Великие мужчины XX века - Серафима Чеботарь

Фрэнк сорил деньгами, соблазнял девушек и покорял одну вершину за другой. Он давал концерты, постоянно участвовал в радиошоу и записывал песни – всего около сотни. В 1941 году его пригласили в Голливуд на съемки в мюзикле «Ночи Лас-Вегаса» – пока лишь просто исполнить песню. Говорят, жил Фрэнк в номере у молодой актрисы Элоры Гудинг, а на сте не его гримерки висел список самых сексапильных кинокрасоток: Фрэнк покорял их одну за другой, а затем вычеркивал из списка.

В 1941 году Синатра был признан певцом года: он сместил с пьедестала своего кумира Бинга Кросби и удерживал это звание несколько лет подряд. Успех опьянил его: он решил оставить Дорси и начать сольную карьеру. Однако по контракту, который наивный Синатра подписал с Дорси, тому полагалась – пожизненно – треть всех доходов от творчества Синатры. Эти кабальные условия сильно повредили их отношениям. Говорят, чтобы разорвать контракт, Синатре потребовалась помощь главарей мафии, с которой он уже в то время начал общаться: итальянец всегда поможет итальянцу. На самом деле контракт Синатры перекупила – за огромные по тем временам деньги – студия МСА. Самому Синатре были обещаны поистине золотые горы в размере 60 тысяч долларов в год и сам Джордж Эванс в качестве агента – а это был человек, раскрутивший Дина Мартина и Дюка Эллингтона. Эванс нанимал клакеров, раздавал бесплатные билеты, проплачивал рекламу – но в кратчайшие сроки вывел Синатру из знаменитостей в суперзвезды. У Синатры появилось собственное шоу на радио, где он пел и разговаривал со слушателями, а 31 декабря 1942 года он отработал целое отделение в нью-йоркском The Paramount Theater — одной из престижнейших площадок страны. Всего за год по всей стране возникло 250 фан-клубов, а сольные записи Синатры, которые он делал на студиях МСА с лучшими музыкантами, расходились огромными тиражами. Он купил роскошный дом в Калифорнии и перевез туда семью, – однако с тех пор, как говорили злые языки, почти перестал там появляться.

Фрэнк Синатра с женой Нэнси и дочерью Нэнси, 1943 г.

Даже забастовка звукозаписывающих студий, начавшаяся в середине 1942 года, не остановила победное шествие Синатры по чартам: хотя он не сделал ни одной новой записи, студия Columbia, с которой он подписал новый сольный контракт, переиздала все его старые работы – и они побили все рекорды популярности. Его продвижение вверх могла остановить разве что военная служба: Синатру призвали в конце 1943 года, однако комиссовали из-за поврежденной барабанной перепонки – последствия все тех же акушерских щипцов. Впрочем, пресса, которая откровенно невзлюбила Синатру за неконтактность и грубое поведение с журналистами, не упустила случая распустить слухи, что певец откупился от армии за кругленькую сумму. Тогда Фрэнк сам отправился в Италию выступать перед действующими войсками – и даже удостоился аудиенции у папы римского. Тем не менее эпизод с призывом ему будут припоминать еще не одно десятилетие – но даже ФБР, имевшее на певца пухлое дело, не смогло найти никаких доказательств того, что Синатру признали негодным к службе за взятку.

Один из солдат, побывавших на военных концертах Синатры, вспоминал, что Фрэнк «был самым ненавистным человеком в то время – его ненавидели даже больше, чем Гитлера». Еще бы – он вернулся на родину, где зарабатывал кучу денег, и к тому же постоянно был окружен красивыми девушками. Однако в этой фразе была лишь доля правды – записи Синатры пользовались среди солдат не меньшей популярностью, чем у их оставшихся в США подружек. Он воплощал собой все, о чем они мечтали, и за это ему могли простить очень многое. Осень 1944 года была его звездным часом: в сентябре президент Рузвельт пригласил Фрэнка Синатру на чашку чая в Белый дом – честь, о которой итальянский мальчишка из Нью-Джерси не мог и мечтать. А в октябре, когда Синатра снова пел в Paramount, 35 тысяч его фанатов перекрыли движение на Таймс-сквер и Бродвее, пытаясь прорваться в здание, разбив несколько витрин и затоптав – слава Богу, не до смерти – несколько особо хрупких девушек.

