Противоядие от алчности - Кэролайн Роу

— Действительно, — сказал монастырский священник. — Я тоже…

И беседа свернула на перечисление множества случаев удивительных совпадений.

Монастырский священник, жизнь которого, казалось, состояла сплошь из удивительных совпадений и встреч с людьми, которых он знал прежде, закончил свою третью историю, когда появился Юсуф.

— Сомневаюсь, синьоры, — сказал он, — что эта встреча случайна. Когда дон Гонсалво проезжал мимо нас, он сделал вид, что совершенно не знает Жилберта, а в Барселоне он говорил о нем своему другу так, как если бы давно знал его.

— Возможно, был другой человек по имени Жилберт, — сказал Исаак. — Наверняка многие носят это имя.

— Вы правы, господин, — сказал Юсуф, — я не подумал об этом.

— В противном случае все это очень странно, — сказал Фелип. — Однако уже поздно. Пойдем посмотрим, не нужно ли Жилберту чего-нибудь? — обратился он к Андреу. — А потом я пойду и поищу место для ночлега. Желаю всем доброй ночи.

Все согласились с ним, поднялись и отправились на покой.

— Как колено вашего преосвященства? — спросил Исаак. — Мне не хотелось бы, чтобы боль мешала вашему отдыху.

— Оно вообще меня не беспокоит, — сказал Беренгер. — А вы раньше слышали то, о чем рассказал Юсуф?

— Нет, ваше преосвященство, — ответил Исаак и позвал: — Юсуф?

— Да, господин? — тихо отозвался мальчик. — Я не должен был этого говорить, я знаю. Но я забыл об этой беседе, а в тот момент я случайно проговорился.

— Не беспокойся об этом. Ты не причинил никакого вреда своими словами, — сказал Беренгер.

— Он тогда еще кое-что сказал, господин.

— Что именно? — спросил Исаак.

— Дон Гонсалво спросил, что случилось с деньгами, которые он дал Норберту. Или заплатил ему. Я не помню точно.

— А вот это уже действительно интересно, — заметил Беренгер. — На этого Гонсалво стоит обратить внимание.

Глава четвертая

Горы

Следующим утром еще до заутрени путешественников разбудил звон колоколов. Один за другим они устало поднимались со своих тонких матрацев, встречая новый день. Над монастырем нависли тяжелые гряды облаков, обещая сильный дождь и ветер. У путешественников не возникало ни малейшего желания долее оставаться в холоде переполненной общей спальни или скудно обставленных комнат. Поднявшись, они вскоре были готовы отправиться в путь.

Завтрак задерживался. Когда наконец его принесли, все увидели, что еды очень мало и она холодная. После трапезы Беренгер попрощался с монахами, и его свита быстро покинула стены монастыря, настолько промозглые, что по сравнению с ними дорога уже не казалась холодной.

— Не хотел бы я быть здесь монахом, — заметил священник из женского монастыря, который выразил то, о чем другие предпочли тактично промолчать. — Наши сестры хоть и живут довольно скромно, но холодным утром в их трапезной тепло и вдоволь еды.

Беренгер нахмурился.

— Мы нанесли серьезный урон их запасам, — заметил он. — Монахи предложили нам все, что у них было. В последнее время богатство и численность этого монастыря сильно уменьшились.

— Я не хотел бы показаться жестоким, ваше преосвященство, но…

— Рад этому, — сказал Беренгер. — Уверен, что вы жалеете их в их нынешнем бедственном положении.

— Совершенно верно, ваше преосвященство, — пробормотал монастырский священник.

Радость, которую они ощущали, покидая Террассу, вскоре исчезла. Расстилавшаяся перед ними дорога была ничуть не лучше дороги, оставленной позади; их одежда так и не просохла после вчерашнего дождя, а Андреу простудился и чихал.

— Как вы думаете, сколько мы сможем пройти сегодня? — спросил Беренгер.

— Есть шанс добраться до Кастеллви, — ответил капитан.

— Это еще довольно далеко от Таррагоны.

— Вчера мы не прошли столько, сколько рассчитывали, ваше преосвященство, — заметил капитан. — Была буря, и…

— Да, капитан, я все понимаю. Хорошо, если не удастся пройти еще немного, то мой родственник, который проживает неподалеку от Кастеллви, примет нас. Но ему будет трудно оказать гостеприимство такому количеству людей. Было бы лучше, если бы мы смогли добраться до Льоселлес, где мы сможем разместиться в тамошнем замке. Тогда завтра мы могли бы добраться до Эль-Вендрель. К тому же там больше комнат, а владельцы замка не столь бедны, как мой не слишком удачливый двоюродный брат.

