».

– О как?! Оказывается, это они вас остановили! – восклицал довольный обладатель для Клеща и одновременно писал ответ:

«Они там в поиске преступников, о вас даже не знали».

«Преступники нам безразличны, а вот в наше личное пространство вторгаться нельзя без особого разрешения. Как иной вариант – мы сами можем вам предоставить любые сведения о находящихся в здании лицах».

Слова о преступниках, а также реакция на это помогли косвенно понять, что ни Леон, ни Пётр вроде как криминальными делами не занимались. Опять-таки, если это не блеф и не попытка выиграть время. Если уже действовать до конца и выяснять больше о собственных возможностях и о возможностях таюрти, то следовало наплевать на все предупреждения и отослать полковника вверх. И понаблюдать, что из этого получится. Вроде нигде в инструкциях не говорилось, что духа можно уничтожить.

Но, с другой стороны, зачем даром пугать гипотетических наставников? И к чему раньше времени раскрывать возможности своих фантомов? Пусть думают, что это они всесильны в своей буферной зоне и в полной безопасности. Да и портить начавшиеся отношения явной агрессией или непослушанием не следовало. По крайней мере, сами пятидесятники не стали подсылать духов, а честно и открыто послали безоружную, по некоторым понятиям, красотку с письмом. Вроде как действовали без злого умысла и дружелюбно.

«Это может казаться, что дружелюбно! – подсказывала логика и ожившая паранойя. – А может, они элементарно уверены в своих силах? И в том, что коварная задумка по уничтожению меня сработает на все сто? Только мне не хватает, чудом выжив после агрессии Безголового, бездумно подставлять голову неизвестно кому. И ладно я только собой рисковал бы, а то всеми и всем… Кстати, мне доподлинно неизвестно, умер ли предыдущий владелец моего сигвигатора или нет. Вдруг он с ними заодно и сейчас все вместе затевают новую пакость?»

Второй поток сознания давно отправил семейству Клещ распоряжение: «…Срочно предоставьте имена нескольких воротил в Сити, по которым ведётся следствие о преступной деятельности! Попробую передать нашим новым знакомым по переписке».

А в самом деле! Раз предлагают посильную помощь, то почему бы и не проверить искренность таких предложений? Если начнут волынить и затягивать с ответами, заведомо искажать информацию, или интересующие лица вдруг нежданно скроются за горизонтом – сразу всё станет ясно.

Полковник долго раздумывать не стал, тут же подав два имени и предположительное их местонахождение в здании. Также что им инкриминируется и что про них следовало узнать в первую очередь для вынесения рабочего варианта приговора. Он частил словами, а Иван быстро это записывал, облекая несколько в обтекаемую и скрытную форму, и отправлял «Петру апостолу».

На это пришёл коротенький ответ:

«Приложим все наши силы для выяснения. Все данные передадим при личном общении. Когда встречаемся и где?»

Настырные дядьки! Но и Загралов не в потолок пялился. А продолжал «копать» пространство вокруг семейной пары следователей, пытался увидеть хоть какую-нибудь «картинку». Уже было совсем отчаялся, так ничего и не обнаружив, как вдруг заметил разницу в цветовой окраске где-то там, над гипотетическими головами своих фантомов. Сложно было работать на таком расстоянии, всё-таки больше десяти, если не двенадцати километров по прямой. Но после нескольких попыток удалось как бы оторваться от «своих» и помаленьку начать всплывать вверх. Причём делалось это, именно удерживаясь за тот самый отличительный свет-оттенок.

Наверное, если бы кто-то наблюдал за Иваном, подсказывал ему и обучал, то сразу бы заверил: вот это можно, это нельзя, а это делать совершенно бессмысленно. Но инструктора или наставника за спиной не существовало! Вот и приходилось творить то, что кому иному и в голову не взбрело бы. А не так ли порой совершаются великие открытия? Причём там, где иные гении уже топтались бесчисленное количество лет.

Так и Загралов не смог бы объяснить, за что он держится, как подтягивается и почему всплывает. Ибо как можно ухватиться за иной, всего лишь чуть-чуть отличный оттенок? Что ещё завораживало и что не получалось осознать: чем он всплывает? Тела-то ведь там нет! Дух?.. Взгляд?.. Само сознание?.. Или личное «я»?.. Но оно двигалось. И куда-то приближалось. Причём в полной уверенности о личной безопасности.

Пока «всплывал», отправил коротенькое письмо:

«Буду думать о месте и времени. Свяжусь через час, полтора». Так лучше: и не отказал, и не согласился. Пусть теперь подумают. Да и самому стоило о многом задуматься.