Джин Келли и Фрэнк Синатра в фильме «Поднять якоря», 1945 г.

В следующем году он снялся с Джином Келли в музыкальном фильме «Поднять якоря» – первом из целой серии подобных лент, в которых принял участие этот блистательный дуэт. Фильм стал лидером проката, Келли получил номинацию на «Оскар» за лучшую мужскую роль, а Синатра – за песню I Fall In Love Too Easily. В том же году он снялся в антирасистской короткометражке «Дом, в котором я живу», получившей почетного «Оскара» и «Золотой Глобус». А в 1946 увидел свет первый сольный альбом Фрэнка, скромно названный The Voice of Frank Sinatra, который весьма нескромно занимал первую строчку хит-парада целых два месяца. Некоторые исследователи называют эту пластинку первым концептуальным альбомом – и хотя эта точка зрения является достаточно спорной, все равно огромное влияние Синатры на культуру звукозаписи нельзя оспорить. The Time писал о нем:

Он, безусловно, внешне похож на общепринятый стандарт гангстера образца 1929 года. У него яркие, неистовые глаза, в его движениях угадываешь пружинящую сталь; он говорит сквозь зубы. Он одевается с супермодным блеском Джорджа Рафта – носит богатые темные рубашки и галстуки с белым рисунком… Согласно последним данным, у него были запонки, стоившие примерно 30 000 долларов… Он терпеть не может фотографироваться или появляться на людях без шляпы или иного головного убора, скрывающего отступающую линию волос.

В середине сороковых годов Синатра был, без сомнения, самым популярным мужчиной страны. Радио-шоу и бродвейские мюзиклы, роли в кинофильмах и концертные туры, миллионы проданных дисков, миллионы поклонников, миллионы дохода – и все для простого итальянского парня, который лишь с помощью специальных педагогов смог избавиться от итальянского акцента. Неудивительно, что у Синатры голова пошла кругом.

По воспоминаниям, он тратил тысячи долларов на выпивку и дружеские попойки, на которых всегда платил за всех, скупал все, на что падал взгляд, любил в день по несколько женщин, в карманах носил только стодолларовые купюры и давал на чай столько, что официанты теряли дар речи. «В жизни я хочу испытать все, пока еще молод и крепок, – твердил Фрэнк друзьям. – Чтобы потом не пришлось жалеть, что того не успел, этого не попробовал…»

В то же время Синатра обзавелся весьма рискованными знакомствами – сам он позднее говорил, что дружил с ними исключительно потому, что они тоже были уроженцами Италии, однако спецслужбы утверждали, что это были главари мафии – Сэм Джанкана, Багси Сигел, Сальваторе Лучано по прозвищу Лаки и даже племянник знаменитого Аль Капоне Джо Фишети. Синатра пел на их вечеринках и выпивал с ними за одним столом, принимал от них услуги и дарил им подарки (известно, например, что Лучано, в свое время крупнейший сутенер Нью-Йорка и основатель «большой семерки» бутлегеров, выпущенный в 1942 году из тюрьмы за сотрудничество, носил при себе портсигар с надписью «Моему другу Лаки от Фрэнка Синатры» – впрочем, Лучано официально уже не считался гангстером). Слухами о его мафиозных связях были полны газеты – не приводящие, однако, ни одного доказательства, кроме нескольких случайных фотографий, которые могли быть сделаны и при совершенно невинных обстоятельствах. Неудивительно, что Синатра ненавидел журналистов, а точнее, то, что они пишут о нем. На каждой пресс-конференции он устраивал скандал, ругаясь как итальянский сапожник и угрожая побоями неугодным. Многих он и бил – сначала сам, а позже с этим всегда справлялись «неизвестные». Женщин Синатра, истинный рыцарь, никогда не трогал, ограничиваясь в их адрес словесными оскорблениями.