Крой тела - Файт Этцольд

— Вы сказали, что убийца хочет загладить вину — точно так же, как хочу это сделать я. И проблема в том, что у нас нет ни единой зацепки, кто этот убийца на самом деле. Так?

— Так, — кивнул Фридрих.

— И он приказывает жертве что-то говорить. — Клара ходила по комнате, отчаянно пытаясь не потерять мысль. — Он велел Жасмин сказать, что она не первая и не последняя. — Теперь она сверлила Фридриха взглядом. — Первая! Первая!

Казалось, он понял, что Клара хочет сказать.

— Вы считаете, что свою первую жертву…

— Именно. Скорее всего, он ее тоже мумифицировал. — Взгляд Клары беспокойно метался по кабинету. — Может быть, даже с помощью тех же самых жуков. Зависит от того, как давно совершено преступление.

Фридрих залпом допил чай и покачал головой.

— Вполне возможно, коллега! Как бы там ни было, у нас есть ниточка.

Клара продолжала:

— Судмедэксперты должны сразу же проанализировать биоматериал всех жуков. Если мы обнаружим в нем какую-то ДНК, кроме Жасмин Петерс и Якоба Кюртена, то этот след может привести нас к другим жертвам, а может, даже и к первой.

Фридрих наморщил лоб.

— Допустимо, однако вероятность ничтожна. Но если нет ничего другого, что вывело бы нас на первую жертву, то выбора не остается. — Он взял телефон. — А первая жертва важна. Первое убийство — это как первый секс. — Он набрал номер отдела судебной медицины. — Его никто не забывает. И любой убийца все время возвращается к месту первого преступления. Или к своему первому трупу.

Глава 5

Инго М. работал воспитателем в детском доме, ему было около тридцати, и он иногда распускал руки. У него было бочкообразное тело, костлявые конечности и большие, увесистые кисти рук, которыми он «охлаждал», как сам выражался, разбушевавшихся воспитанников.

Похоже, Владимир ему нравился, хотя явных причин для этого не было. Подросток не нарушал правила, правда, был молчаливым и замкнутым, так что иногда возникало чувство, что его вообще не существует.

— Не хочешь посмотреть фильм про ниндзя? — спросил его Инго.

— Почему бы и нет? — согласился Владимир.

Они сидели в комнате Инго, где были установлены мониторы камер наблюдения в коридорах, и смотрели фильм.

«Чтобы победить ночь, нужно стать частью ночи», — утверждал главный герой в образе ниндзя.

Сюжет фильма, действие которого происходит в 80-е годы в США, зацепил Владимира. Молодой сотрудник ФБР, элитное подразделение по борьбе с наркотиками, попал в сети мафии. Наркобароны уничтожили всю его семью, а потом схватили его самого и подсадили на наркотики. Он стал зависим от того, против чего боролся. Но герою удалось бежать. Он познакомился с Учителем, который подверг его безжалостному курсу лечения и сделал из него ниндзя. И ниндзя отомстил: убил всех членов наркобанды, а в конце сразился с тайным руководителем мафии и его телохранителями и победил их в страшном поединке. В итоге босс криминального мира лежал тяжело раненный на полу и умолял о смерти. Ниндзя вытащил меч и уже занес его, но когда в глазах наркобарона затеплилась надежда на избавление от боли, вогнал клинок в землю со словами: «Харакири могут делать не только самураи». И ушел, предоставив полумертвого мафиози его судьбе.

По окончании фильма Владимир дрожал от волнения. Он все еще видел перед собой одетого в черное ниндзя, видел, как тот убивает своих врагов и выходит победителем.

Но телевидение — это не реальность. Настоящая жизнь была здесь, в детском доме с зарешеченными окнами, в этой комнате, где мерцал монитор и стояла оранжево-красная пепельница.

Фильм увлек Владимира настолько, что подросток не заметил, как похотливо поглядывает на него Инго, придвигаясь все ближе и ближе.

Глава 6

Винтерфельд был возле окна с сигариллой в руке и, медитируя, выпускал дым в холодный, сырой осенний воздух. Озябшая Клара стояла рядом.

— Объясните-ка мне все еще раз, — сказал он. — Вы говорили со специалистами, и те сообщили, что эти жуки могут накапливать в себе ДНК?

— Все верно, — ответила Клара и глубже засунула руки в карманы. — Молекулы ДНК — это белковые структуры. При нормальном пищеварительном процессе они растворяются, и их распознать нельзя. Но есть исключения.

— Какие же? — спросил Винтерфельд, затягиваясь.