— Только, если мы сможем добраться до Льоселлес сегодня вечером.

— Надо постараться, — сказал епископ. — Полагаю, в Кастеллви мы сможем спать в общем зале. Все же там будет чище и спокойнее, чем в гостинице.

— Нам понадобится комната для женщин и отдельная комната для сестры Агнет.

— Уверен, мой кузен сможет все устроить.

Поскольку до сих пор везде, где бы они ни останавливались, епископ спал в лучшей комнате, а хозяин и хозяйка дома устраивались в продуваемых сквозняками углах, предназначенных для слуг, Беренгер мог позволить себе философски рассуждать о тесноте.

— Я приложу все усилия, ваше преосвященство, — сказал капитан. — Но дорога нелегкая, придется долго идти через горы.

Наконец сквозь облака проглянуло солнце. Изнуряющий холодный ветер постепенно высушил одежду. Но чем дальше они отходили от Террассы, тем круче и выше вздымались перед ними горы. Они казались очень темными из-за густо растущих на них сосен. Хребты резко вздымались к небу, располагаясь так близко один к другому, что походили на зубья гребенки. Даже самые неторопливые путешественники прибавляли шагу, как будто шли по вражеской территории, которую надо было пересечь как можно быстрее. Вскоре горы стали ниже, спустившись в долину реки Льобрегат.

— Пока мы не можем остановиться на отдых, — сказал капитан, глядя на свой несчастный отряд. — Но, так как многие хотят есть, мы сделаем небольшой привал, чтобы раздать еду.

— Не садитесь, — сказал помощник повара, проходя мимо слуг из женского монастыря. Он нес большую корзину с ломтями хлеба и большими кусками сыра. — Поедим на ходу.

— Хлеб черствый, — пробормотал один из конюхов.

— Считайте, что вам повезло, потому что он не заплесневел, — оборвал его старшина стражников. — В монастыре нам дали такой хлеб, какой у них был.

— Мы остановимся на отдых, когда пересечем реку, — сказал Беренгер, бросая на ворчуна мрачный взгляд.

Сосны уступили лиственным деревьям и кустарнику, выступы скал сменила земля. Одного из стражников послали вперед с поручением, известным только капитану и старшине стражников, но разошлись слухи, что он поехал искать место, где можно остановиться на ночь. Настроение путников поднялось.

— Мы же не останемся здесь на ночь? — спросила Ракель, когда они ехали вдоль реки. — Мы только что двинулись дальше.

— Полагаю, что нет, — сказал Жилберт, который сидел в крытой повозке, вытянув раненую ногу. На вороном ехал Юсуф. — Нам придется пройти еще довольно значительное расстояние, прежде чем мы перевалим через горы.

— Но мы только что прошли через горы, — сказала Ракель.

— Не совсем, — с улыбкой ответил Жилберт. — Но, конечно, это не испугает вас, госпожа Ракель. Вы должны быть привычны к горам.

— Да, — ответила та. — Но не к таким.

Город лежал с противоположной стороны моста, вниз по течению от места, где Анойя втекает в Льобрегат. Энрике, молодой стражник, которого послали вперед, ждал их на мосту. Он держал мешок со свежим хлебом и местным сыром, который должен был пополнить их истощившиеся запасы. Они остановились на берегу Анойи, на лугу, подальше от города, и наскоро перекусили холодным мясом, хлебом и сыром.

Луг у реки излучал тепло и был покрыт густой зеленью. Узкая тропка спускалась к самой воде, и те, кто хотел искупаться, могли подойти по ней к самой реке. Солнце согрело их, прогнав воспоминания о холодном утре и наполняя чувством приятной усталости. Но когда некоторые из путешественников решили прикорнуть на четверть часа или около того, капитан созвал всех и сказал, что надо собираться и идти дальше.

— Уверен, что мы смогли бы пройти намного больше, если бы у нас было достаточно времени на отдых, — сказал поваренок.

— Вы только послушайте этого парня, он собрался каждый день проходить двойное расстояние, — сказал главный повар. — Радуйся, что его преосвященство не слышал тебя, иначе он всех нас заставил бы осуществить это. Он очень спешит, ему нужно скорее добраться туда, куда он едет.

— Мы все время будем идти вдоль реки? — спросил поваренок, который понемногу проникался уважением к повару за то, что тот так хорошо знает дорогу.

— Можно сказать и так, — сказал повар, с трудом сдерживая смех. — Большую часть пути мы будем идти несколько выше ее русла.