Воеводы Ивана Грозного - Дмитрий Володихин

Так и произошло. Казанцы, осмелев, попытались вернуть силой «горную черемису», перешедшую под власть русского царя. Почуяв слабость свияжского гарнизона, местные князьки принялись баламутить народ: не перекинуться ли опять под руку Казани?

Князь Микулинский отправил отряды для блокирования «перевозов» через Волгу и запросил немедленной подмоги у Москвы. С великим поспешением помощь ему была отправлена, и прибыла она вовремя. Казанская земля превратилась в кипящий котел. «Черемиса» изменила вся, полностью. На русские отряды постоянно совершались нападения, пленники подвергались казни, исчезали «воеводские стада». В Казань тайно пробрался астраханский и ногайский «царевич» Едигер, ставший новым казанским ханом. Во всей этой кровавой каше единственным несокрушимым оплотом русской власти оставался Свияжск. Семен Иванович держал его крепко и не собирался отступать.

Учитывая прибывшее на помощь войско, в распоряжении русских оказалось около 15 000 конницы да несколько тысяч стрельцов. Явно недостаточно для того, чтобы контролировать все казанские земли. В Москве пришли к выводу: нового большого похода не избежать. И начали готовить армию.

Святитель митрополит Макарий

Митрополит Макарий, желая укрепить сердце князя Микулинского и дух его подчиненных, отправил в Свияжск послание, написанное в мае 1552 г. В нем митрополит увещевал войско, больше года простоявшее вдалеке от семей и родных домов, удерживаться от содомского греха. Макарий требовал также у воеводы и всего свияжского гарнизона соблюдать Господни заповеди, быть образцом христианской добродетели в земле, на которую должен быть распространен свет православия. В послании, среди прочего, говорилось: «Чада! Вам следует исполнять евангельские заповеди и апостольское и отеческое предание. Вы обязаны также учить и наказывать во благо тех, кто вам подвластен, поскольку вы — голова, и не попускайте прочим заблудить от истинного пути Божия».

Наконец отряды для очередного похода соединились.

Летом 1552 г. на Казань пошла новая русская армия, собравшая в кулак вооруженные силы всего государства. С нею шел и сам Иван IV. Поход безуспешно пытались сорвать крымцы, но были отброшены под Тулой. Русские полки неотвратимо двигались к своей цели.

Тем временем на территории Казанского ханства готовили отпор. Бунтовавшая «черемиса» начала собираться для контрудара, но князь Микулинский, узнав об этом, вышел из Свияжска и разгромил ее. В июле об этом доложили Ивану IV, а в августе воевода уже и сам встречал царскую рать в Свияжске. К гарнизону присоединилось 4000 черемисских бойцов под командой «замиренной» знати.

Огромное войско отдыхает после долгого перехода, набирается сил, молится в недавно построенных храмах. Несколько дней спустя оно выходит для последнего броска к столице ханства, и вместе с ним прощается со Свияжском и Семен Иванович. Ему вновь достался передовой полк.

Долгое, трудное, опасное «свияжское сидение» закончилось. Князь Микулинский провел на этой рискованной работе год и три месяца. В его жизни не было ничего более ответственного и более важного для судьбы всей России. Что же, дело он свое сделал, Свияжск удержал.

Русская армия приступила к решению тяжелой задачи: осаде и взятию Казани.

В истории казанской эпопеи князю Микулинскому отведена особая страница. Когда город был плотно обложен русскими полками, за спиной у них оказались крупные силы татар и «черемисы», изо дня в день беспокоившие наших. Две вражеских рати — конная и в стругах — составляли около 25 000 бойцов. Порой очередной набег на русские позиции превращался в настоящее сражение. Воевода князь Андрей Курбский, участник «казанского взятия», жаловался впоследствии, что войску наносили большие потери отряды татар, скрывшиеся в лесах и нападавшие на тылы русских полков. Не хватало продуктов, даже сухарей. Всякую ночь многие люди оставались без сна, стоя в караулах при артиллерийских орудиях. Курбский, в частности, пишет: «Хуже всего от этих набегов было тем христианским полкам, которые, как мы, стояли на Арском поле у Галицкой дороги со стороны луговых черемисов… А что бы я рассказал о том, какой урон наносили нам в людях и лошадях, когда ездили наши слуги добывать траву для лошадей, притом что командиры, охраняя их со своими отрядами, не всегда могли защитить их вследствие коварства басурман и стремительных, внезапных и быстрых их набегов? Действительно… не написать в подробностях, сколько их убито и ранено»[80].

