Призрак золота Ямаситы - Олег Уланов

– Умелов?

– Во, точно! Умелов.

Сергей, выслушав женщину, произнес уже спокойным голосом:

– Не обижайся, я скоро буду.

Выключив трубку, он передал ее русской девушке.

– Спасибо, сестричка.

Сунув ей в руку десять тысяч иен, он вышел на улицу. Теперь он знал, с чего начать…

Посещение рёкана[39] началось с того, что у стойки администратора Татцуо Нагаи показал Олегу и Марии карту, а если точнее, список содержащихся в воде химических элементов. Кроме серы и других веществ, Умелов заметил там значок химического элемента радон.[40]

Нагаи, поняв озабоченность русского журналиста, успокоил его, сообщив, что концентрация этого вещества в воде ничтожно мала и не опасна для здоровья.

Оплатив посещение «ротэнбуро» своей корпоративной кредитной картой, Татцуо Нагаи пригласил Умелова и Марию в раздевалки. Мария естественно прошла в женскую половину, а Умелов и Нагаи – в мужскую.

Там, недалеко от входа, на невысоком помосте возвышалась небольшая конторка. За ней сидел пожилой японец, который, увидев новых посетителей, что-то гортанно крикнул по-японски. Татцуо Нагаи ответил на его приветствие и, подойдя к нему, взял у него шампунь и два маленьких махровых полотенца.

В углу раздевалки, на нескольких стойках, вверх дном, висели пластиковые прямоугольные корзины. Сняв две из них, Татцуо протянул одну Умелову. Олег взял этот пластиковый короб, не понимая его истинного назначения. Японец знаком показал Умелову следовать за ним. Пройдя к невысоким лавкам, расположенным вдоль стен, Татцуо сел и стал не спеша раздеваться. Перевернув пластиковую корзину вверх дном, он стукнул её несколько раз краем об пол. Затем японец стал аккуратно укладывать в корзину свою одежду.

Умелову ничего не оставалось делать, как повторить то же самое.

Японец, наблюдая за действиями русского журналиста, несколько раз показывал жестом «о'кей» и даже произнес по-английски:

– Очень хорошо!

Полностью раздевшись, Татцуо пригласил Олега в душевую.

Это был просторный зал с высокими окнами из матового стекла и синими кафельными стенами. Через каждый метр или может быть полтора, на стенах висели смесители, а над ними были небольшие зеркала. Прямо под смесителями вдоль всей стены была закреплена пластиковая полка, на которую, вероятно, во время мытья можно было ставить шампуни и мыло.

Японец взял у входа сиреневый пластмассовый таз, лежащий в большой стопке и маленький пластиковый стульчик. Умелов понимая, что лучше следовать примеру человека, который здесь все знает, поступил так же.

Только после того, как Татцуо сел на стульчик перед одним из душевых смесителей и начал мыться, Олег, наконец, понял всю процедуру этого японского ритуала.

А процедура заключалась в следующем. Нужно было сеть на маленький стульчик перед одним из многочисленных душевых смесителей. Набрать в тазик теплой воды и смочить в ней маленькое махровое полотенце, которое Умелов взял с собой из раздевалки. Этим полотенцем, постоянно опуская его в таз с водой, необходимо было увлажнить всю кожу тела. И только после этого можно было переходить к самому мытью.

Шампунь, который Татцуо взял у служащего бани, оказался универсальным. Им можно было помыть не только голову, но и тело. А вместо мочалки, японцы использовали то маленькое махровое полотенце, которым они сначала смачивали себя.

Правда, с точки зрения русского человека, это был нонсенс. Зачем, балакаться в тазике с грязной мыльной водой, когда проще всего было, намылиться гелем для душа и просто смыть струёй теплой воды всю грязь с мылом и верхний слой эпидермиса.[41]

Но, у каждого этноса своя культура и особенности.

Умелов не стал нарушать японских традиций, смиренно принимая ритуал мытья тела, как было принято в этих «сэнто».[42]

Черный BMW въехал в Онсен Соункё около двенадцати часов пополудни. Решив не привлекать лишнего внимания, Риохиро велел поставить столь заметный автомобиль[43] на первую же платную стоянку. Водитель остался в машине, а Риохиро с напарником отправились по отелям искать русскую парочку.

Поскольку городок Онсен Соункё был небольшим курортным местом, то уже через полчаса поисков, на мобильный телефон Риохиро позвонил его напарник и сообщил, что нашел отель, где остановился русский журналист.

Глубже надвинув капюшон на глаза, Риохиро, не торопясь, отправился в эту гостиницу, помня о тех местах, где висели камеры наружного наблюдения.

У входа он сделал незаметный знак своему помощнику, чтобы тот следовал за ним. Проходя через вертящиеся двери, Риохиро в полголоса сказал своему подчиненному:

– Пройди к стойке и спроси, где сейчас можно найти русскую пару. А я схожу в ресторан. Встретимся на улице.

В холле гостиницы их встретила улыбающаяся японка. Риохиро, не снимая капюшона, спросил её, можно ли пройти в ресторан. Получив согласие, он отправился к стеклянным дверям национального заведения, а его помощник прошел с миловидной японкой на рецепцию, выяснить, где сейчас мог быть господин Умелов.

Риохиро снял куртку с капюшоном только тогда, когда прошел к свободному столику. Присев за ним, он неторопливо огляделся.

Видеокамер в зале нигде не было видно.

«Отлично!», – про себя отметил он.

Изучив меню, он заказал обычного зеленого чая и попросил официанта показать ему, где находится WC (клозет).

Обычно такие места в японских заведениях располагались в самом конце зала. Как правило, это была неброская дверь, ведущая в технический коридор, в котором находились мужской и женский туалеты.

Войдя в узкое длинное помещение, Риохиро прикинул, что его длина составляла не более восьми метров. На первой двери висела табличка, обозначающая мужской туалет, а на второй – женский.

Зайдя в мужское помещение, он проверил наличие замков на всех кабинках. И толкнув плечом закрытую дверь, убедился, что может с легкостью открыть её.

Конечно, выбранное для акции устранения журналиста место, было не самым лучшим вариантом. Позавчера русский уже сумел избежать подобной участи в чайном доме «Сакура». Но, факт оставался фактом. Туалет – это замкнутое пространство, где человек на какое-то время остаётся абсолютно один. И к тому же, здесь не бывает скрытых камер (разумеется, кроме случаев, их незаконной установки в женских кабинках, для любителей подобных «развлечений»).

Конечно, для Риохиро было бы проще и лучше, убрать Умелова где-нибудь на улице в темное время суток. Но, это вряд ли. Во-первых, журналист мог сегодня вообще не выйти из отеля, а во-вторых, он всегда ходил с этой американкой.

Вернувшись за столик, японец допил свой чай и, расплатившись, вышел в холл отеля. Его помощник ждал неподалеку.

– Я узнал, где они сейчас. Они пошли в рёкан, около часа назад. Может, и мы туда сходим?

– Нет. Нас сразу вычислят по татуировкам.[44] Подождем их здесь. