Призрак золота Ямаситы - Олег Уланов

Татцуо Нагаи, присоединившись к Умелову, отказался от пива, хотя Олег всячески старался предложить ему свою вторую, ещё не початую кружку. Нагаи решил заказать для себя и Марии, зеленого холодного чая.

Прошло еще минут десять, прежде чем Мэри появилась в ресторане.

– С легким паром, – на русский манер поприветствовал её Умелов.

Лицо Мэри действительно было таким, как будто она, только что, вернулась из русской бани.

– Спасибо, – добродушно ответила она.

– А мы тут без тебя в молчанку играем, – Олег взял ее за руку и посадил рядом.

– Пить хочешь?

– Спрашиваешь? Конечно, хочу. Это у тебя пиво?

– Да.

– Дай глоточек…

Умелов протянул ей запотевшую кружку.

Попробовав немного, Мария отдала её Олегу.

– Закажи мне, пожалуйста, кока-колу.

– Сейчас все закажем. А, может, перекусим, чего-нибудь. После этих процедур, аппетит просто зверский, – Умелов весело посмотрел на Мэри.

Она перевела пожелание Олега японцу. Тот с радостью согласился и, подняв руку, подозвал официанта.

Никто из них даже не заметил, как в ресторан, не торопясь, вошел коренастый японец, лет тридцати пяти. Сев за отдельный стол, он не стал снимать свою куртку, а лишь расстегнул её.

Заказав чая, он стал всматриваться в тонированное окно, где, если хорошенько приглядеться, отражался весь зал ресторана.

Риохиро, пройдя в зал ресторанчика, не стал снимать куртку, объяснив официанту, что вероятно заболевает и плохо себя чувствует.

Заказав зеленого чая, он демонстративно уставился в окно. Со стороны казалось, что через тонированные стекла, он устало наблюдает за улицей. Но, на самом деле он, следил за русским журналистом. Всё, что происходило в этот момент за столиком, где сидел Умелов, словно в зеркале, отражалось на поверхности стекла.

Вот японец, сидящий с русскими, подозвал официанта и что-то долго объяснял ему. Тот покорно слушал, постоянно кивая головой.

«По-моему, все идет нормально. Нужно только подождать, когда журналист захочет отлучиться из своей компании» – подумал Риохиро.

Аккуратно засунув руку во внутренний карман куртки, он проверил ещё раз наличие ножа. Рифленная круглая рукоять, приятно коснулась подушечек пальцев. Не спеша, вынув руку обратно, он взял со стола чашку с зеленым чаем. В стекольном отражении, за столом, где сидел журналист, произошло какое-то оживление. Вот японец снова поднял вверх руку, видимо подзывая зачем-то официанта. Тот, появившись у стола, стал выслушивать пожелания посетителей.

По обрывкам фраз долетавших оттуда, где сидела компания, Риохиро понял, что кто-то из них заказал мясной стейк. Официант, получив дополнительный заказ, быстро удалился на кухню, отдать распоряжение о новом блюде.

Риохиро незаметно посмотрел на свои часы. Он был здесь уже пятнадцать минут и куртка, на которую он первое время даже не обращал внимания, начинала его раздражать. В зале было тепло, и под воздействием этой высокой температуры и горячего чая, Риохиро начал потеть. Ему очень хотелось снять верхнюю одежду, но он не мог это сделать. Потому что если русский журналист вдруг отправится в туалет, то любой человек из зала, последовавший за ним, не вызовет подозрений, даже, если он будет в верхней одежде. А вот если сейчас снять куртку, а потом снова её одеть, то это может быть расценено официантом, как желание гостя уйти. И тогда он неминуемо будет под пристальным вниманием служащих ресторана.

Сейчас его машина с водителем и напарником, должна была стоять в нескольких десятках метров выше по улице.

«Не забыть позвонить им и предупредить, чтобы подъезжали ближе, когда я начну», – подумал Риохиро.

Он ещё раз посмотрел в оконное отражение. Русский сидел за своим столиком у самой стены, что-то рассказывая своим собеседникам. Вдруг, он посмотрел в сторону Риохиро. От этого неожиданного взгляда, японец опешил и, ещё сильнее вспотел.

«Неужели он догадался, кто я такой»? – пронеслось в голове члена якудза.

Не отворачивая головы, чтобы не выдать себя, Риохиро попытался успокоиться.

«Нет. Не может быть. Он просто посмотрел в окно на улицу».

Лицо журналиста вдруг закрыла чья-то фигура. Это официант принес заказанный стейк. Риохиро увидел, что это блюдо было предназначено для Умелова.

