Третий не лишний - Степан Кулик

Вот уж действительно, не было счастья, так несчастье помогло. Тот самый ливень, из-за которого Леонид поскользнулся, успел превратить дно ямы в густой кисель, чем уберег парня от увечий. Изгваздался, конечно, по уши, пока барахтался в грязи, но по сравнению с возможностью сломать руку или ногу, это уже были сущие пустяки.

Оле повезло меньше. Ступню она подвернула качественно. Слава богу, хоть без более серьезной травмы обошлось.

– Блин. Надо было все же послушаться Хмеля и подождать рассвета. Темно, хоть глаз выколи.

– Тьфу-тьфу-тьфу. Лучше не надо… – простонала Оля. – Поверь на слово: болит не понарошку.

Методом ощупывания почвы Леонид обнаружил под одной из стенок некоторое возвышение. Укрепил его при помощи обоих посохов и осторожно пристроил на этом насесте девушку. Потом осторожно снял обувь с поврежденной ноги.

– Ты как?

– Терпеть можно, – вопреки бодрому заверению жалобно простонала Оля. – Козел ваш Пилюль. Ну зачем такая реальность, если это только игра?

– Вообще-то тренажер. И вполне вероятно, что курсантов об этом предупреждать не будут… – Сделал попытку почесать затылок парень, но поскольку был весь в грязи, только погладил пальцами скользкие волосы. – Фу, мерзость. И все же, вернемся к ноге. Командуй, если могу чем помочь. Из нас двоих ты доктор.

– Вправить надо… – неуверенно произнесла девушка. – Не затягивая. Когда опухнет – и больнее, и сложнее будет.

– Ну так вправляй. Чего ждешь…

– Рома, ты дурак? – от удивления у Оли даже болезненные нотки из голоса пропали. – Я же не резиновая женщина!

– Ты… хочешь… – Леонид, который даже здание поликлиники обходил за три квартала, запаниковал. – Нет, я не смогу.

– Леонид, родненький… – Оля говорила негромко, но твердо. – Если ты мне не поможешь, я охромею надолго. И толку от меня будет ноль. Что чревато и в реале, и в игре. О девушке – калеке на всю жизнь промолчу. Но что, если ваш одноклассник выдернет меня отсюда как балласт, чтоб тебе не мешала? Хочешь один остаться?

– Но я же не умею… – в голосе Бурого не было прежней непререкаемости.

– Это не сложно, – тут же заверила девушка. – Я научу. Дай свою ногу.

– Э-э… она грязная.

– Ага, а мы на приеме в Большом… – фыркнула Оля. – Дай быстрее, а то мне что-то плохеет. Как бы горячка не началась. Черт… Если у нас такие приключения с первого шага начались, то даже загадывать боюсь, что дальше будет. Запоминай… – ее руки уверенно нащупали ступню Леонида. – Вот так повернешь и, когда почувствуешь, что дальше не идет, вот так дернешь. Только резко и сильно. Не жалей меня. Понял?

– Вроде…

– Тогда действуй.

Леонид ухватился поудобнее – ощущение было, словно держит в руках большую рыбину – и потащил ступню на себя. Девушка взвыла и лягнула его здоровой ногой.

– Ой, мамочка! Ты идиот?! Я как показывала?!

– Извини… – пробормотал Леонид, потирая ушибленный бок. – Я предупреждал, что не доктор.

– Леонид, – девушка опять сменила тон на нежно журчащий. – Ну ты же мужчина! Соберись. Пожалуйста…

Леонид вздохнул. Он уже жалел, что ввязался в эту авантюру. Не полез бы куда не следует, сидел бы сейчас не в болотной жиже, а на мягком диване. С ограблением – понятно. Тут без вариантов. А за каким лешим их в НИИ понесло? Что, нельзя было у кого-нибудь из друзей недельку на даче пересидеть?

– Уснул, что ли?

Голос девушки вдруг показался Леониду крайне неприятным. Чего она раскомандовалась? Тоже мне, начальница выискалась!

«Убей!.. – леденящая стужа коснулась чела парня. – Убей и обретешь свободу!»

– Отвали! – Леонид мотнул головою, отгоняя наваждение. – Достал, блин… Советчик хренов.

– Что?

– Это не тебе… – Бурый ощутил очередной прилив злости. В этот раз на неведомую силу. – Прикуси чего-нибудь. Воротник хотя бы.

Невесть откуда и уверенность появилась. Взялся за ступню, повернул самую малость и дернул.

– Ой… – взвыла девушка, но даже в этом коротком вопле в конце уже слышалось облегчение.

– Так лучше?

– Спасибо, Леонид. Ты прирожденный травматолог. Осталось наложить повязку, и к утру буду как новенькая. Это я уже и сама могу.

– Держи пояс… – Леонид протянул Оле свой кушак. – А я пока посмотрю, куда мы попали и как отсюда выбираться.

