Рыцари, закованные в сталь - Говард Пайл

просто сразило это страшное открытие: король ничем не отличается от остальных людей.

Тем временем граф и его брат надели свои шлемы, и наконец весь отряд всадников тронулся в путь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

После полудня в казарме оруженосцев царило такое неуемное возбуждение, какого, вероятно, не знали ее старые стены. Шум резко замер, когда за окном заметили графа и лорда Джорджа, поглощенных беседой и пересекавших оружейный двор. Господа проследовали в кабинет сэра Джемса. После этого пажи и оруженосцы сбились в кучки и принялись шептаться о том, что мог бы означать этот неожиданный визит.

Через некоторое время сэр Джемс появился в дверях на площадке крутой каменной лестницы и свистом подозвал к себе одного из молодых пажей. Он отдал короткий приказ, и юркий парнишка умчался по какому-то делу. Через несколько минут он вернулся, семеня по мощеному двору за Майлзом Фолвортом, который тотчас же поднялся в кабинет сэра Джемса. Именно в этот момент всеобщее волнение и любопытство возросли до предела. К чему бы это? Тут же рождались самые нелепые слухи, но и самый смелый из них был далек от истины.

Входя в кабинет, Майлз утратил обычный румянец: слишком напряжены были нервы, ибо сердце подсказывало, что готовится какая-то крутая перемена в его судьбе. Граф сидел за столом, заняв место сэра Джемса. Лорд Джордж стоял, опершись на подоконник. Сэр Джемс, заложив руки за спину, встал у камина. Все трое были очень серьезны.

— У тебя неплохое убежище, Майлз Фолворт, — произнес граф, когда тот почтительно поклонился всем, начиная с милорда, — однако готовься к великой перемене.

Выдержав внушительную паузу, он продолжил:

— Ты знаешь, три последних года мы гоняли тебя в хвост и в гриву, и все для того, чтобы ты мог постоять за себя в этом мире. Нет, не только постоять за себя, но и с рыцарской доблестью дать отпор врагу, угрожающему твоему отцу, а, стало быть, и тебе. Остановиться на полпути тебе не дано, ты можешь быть либо велик, или ничтожен. Да, сэр, пришло время показать, на что ты способен. Что до меня, то я предпочел бы, чтобы ты готовился еще двенадцать месяцев, но сейчас появилась возможность, которая может никогда больше не представиться тебе. Сэр Джемс сказал, что ты достаточно зрел в воинском искусстве. Теперь ты должен показать, так ли это или нет. Ты когда-нибудь слышал о господине де Монтейне?

— Да, милорд. Я часто слышал о нем, — ответил Майлз. — Именно он выиграл приз на большом турнире в Рошели в прошлом году.

— Я вижу, ты хорошо знаешь его рыцарскую карьеру, — сказал граф. — Я говорю именно о нем, а его считают лучшим рыцарем партии дофина. Турнир, о котором ты говоришь, был третьим великим турниром, в котором он одержал победу. Я рад, что ты высоко чтишь его доблесть. Знаешь, что он в свите графа де Вермуа?

— Нет, — краснея, ответил Майлз, — я слышал, что он в Англии, но не знал, что сейчас он здесь.

— Да, — сказал лорд Хаус, — он здесь.

Граф помолчал, потом внезапно произнес:

— Скажи мне, Майлз Фолворт, если бы ты был рыцарем, который по рангу вправе биться на турнирах с господином де ля Монтенем, осмелился бы ты сразиться с ним?

Вопрос застал Майлза врасплох, и какое-то время он стоял в полной растерянности. Граф спокойно ждал ответа, медленно теребя свою бороду.

Тишину нарушил голос сэра Джемса.

— Ты слышал, что сказал тебе милорд? — просипел он. — У тебя что, язык отнялся?

— Помолчи, Ли, — сказал лорд Хаус. — Дай парню хорошенько подумать.

Звук этих слов разбудил Майлза, он подошел к столу и коснулся его ладонью.

— Милорд… милорд, — пробормотал он. — Я не знаю, что сказать… Я… Я изумлен и боюсь…

— Как! — сердито воскликнул сэр Джемс Ли. — Боишься? Если ты боишься, прохвост, никогда не смотри мне в лицо и не заговаривай со мной! Я навсегда забуду тебя, даже если бы тот, кого ты боишься, был сам непобедимый сэр Александр[14]…

— Спокойно, спокойно, Ли, — перебил его граф, поднимая руку, — ты слишком спешишь. Парень сам должен решить, и ни ты, ни кто-то другой не должен принуждать его. Да ты, верно, и не понял его. Говори, что у тебя на сердце, Майлз. Чего ты боишься?

— Я же так молод, сэр. Я всего лишь бестолковый юнец. Как могу я осмелиться поднять копье против такого воина, как де ля Монтень? Не стану ли я посмешищем из-за своей самонадеянности? Я же ему не ровня…

— Нет, Майлз, — сказал сэр Джордж, — ты явно недооцениваешь свое мастерство и свою доблесть. Думаешь, мы стали бы предлагать тебе сразиться с ним, если бы не считали, что ты вполне можешь постоять за себя?

— Постоять за себя? — воскликнул Майлз, поворачиваясь к лорду Джорджу. — Сэр, не имеете ли вы в виду… Вы допускаете… я могу надеяться или мечтать выстоять в схватке с де ля Монтенем?

— Да, — сказал лорд Джордж. — Я в тебе уверен.

— Ну вот, Майлз, — произнес граф, — а теперь скажи мне, ты будешь драться с господином де ля Монтенем?

— Да, — ответил Майлз, выпрямляясь во весь рост и делая глубокий вдох. — Да, — и его щеки заалели. — Если вы велите мне это сделать, я буду биться с ним.

— Вот это слова, достойные моего юного храбреца! — воскликнул лорд Джордж, светясь улыбкой.

— Я порадую тебя, Майлз, — сказал граф, протягивая ему свою руку, которую Майлз почтительно поцеловал. — И я порадую тебя дважды. Я говорил о тебе с королем сегодня утром, и он дал согласие посвятить тебя в рыцари. Да, посвятить тебя со всеми почестями ордена Бани[15], что даст тебе возможность состязаться с де ля Монтенем за честь Англии и Хауса. Сейчас король лег отдохнуть после обеда. Приготовься. Когда он встанет, я представлю тебя ему.

Потом граф повернулся к сэру Джемсу Ли и спросил, нет ли недостатка в одежде для бакалавров? Майлз слушал их разговор, но вихрь мыслей мешал ему уловить суть. Сколько раз