— Насекомые, особенно жуки, обладают экзоскелетом, который состоит из хитина. Как мне сообщил энтомолог, жуки используют углеродные структуры для образования хитиновой оболочки. А ДНК, как и почти все элементы органической химии, состоит из углеродных элементов. — Клара ненадолго задумалась, припоминая услышанную информацию. — Если в организме жука возникает потребность в молекулах углерода, чтобы укрепить хитиновую оболочку, то эти углеродные соединения до конца не перевариваются и откладываются. Если процесс переваривания зашел не слишком далеко, ДНК можно найти в экзоскелете.

— Это значит, что жуки — мобильные переносчики ДНК? — Винтерфельд, прищурившись, смотрел в окно, потом взглянул на Клару. — Даже если жуки давно мертвы?

— Правильно. — Порыв холодного ветра заставил Клару поежиться. — Хитиновые панцири, в которых есть соединения углерода, служат природными хранилищами. То же можно сказать и о доисторических насекомых, которые попали в древесную смолу, а теперь их находят в янтаре. — Она кивнула двум сотрудникам, пробегавшим по коридору третьего этажа.

— Жуки мертвы, жертва погибла, а ДНК все еще существует… — Винтерфельд помолчал. — Вы считаете, что убийце было об этом известно? — спросил он. — О том, как протекает метаболизм у жуков?

— Надеюсь, что нет, — возразила Клара.

— Все зависит от того, когда было совершено первое убийство. Может быть, те жуки уже давно погибли.

Клара кивнула.

— Это значит, что убийца мог случайно сохранить одного или нескольких мертвых жуков и по ошибке принести их в квартиру Жасмин Петерс вместе с живыми? — Он хмыкнул. — Звучит не очень-то правдоподобно, разве нет?

Клара пожала плечами.

— Но мы вряд ли продвинемся дальше, не использовав эту зацепку.

Винтерфельд провел рукой по волосам и взглянул на часы.

— Тогда нам придется озаботить наших друзей из института судебной медицины. Это значит, что им придется исследовать сотни жуков?

— Именно, — сказала Клара. — Поэтому мне и понадобилась ваша поддержка. Всем должно быть ясно, что за этим поручением стоит комиссия по расследованию убийств. Не хочу, чтобы судмедэксперты пожаловались на меня Белльману и я получила нагоняй.

— Вы? — Винтерфельд улыбнулся. — Если кто и получит нагоняй от Белльмана, так это буду я. И вы это точно знаете. — Он засмеялся. Иногда в нем угадывалось что-то мальчишеское.

Клара тоже улыбнулась.

— Большому кораблю и большой шторм нипочем. Кому это знать, как не вам, уроженцу Гамбурга! К тому же вы еще и холодного осеннего ветра не замечаете. — Она кивнула на открытое окно.

— Хорошее сравнение. Синьора, в вас погиб дипломат.

— Так что? — спросила Клара. — Договорились?

— В худшем случае у нас будут несколько сотен мертвых жуков и пятьдесят часов работы сотрудников Моабита?

— В худшем случае, да, — кивнула Клара.

Винтерфельд вздохнул и швырнул окурок в окно. Клара задумалась: сколько же там, внизу, окурков и убирает ли их кто-нибудь?

— Итак, в атаку. — Винтерфельд в последний раз провел рукой по волосам.

— Слушаюсь, сэр.

Клара в шутку отдала честь и отправилась в свой кабинет, чтобы позвонить Фридриху.

Клара и доктор Мартин Фридрих стояли в отделении исследования насекомых в судебно-медицинском институте при Шарите. У стен рядами расположились стеклянные ящики с препарированными жуками, бабочками, личинками, многоножками и пауками. Фон Вайнштейн снял свои стильные очки и потер глаза, в которых снова читалась усталость.

— У нас три сотни мертвых жуков, которых криминалисты нашли в квартирах и телах Жасмин Петерс и Якоба Кюртена, — сказал он. В его голосе явно слышалась досада. — Кроме того, в двух террариумах содержатся еще пятьсот живых жуков. В одном — жуки из квартиры Жасмин Петерс, в другом — Якоба Кюртена. — Он демонстративно вздохнул, надел очки и поправил халат. — И вы хотите, чтобы мы препарировали мертвых жуков, а потом газом усыпили живых и сделали то же самое?

Клара кивнула.

— Святые небеса, это же почти тысяча вскрытий в миниатюре! Нам нужно будет вскрыть «тело», положить хитиновый панцирь под микроскоп, провести химический анализ, а потом сравнить ДНК, если мы их вообще определим.

— Именно так.

Клара взглянула на Фридриха, который кивнул в подтверждение ее слов.

— Тысяча жуков, а может, меньше — все зависит от того, как быстро мы найдем ДНК, не принадлежащие Жасмин Петерс и Якобу Кюртену.