Муж на час - Наталья Баклина

И овощи, и принесённые официанткой острые куриные крылышки Игорь смолотил, почти не чувствуя вкуса, еле сдерживаясь, чтобы не подгонять Петрысика и не доставлять ему удовольствия своей суетой.

— Ну, на моей тачке едем? — предложил тот, когда они расплатились и вышли на улицу. — Её охрана знает, а твою останавливать начнут, вопросы задавать.

— Едем, — согласился Игорь.

Охрана их действительно не остановила, загодя подняв шлагбаум на въезде в коттеджный посёлок на Истре. За год с небольшим, что Игорь здесь не появлялся, посёлок приобрёл обжитой и респектабельный вид, приоделся сочной зеленью, выбивавшейся снизу и сверху краснокирпичных заборов, а кое-где и вовсе заплетающей ограду каким-нибудь разросшимся плющом.

«Нет, всё-таки я угадал, когда выбирал место под строительство», — думал Игорь, вылезая из машины и оглядывая участок, куда они заехали с Петрысиком. Над участком поработал кто-то неглупый и с хорошим вкусом: ровные дорожки, выложенные желтоватой плиткой. Слева — заросли каких-то цветов и кустов, оформленные в симпатичные клумбы. Между ними — что-то вроде беседки, увитой чем-то цветущим. Слева — удобный газон с густой травой, посреди которого лежит яркий красно-жёлтый мяч. Чуть в стороне — лёгкие плетёные стол и стулья под парусиновым тентом. Впереди — дом, открывающийся сразу широкой открытой верандой и большими, до пола, окнами-дверями. «И с домом я угадал», — подумал Игорь. Этот проект он выбрал на какой-то архитектурной выставке, среагировав на сдержанную лаконичность линий. Другие проекты напоминали ему кремовые торты или пряничные домики со всеми этими колоннами, башенками, галереями и переходами. А этот дом — светлые стены, тёмно-вишнёвая черепица и в тон ей балясины на веранде, рамы на окнах и проёмы дверей — выглядел одновременно легко, солидно и уютно. Он был именно домом, а не выставкой достижений его хозяина.

— Хорошо тут у вас! — сказал Игорь, оглядываясь. — Цветы везде развели! Неужели Виктория увлеклась?

— Нет, не Виктория. Я тут женщину одну нанял из местных. Она и за домом присматривает, когда нас никого нет. А Вике дом не нравится, она другой хочет. И не здесь, а на Рублёво-Успенском.

— Ишь ты, растёт девушка, — присвистнул Игорь. — Хочет жить рядом с самыми крутыми олигархами, значит. Потянешь домишко?

— Там видно будет, — дрогнул Петрысик обрюзгшей щекой. — А этот дом Вика попросила продать. Интересно, а что же это Стёпки не видно? Стёпка, Наталья Борисовна, вы где? Наверное, на речку пошли погулять. Подождёшь?

— Нет, — мотнул головой Игорь. — Пойду их встречу.

Глава 14

Идти встречать не потребовалось. Калитка в массивных воротах отворилась, и в неё вбежал шестилетний мальчишка, голый по пояс и загорелый до шоколадной коричневости.

— Дядя Вова, дядя Вова, ты маму привёз, да?! — закричал он от ворот.

— Стёпа, Стёпка, да постой ты, не беги, я не успеваю!

Вслед за мальчишкой в калитку прошла полноватая женщина средних лет, одетая в длинный сарафан и соломенную шляпу. Но Стёпка на неё не оглянулся, он бежал по дорожке к дому.

— Дядя Вова, ты маму привёз? Она где, дома? Отдыхает? — подбежал он к Петрысику, едва сдерживаясь, чтобы не помчаться дальше, в дом, и не обращая внимания на Игоря.

— Нет, Стёпа, мама ещё не вернулась, — мягко сказал Петрысик, и присел перед Стёпкой на корточки. Игорь почувствовал ревнивый укол в сердце. — Я к тебе другого гостя привёз. Узнаёшь?

Стёпка досадливо повернулся к Игорю, всей мордахой выражая глубокое разочарование — маму ждал, а она не приехала, а приехал кто-то другой, не важно, кто, если это не мама — и замер, разглядывая его серыми, отцовскими, глазами.

— Ты… папа? — сказал он осторожно.

— Папа, — подтвердил Игорь и тоже присел на корточки и протянул руки. — Иди сюда!

Но сын не кинулся в распахнутые объятия. Он подошёл осторожно, потрогал руки, плечи, нос, хвост на отцовском затылке. А потом повернулся к Петрысику.

— Это папа?

— Папа, Стёпка, папа, — кивнул тот. — Он пришёл к тебе в гости.

— Нет, ты не папа, — Стёпка отошёл на шаг, заложив за спину руки, и помотал головой. — Папы живут с мамами и сынами, — он сделал смешное ударение на «ы», — а не в дальних странах.

— Стёпка, так я не в дальней стране, я вот он, — растерянно пробормотал Игорь, ловя на себе сочувствующий взгляд полной женщины в шляпе, как видно — няньки.

