Павел Первый - Виталий Свадьбин

Дебет, строится новая крепость. Решили поставить форт-крепость. Гарнизон будет прикрывать грузинскую дорогу из Армении в Тбилиси. Ваша задача обеспечить прикрытие. Нападают на наших строителей разные отряды, но бой не принимают. Ваша задача патрулировать дорогу и окрестности, разобраться с мелкими бандами, по-другому я их назвать не могу, — поставил боевую задачу генерал.

В течении двух дней Аракчеев проводил инструктаж штабным офицерам по обращению с новым револьвером. Через три дня его батальон отправился к строящейся крепости Садахло.

Прибыв на место, командир летучего отряда направился к командиру полка для представления. На месте выяснилось, что в охране строящейся крепости задействован неполный Семёновский пехотный полк, бывший Семёновский лейб-гвардии полк, который был упразднён в связи с участием в заговоре против императора. Полк реорганизовали в пехотный, а гвардейское звание упразднили. Нижние чины, не замешанные в заговоре, остались служить в полку, как и часть младших офицеров. Командовал этим войсковым подразделением майор Нил Иванович Шевнин, получивший чин майора перед самой отправкой на Кавказ. По личному составу полк тянул едва ли на два батальона, плюс пушечная батарея из трёх огневых взводов, имеющая в наличии двенадцать пушек старого образца. Пока строится крепость полк расположился в палаточном лагере, часть офицеров проживает в селе Садахло, снимая у грузин комнаты. Командование полка Аракчеев нашёл в штабной палатке, познакомился с командиром полка и с командирами батальонов, а также с штабными офицерами. Приняли Петра Аракчеева хорошо, офицеры обрадовались, что получили подкрепление. К тому же прибывшие привезли на всех офицеров новые револьверы, что вызвало восторг и одобрение. Вечером офицеры пригласили Аракчеева на ужин, за распитием грузинского вина удалось поговорить и узнать о состоянии дел в этой местности.

— Расскажите новости, Пётр Андреевич, а то мы совсем оторваны от цивилизации, — попросил майор Шевнин.

— Даже не знаю с чего начать. Я сам практически год находился на обучении своего летучего отряда. В столице удалось побывать только перед отъездом. Армию активно перевооружают новыми малокалиберными винтовками образца 1802-го года, а по-простому солдаты прозвали винтовку «павловка». Револьверы я вам привёз, думаю вам всем понравились, господа, — весело рассказывал Аракчеев, офицеру ему понравились.

— Надеюсь вы нам дадите пару уроков, не откажите в любезности, Пётр Андреевич, — заметил штабс-капитан Карл Антонович Криднер.

— Господа, предлагаю выпить и тост. За новое оружие и за государя императора! — предложил тост поручик Фёдор Николаевич Постников, разливая вино по бокалам.

Пётр Аракчеев рассказал все новости какие знал о том, что творится в России. Со своей стороны он поинтересовался о конфликтах здесь на Кавказе.

— Мы здесь, как на пороховой бочке. Бывает со стороны крепости Эриван приходят банды горцев. Но в основном донимают кланы чеченцев и дагестанцев. Несём потери. За год двадцать убитыми и пятьдесят ранеными. Пока отбиваемся, — начал говорить Шевнин.

— Кстати, господа, сейчас по-новому принято писать в донесениях о потерях «груз двести» — убитые, «груз триста» — раненые. Я слышал такое выражение пошло от императора, — внёс новое пояснение Аракчеев.

— Даже так? А что, вполне подходит. Для нас понятно, а враг не разберётся, — прокомментировал Криднер.

— Пётр Андреевич, утолите моё любопытство. Я видел, как ваш денщик приносил какой-то ящик и болтал с моим денщиком, что у вас там что-то вроде новых приборов, — задал неожиданный вопрос поручик Постников.

— А, это. То, господа, новые оптические трубки, вроде зрительной трубы, только на винтовку. Называется оптический прицел. В моём отряде, пять снайперских пар. Чтобы было понятно, снайпер — это меткий стрелок. Перед такими стрелками ставится задача уничтожение вражеских командиров, боевые расчёты пушек, а также стрелковые засады. Могут поражать цели на расстояние до версты, но честно скажу, практика показала эффективность на восемьсот метров, хотя некоторые стрелки могут поразить цель и за версту, — объяснил Аракчеев.

Посидели офицеры хорошо, на утро у Петра Аракчеева побаливала голова. Однако это не помешало заняться ему выполнением поставленной задачи. Конным егерям он поставил задачу патрулирования дороги. Пехотинцев распределил на малые группы для прочёсывания лесного массива в горах, артиллерийская батарея пока оставалась в лагере. Служба для Петра Аракчеева началась.

Осень 1803-го года. Российская империя. Павел Первый.

Я взял привычку работать в своём кабинете по три часа, в Зимнем дворце. Под мой кабинет забрал Малиновый зал. Ещё весной подписал Манифест о привилегиях на разные изобретения и открытия в художествах и ремёслах. Получили права изобретатели продавать свои изобретения, преследовать в судебном порядке лиц за несанкционированное применение таких изобретений. Естественно все нововведения в промышленности патентовали на моё имя или на имя наследников Николая и Михаила. В Европе я запатентовал механизмы винтовок и револьверов ещё весной. Моя разведка доложила, что возможности производства «партнёров» не позволят быстро настроиться на подобные изделия. Нет и сплавов в металлургии за рубежом. Они, конечно, рано или поздно такие сплавы создадут, но такой поворот неизбежен. А вот миномёты пока запатентованы только в России, патентовать их за рубежом значит дать подробности об узлах, а мне такого пока не надо. Создан Лицензионный департамент, куда начальником я поставил молодого студента, точнее бывшего студента Карла Андреевича Шильдера. Нашли его для меня канцеляристы, в докладе обозначили, что Шильдер человек склонный к изобретательству. Дело новое с патентами, вот и пусть руководит молодой человек. Он закончил Московский университетский пансион, а значит человек грамотный. Сейчас в Лицензионном департаменте писанины много, плюсом все заявки следует прочитать и выделить стоящие. Пока таких заявок немного, но со временем объём будет расти. Больше года в Москве работает оптическая мастерская, изготавливают подзорные трубы, оптические прицелы. В планах мастерской в следующем году сделать первый бинокль. Началось всё с того, что в Россию смогли переманить молодого английского учёного Томаса Юнга. Я предоставил ему лабораторию и финансирование. Естественно, поставил задачу в оптике. Под его руководством и открыли оптическую мастерскую. Дополнительно преподаёт физику в университетах России. Так в моей армии появились первые оптические прицелы к винтовкам, ну и новая военная специальность — снайпер. Мудрить с названием не стал, на русском языке меткий и искусный стрелок, а снайпер коротко и ясно. В первую очередь снайперскими винтовками начали снабжать летучие отряды. К осени я и в пехотные полки определял отделение снайперов, но пока только в подразделения егерей. Вот с пушками пока ничего не придумал, но мысль такую не оставил. В июле начали производство бездымного пороха. Правда мастерская маленькая, хватает, чтобы обеспечить производство только снайперских патронов.

Паровозостроение развивается. К августу запустили ветку до Гатчины. Активно строится Петербурго-Московская железная дорога. Из Москвы начали тянуть железнодорожную ветку на Тулу, а далее на