Журналист опять, что-то попросил у официанта и, тот быстро сходил за стойку. Очевидно, принеся столовые принадлежности.

«Да ничего страшного. Показалось», – успокоившись, констатировал Риохиро, наблюдая за тем, как журналист полностью переключился опять на свою компанию.

Прошло еще десять минут. И Риохиро стал потихоньку нервничать, проклиная служащих ресторана, за столь высокую температуру в помещении. Он уже несколько раз привставал на стуле, меняя позу.

Решив посмотреть мельком напрямую, а не через отражение на русского журналиста, Риохиро повернул голову и, они тут же встретились взглядами.

Опять отвернувшись, японец понял, что русский знает, кто он и зачем он здесь. Неожиданно завибрировал сотовый телефон во внутреннем кармане куртки. Риохиро быстро сунул руку, нащупав трубку.

Поняв, что он сделал слишком резкое движение, Риохиро попытался медленно вынуть руку из внутреннего кармана.

«Наверное, напарник» – подумал он и сразу же заметил в отражении оконного стекла, как русский встал из-за стола и быстро направился в сторону технического коридора.

Умелов не сразу обратил внимание на этого странного японца, вошедшего в зал, почти одновременно с появлением Мэри.

Только спустя какое-то время, когда неожиданная волна озноба вдруг пробежала от затылка вниз по всему позвоночнику, Олег понял, что внутренний индикатор опасности показал максимальное значение.

Умелов не знал, как появляется это предчувствие. И самое главное, он не понимал механизма его проявления. Причем в разных ситуациях это происходило по-разному. Например, когда он был еще маленьким, то любой поход в парикмахерскую обязательно сопровождался этим странным проявлением реакции организма на некую опасность. Это выглядело так.

Когда, он садился в кресло, то любые действия мастера воспринимались абсолютно нормально, кроме одной манипуляции. Это, когда стрижка уже была практически закончена и, нужно было только подравнять виски и шею сзади, опасной бритвой. Вот тут– то все и начиналось!!!

Как только парикмахер подносил к шее опасную бритву, у Олега сразу же начинался сильный озноб, проходивший через весь позвоночник, иногда даже вызывавший легкие судороги. Естественно парикмахер, видя такую странную реакцию маленького мальчика, спрашивала у матери, не страдает ли он эпилепсией.

Только годам к восемнадцати Умелов научился справляться с этими ощущениями, сидя в парикмахерском кресле.

Правда, иногда, чувство опасности проявлялось у Олега не в позвоночнике, а в животе, чуть ниже солнечного сплетения. Причем, в этом случае, все внутренние процессы в организме разом переходили на ускоренный режим…

На этот раз, внутренний индикатор опасности, дал о себе знать легким ознобом шеи.

Не давая поводов Марии и Татцуо Нагаи чего-то опасаться, Олег незаметно огляделся по сторонам. И сразу же определил источник опасности. Это был новый посетитель, коренастый японец, сидевший у окна. Он в отличие от других посетителей находился за своим столиком в верхней одежде. На первый взгляд казалось, что он просто смотрит через окно на улицу. Но Умелов прекрасно знал этот трюк с тонированным стеклом, где можно было поймать тренированным взглядом любое отражение.

«Значит якудза меня не оставят в покое, пока не уничтожат», – Олег с тревогой еще раз посмотрел на этого японца.

– Ты что такой напряженный? – Мария взяла Умелова за руку.

– Я? Тебе показалось, – Олег улыбнулся, пытаясь развеять её сомнения.

– Знаешь, я, пожалуй, кроме суши возьму еще обычного мяса. Попроси Татцуо, чтобы он заказал для меня стейк.

Японец, услышав просьбу Олега, с удовольствием её исполнил.

Пока готовилось это блюдо, Умелов непринужденно беседовал с Мэри и Татцуо, о разных пустяках. И это давалось ему нелегко. Поскольку внутренняя тревога нарастала в нем с каждой минутой.

Он понимал, что человек, сидевший у окна, – это киллер. И когда он начнет действовать, Олегу было не известно.

И только когда принесли стейк, Умелов немного успокоился. Нет, он совсем не хотел мяса. Он заказал это блюдо только потому, что ему нужен был нож. Этот столовый прибор в данной ситуации, хоть немного мог уравнять шансы убийцы и жертвы.

Нож, который принес официант к мясному блюду, оказался обычным, с тупым концом. Правда, он был большим и достаточно тяжелым.

Олег сделал вид, что не может сразу разрезать мясо этим прибором. Он отложил его в сторону и попросил Марию, чтобы та подозвала официанта.

– Пусть принесут острый нож.

Мэри, решив помочь Олегу, попыталась взять прибор в свои руки.