— Но ты не живёшь с нами. Почему?

— Потому что мама так захотела. Она захотела, чтобы с вами жил дядя Вова, — совсем растерялся Игорь.

— Тогда, значит, это он как будто мой папа? — теперь Стёпка смотрел на Петрысика, и Игорь не знал, что ответить.

— Стёпушка, ну что ты, в самом деле, — вдруг вмешалась нянька. Голос у неё был ласковым и напевным. — Так бывает, когда у деток мамы и папы живут отдельно. Вот это — твой родной папа, а дядя Володя — мамин муж. Иди, обними папу, он тебя давно не видел, соскучился.

— Ладно, — кивнул Стёпка, и вдруг подскочил к так и сидевшему на корточках Игорю и обхватил его шею руками и прижался к его груди худым тельцем, а к щеке — нежной ребячьей щекой.

— На самом деле я узнал тебя, что ты мой папа, — зашептал он ему на ухо. — Только мама мне сказал, что ты уехал в дальние страны, потому что там тебе интереснее, чем с нами, и теперь мой папа будет дядя Володя, потому что он живёт с нами, а ты нет.

— Стёпка, я никуда не уезжал, я вернулся, я теперь буду к тебе часто приходить, — сказал Игорь, прижимая к себе родное мальчишечье тельце и чувствуя, как перехватывает горло.

— А почему раньше не приходил? — строго отстранился сын.

— Мама не разрешала, — опять растерялся Игорь.

— А, — принял объяснение Стёпка. Видимо, в силах матери было разрешить и не разрешить очень многое.

— Стёпа, пойди, покажи папе свою комнату, свои игрушки, — предложил Петрысик, и мальчишка обрадовано потащил отца на свою территорию.

Территория впечатляла: комната сына — светлые обои в зверушках, шкафчик из светлого дерева, кровать вторым ярусом, внизу — письменный стол с компьютером, телевизор с дивиди-приставкой — была буквально завалена разным хламом, от которого рябило в глазах: конструкторы, роботы-трансформеры, целый парк автомобилей, какие-то кислотного цвета конструкции, ядовито-розовые и ярко-зелёные. Хлам обосновался у стены напротив входа и первым делом завладевал вниманием входящих. У Игоря голова кругом пошла от этой пестрятины.

— Слушай, Стёпа, а зачем тебе столько игрушек?

— А, мама покупает, — отмахнулся он, — и гости на день рождения подарили. Только я с ними не играю, они глупые. Во, смотри!

Сын разыскал в куче игрушек поросёнка. Тот стоял на задних лапах-ногах, свесив вдоль тельца передние лапы-руки, был вполне нормально розовым, разве что морда его была какой-то унылой, а в круглых, слегка выпученных глазах Игорю увиделись отсветы безумия. И тут Стёпка на что-то нажал, и поросёнок вдруг затрясся, переминаясь с ноги на ногу, и голова его вдруг начала вращаться, мячом перекатываясь по груди-плечам-спине, а тельце принялось исторгать какую-то дурацкую песенку с неразборчивыми дребезжащими словами. «Пляска святого Витта» — мелькнуло у Игоря, хотя он точно не знал, что это за пляска такая. Вроде бы, эпилепсия. Вид у поросёнка точно был нездоровый.

— Смотри, папа, он пьяный! — Стёпка смеялся и прыгал рядом с припадочной игрушкой.

— Стёп, давай его выключим, — тихо попросил Игорь. — А ты где пьяных-то видел?

— А, у нас тут гости были, и один дяденька так танцевал, а мама смеялась, и говорила, что он уже пьяный. А ты почему ко мне на день рождения не пришёл? — вдруг сменил тему сын, и до Игоря дошло, что гости с пьяным дяденькой веселились, похоже, по случаю Стёпкиного дня рождения.

— Я собирался. Я даже подарок приготовил, — почти не соврал Игорь. Он действительно весь май приглядывался к детским игрушкам, прикидывая, что бы такое можно было подарить шестилетнему мальчишке. И даже почти решил, что — яркий автомобильчик с педалями — и даже дозвонился до Вики. Но та сказала холодно, что у её сына всё есть, и вообще они весь май проведут во Франции. — Но мама сказала, что вы уезжаете из Москвы. Я так и думал, что вы до сих пор заграницей. Хорошо, дядю Володю встретил, и он меня сюда привёз. Ты уж извини, что с пустыми руками.

— А, ладно, — извинил Стёпка. — А ты умеешь лошадок рисовать?

— Лошадок? — Игорь не успевал за сменой его мысли. — Немножко умею.

— Нарисуй мне, нарисуй! — сын взял его за руку и потащил к письменному столу. — А то у Натальи Борисовны лошадки не получаются!

Он достал из ящика стола альбом для рисования и раскрыл.

— Вот, видишь!

На альбомном листе красовалась кособокая симпатичная зверушка, похожая то ли на крысу, то ли на собаку.

— Это лошадка? — предположил Игорь.