Бедствия, испытанные армией под Казанью, колебали решимость монарха продолжать осаду. Разделились мнения и его воевод. Многие, видя неудачу открытых приступов, минной войны и особенно страшный ущерб от действий внешних отрядов, поговаривали о возвращении домой. Семен Иванович оказался среди тех, кто старался укрепить волю Ивана IV к одолению неприятеля.

В конце концов русское командование выделило особый трехполковой корпус, предназначенный для ликвидации деблокирующей группировки неприятеля. Его сняли с осадных работ и направили для борьбы с внешними силами врага. Начальником корпуса стал боярин князь Александр Борисович Горбатый, а передовой полк отдали Семену Ивановичу. По сведениям Курбского, под их руководством находилось около 30 000 дворянской конницы, а также 15 000 казаков и стрельцов. Возможно, это преувеличение, но в любом случае силы, отобранные для внешнего рейда, были весьма значительными.

В первом бою, недалеко от русских осадных укреплений, наши воеводы заманили противника под удар из засады и разгромили его наголову. Путь к отступлению отрезали стрелецкие сотни. Враг, оставляя на поле бесчисленное множество мертвых тел, обратился в беспорядочное бегство. Около 1000 воинов попали в плен (по другим данным, около 400).

Но в лесах оставались большие отряды. Поэтому 6 сентября 1552 г. корпус Горбатого-Шуйского отправился искать встречи с основными силами неприятеля.

Взятие Казани Иваном Грозным. Художник Б.А. Чориков

Роль главной базы, опираясь на которую действовали внешние отряды татар и «черемисы», играл «Арский острог». Русским полкам достался крепкий орешек: острог стоял на высокой горе, среди болот и оврагов, мощные стены с башнями и бойницами преграждали путь штурмовым отрядам, а защитники готовились к решительному отпору. У Арского острога наш корпус стоял два или даже три дня. Первый приступ окончился неудачно: дворяне, сшедшие с коней, пошли в атаку вместе со стрельцами, но их встретил плотный огонь из пищалей, луков и пушек. Горбатый-Шуйский, оставив князя Микулинского, попытался найти обходной путь в болотах, но неизвестно, удалось ли ему найти уязвимое место в обороне Арского острога. Семен Иванович и его помощник Данила Романов со своими бойцами оказались основной силой, штурмовавшей укрепления. Князь Микулинский, не зная, удастся ли затея начальника, видел перед собой только один маршрут для приступа, и он упирался в главные ворота острога. Воевода, не тратя сил напрасно, дождался подхода артиллерии. Он сосредоточил мощную батарею против ворот острога, поставил рядом с ней стрельцов и велел бить по цели до полного сноса укреплений, не давая «черемисе» отвечать огнем со стен. Артиллерийская бомбардировка оказала решающее воздействие: защитники сдались. В остроге оказалось «двенадцать арских князей», «семь черемисских воевод», двести или триста «сотников и старейшин», а также до 5000 бойцов[81]. Нашим полкам досталась богатая добыча.

Всего ночь отдыхали в захваченном остроге войска Горбатого-Шуйского и Микулинского. Затем они отправились в сторону большого «Арского городища» или «Арского города» — регионального центра. Его «черемиса» побоялась защищать и сдала без боя. Так же, как и множество других городков, сел, деревень, не оказавших никакого сопротивления после того, как пала главная твердыня — «Арский острог». На протяжении десяти дней наши полки прошли всю Арскую область, захватывая скот и пленников. Голодная армия отъедалась на богатых хлебах. Как напишет через много лет Курбский, войско «застряло» там, «…потому что в земле той большие поля, чрезвычайно изобильные и щедрые на всякий плод… села часты, а хлеба всякого такое множество, что поистине невозможно рассказать и поверить — сравнимо, пожалуй, со множеством небесных звезд! Бесчисленно также множество ценной добычи и стад разного скота…» Пригнав скот к полкам, осаждавшим Казань, воеводы сняли их с «голодного пайка».

В «Арском остроге» и других населенных пунктах русский корпус освободил от многолетнего рабства множество пленников, отправленных впоследствии на русскую землю через Васильсурск.

Вернувшись из похода, Семен Иванович успел принять участие в решающем штурме Казани. Официальная летопись сообщает, что князя под конец битвы отрядили перехватывать татарские отряды, пытавшиеся пробиться из города, когда его участь была окончательно решена. С этим делом Микулинский успешно справился, однако его «работа» в тот день далеко не ограничивалась ловлей беглых казанцев.