Вирусный террор - Вячеслав Николаевич Миронов

об их удачной эвакуации? Вот о том, как они мясо консервированное в формалине хорошо эвакуировали, я тебе могу пяток историй рассказать. Даже не знаю, кто мариновал это мясо. Они или прозектор. А те уже потом из похоронного бюро доставляли. Кто там трудится? Одни мажоры. Сидят, «курят бамбук» за государев счет. Боевых операций нет. Так, в обеспечении, в прикрытии, отвлекая внимание полиции, изображая слабоумных гидроцефалов на прогулке.

– Нормальные там ребята трудятся, ты наговариваешь на них. Я с ними общался пару раз.

– Угу.

– Чего ты там гукаешь? Надоел.

– Ты мне скажи, как стальные баллоны, обложенные льдом, себя чувствуют?

– Нормально себя чувствуют.

– Ты их осматривал?

– Угу.

– Они целые?

– Угу.

– Хватит передразнивать. Говори толком.

– Получи то, что заслужил.

– Скажи просто. Баллоны целые? Нет угрозы утечки этой отравы в атмосферу?

– Да целые, целые. Понимаю так, что если бы эти баллоны были у тебя, так ты бы меня давно «уволил»?

– Заметь. Не я это сказал. Думаю, что ты и меня не против отправить на покой. Вечный. А?

– У меня было много возможностей. Как, впрочем, и у тебя. Не искушай, Демон!

– Ага. Ты еще помолись. Я в Африке когда был, поневоле массу молитв выучил. Могу научить. Время пока еще есть.

– Сам молись, чудовище! Ишь, обрядился в белые одежды, корчит из себя херувима. Заметь, какой первый слог в этом слове. Думаешь, в рай попадешь?

– А он есть? Рай-то?

– Никто не знает. Никто не возвращался оттуда еще. Что делать будем со свечным заводиком?

– Который отраву делает?

– Именно.

– По большому счету там создать температуру выше пятидесяти градусов, чтобы все вирусы и прочая дрянь сдохла. Заодно и персонал. Компьютеры. Архивы.

– Без «вакуумника[3]» не обойтись.

– Да-а-а!

– Автомашины?

– Желательно наливник.

– Тоже как вариант. Забить канализацию. Вызывают спецов по откачке фекалий. Еще лучше две. Одна с напалмом, вторая с газом.

– Только вот один ранен, второй дышит через раз. И нам нужна санкция Центра. И помощь.

– Уверен, что двойника там нет?

– Я уже ни в чем не уверен.

Мы долго ехали молча.

– Как, командир?

– Терпимо. Но надо рану обработать.

– Сейчас. Найду укромное место.

Припарковал в тени машину. Осмотрел рану. Вид у Потапыча был не очень. Бледный. Крупные капли пота. Его лихорадило. Поднялась температура.

– Ну, что там?

– Есть два пути.

– Первый оставь при себе. Знаю я эти пути. Первый – «пришить», чтобы не мучился. Второй – зашить рану.

– Неинтересно мне с тобой, шеф. Кровопотеря большая. Задет сосуд. По идее, его здесь не должно быть. Но он есть.

– Штопай.

– Подожди. Надо посмотреть, где пуля.

– Да, я себя ощупывал. Не нашел. Навылет. В общем, не рана, а царапина. Пластырем залепил. Потом к «пластику», чтобы шрам убрал.

Я тем временем ощупывал его. Кровопотеря большая. И вид его мне не нравился. Ему покой на неделю нужен. А у меня его нет… Нет времени… Нужно в Центр передать все, что добыто…

– Ты не сопи. Я вижу – состояние мое тяжелое. Шей! И выкинь из головы мысль отправить меня в расход.

– Да живи ты. Сам напросился. Терпи.

У каждого из нас были нитки и иголка. Обычная нитка, обычная с виду иголка. Только кривая, изогнутая. Ничего страшного. Погнулась. И такой кривой можно пуговицу пришить, а можно и края раны соединить. На себе неудобно и больно, а вот товарищу – без проблем. Нитки стараемся держать где почище.

Беру одноразовый стакан, туда шнапса вонючего. Кидаю нитку и иголку.

– Из горла будешь?

– Что у тебя там?

– Национальный немецкий напиток – шнапс.

– Фу, вонючий.

– Извини, генерал, но рома и коньяка у меня нет. Так будешь пить? Или мне по-живому шить. Пойми, мне-то все равно, может, я даже и удовольствие испытаю от этого. Отомщу за все гадости, какие ты мне делал.

– Кто бы хоть на секунду сомневался, что ты испытываешь удовольствие от этого.

– Ой! Я тебя умоляю! Чья бы корова мычала! Пей давай! А то орать начнешь как роженица. Акушеров в бронежилетах пригласят на курсы кройки и шитья. Они меня покроят, а тебя зашьют. Стрелок из тебя уже никудышный.

Тем временем я прикурил, щурясь от дыма, что попадал в глаза, и накаливал над пламенем зажигалки лезвие ножа.

– Да не дыми ты на меня! Сам же знаешь, что не люблю я этот вонючий дым.

– Не капризничайте, больной! Фимиама нет, чтобы воскурить его. Йода и зеленки тоже нет. Поэтому, мой некурящий начальник, будем останавливать тебе кровь с помощью сигареты.

– Прижигать будешь?

Генерал напрягся.

– Пока нет. Могу лезвием ножа прижигать. А сигареты в ране я тушить не буду. Они у немцев очень дорого стоят. Я твою рану как пепельницу буду использовать.

– Дожился. Дослужился. В рану генерала подчиненные пепел сыплют.

– Радуйся, что не соль. Хотя… Не искушай. Соль у меня в машине тоже имеется. А будешь ворчать, так и на твою седую, окрашенную голову можно пепла насыпать.

– Что так и видно, что она седая?

– Ты же не девочка, чтобы тебе комплименты делать. Седая, седая. Ну все, пепла хватит. Будет немного щипать. Возьми что-нибудь в рот и мычи. А то зубы себе поломаешь.

– Что у тебя есть?

– Есть тряпка, я ей машину протираю. Вся в грязи и в масле. Хочешь? Не тупи. Крови не хватает, мозг уже с перебоями работает. Возьми свой носовой платок.

– Нет у меня его, выбросил.

– Ну, сними свой носок.

– Дай платок.

– На!

Со вздохом вынул свой носовой платок.

– Как чувствовал. Чистый. Новый!

– Так положено же. На задание – новый платок. Старый следует выбросить. Там же микрочастицы с прежнего места пребывания остаются. Так что не строй из себя обиженную барышню.

– Угу. Молчи. Жуй платок.

Аккуратно ссыпал с ладони пепел в рану. Кровь быстро стала свертываться. Она и раньше не хлестала, а сочилась.

– Ну а теперь, крепись. Обработаю рану немецким антисептиком.

Понемногу вливаю шнапс в рану. Большая рана. Шеф дергается, ногами сучит, вытаращив глаза, что-то орет сквозь сжатые зубы. Жилы на шее напряглись, вздулись. Он покраснел. Я подул в рану, остужая ее, чтобы спирт поскорее испарился.

Боль немного отступила, генерал обмяк.

– Вот видите, больной. Обработка раны закончилась. Сейчас начнем художественную штопку этого престарелого тела. Вы как предпочитаете? Зигзагом, типа как Зорро? Или двойную молнию, как у СС? Тогда вы тут в Германии сможете внедриться в нацистскую группировку и с вашими задатками диктатора банановой республики сможете стать их фюрером.

– Шей! – сквозь ткань донесся яростный рык Потапыча.

– Ну шить, так шить.