Осмотр завершился быстро, девушка только-только закончила накладывать бандаж, и результаты принес неутешительные. Они упали в глубокую яму. Диаметром примерно три-четыре метра. Точнее измерить болото шагами весьма затруднительно. Леонид проделал эту операцию трижды и плюнул. В конце концов, не самое важное… Куда хуже, что стены отвесные и от дождя не менее скользкие, чем та проклятая трава, из-за которой они сюда свалились.

– Плохо дело, – озвучил результат. – Похоже, мы застряли. Во всяком случае, пока не рассветет, и пытаться не стоит. Хоть бы этот проклятый дождь уже закончился. Как издевается, сволочь…

– Зато умываться не надо… – пошутила Оля, но что-то в ее голосе Бурому не понравилось.

Леонид подошел ближе и потрогал лоб девушки тыльной стороной ладони. Жар ощущался даже сквозь влагу.

– Блин горелый, только этого не хватало…

Он снял с себя куртку и укутал Олю.

– Зачем…

– Положено, – проворчал парень. – Хотя ты права. Если сидеть в воде, толку ноль. Привстань, пожалуйста.

Леонид взял свой посох и стал скрести стену. Сырая земля поддавалась легко, и вскоре куча, на которой сидела Оля, даже после трамбовки возвышалась над болотной жижей.

– Вот… – Леонид помог девушке устроиться удобнее. – Отдыхай.

– А ты?

– А мне понравилось рыть… Так что беру повышенные обязательства. Сдать объект досрочно.

– Думаешь, сможешь обрушить грунта достаточно, чтобы выбраться?

– Ну, это ты мне льстишь. Я же не экскаватор. Ступеньки прорыть попытаюсь.

Создание пяти ниш для опоры рукам и ногам заняли немного времени… пока Леонид стоял на дне ямы. Но как только работу пришлось продолжить, поднявшись на первую ступеньку, все оказалось гораздо сложнее. На вертикальной стене и просто удержать равновесие было довольно проблематично, а уж проводить какие-либо работы…

Леонид оскальзывался, срывался, падал. Не больно, но каждый раз разрушая нижнюю нишу, и ее приходилось отрывать заново. Левее, правее, чуть выше… В этой борьбе, он и не заметил, как закончился дождь. Зато, подойдя к Оле после очередного падения, понял, что девушке становится хуже.

С удвоенной яростью он бросился на штурм стены… и опять упал. На этот раз так неудачно, что сломал посох.

Несколько секунд Леонид вертел в руках обломки, а потом хмыкнул.

– Слышь, Оля. А еще говорят, будто бы человек только трижды бывает по-настоящему глуп.

– И когда же?

Девушку жестоко знобило, и ей были совсем неинтересны разглагольствования парня, но он так старался…

– Когда плюет на ладони, плывя в лодке, прикуривает спичками, сидя у костра, и в чистом поле воз заносит.

– Спорно…

– Так мой дед любил приговаривать. Но я, похоже, побил все рекорды…

С этими словами Леонид начал почти демонстративное восхождение. Встал ногой в нишу, выпрямился и используя инерцию движения, воткнул острый обломок в стенку. Не очень глубоко, но это уже была третья точка опоры. Теперь он мог твердо встать обеими ногами и, свободно удерживая равновесие, надежно закрепить второй кусок посоха. Подтянуться на нем, перебираясь ногами на очередной уровень, и все повторить…

Конечно, без определенной сноровки взобраться на настоящую высоту у Бурого вряд ли получилось бы. Но тут всего-то и надо было, что метра четыре преодолеть.

– Оля, – окликнул девушку уже сверху. – Все будет хорошо. Держись. Я сейчас вернусь за тобой…

Ливень ушел, забрав тучи и предоставляя небо луне и звездам. Так что тропинку можно было разглядеть не нагибаясь. А она, пропетляв чуток, вывела к хижине.

Леонид ошибался. Ничего общего с избушкой Бабы Яги лесное пристанище Жнеца не имело. Кроме материала постройки и места расположения. За гражданкой Костяной ногой числилась самая простенькая хибара, тогда как Ормульв Травник обитал в добротном пятистенке. Несколько приземистом, зато на широком каменном основании.

И все-таки жилище отшельника производило унылое, даже удручающее впечатление. Впрочем, как и большинство старых изб – из-за потемневшего сруба и серого, местами поросшего мхом гонта.

– М-да, не царские палаты, – хмыкнул Леонид, получил в лоб сорвавшейся с листика дождинкой, и ускорил шаг. – Но, как говорится, выбирать не из чего. Другой крыши в обозримом пространстве не видать. А Оле нужна сухая кровать, тепло очага и крепкий чай… Мне, кстати, тоже. Так что давай, Сезам, поворотись ко мне передом…

Пароль не сработал. Изба не только не пошевелилась, но даже дверь не распахнула. Стояла немая и глухая… В том смысле, что с наглухо закрытыми ставнями, внушающими надлежащее уважение толщиной досок. Да и дверь запирал не висячий замок, пусть даже устрашающе амбарного вида, а деревянный брус-ригель. В пядь шириной и в ладонь толщиной. Причем он заходил в пазы дверного проема так плотно, что, не зная секрета, даже не стоило пытаться его открыть.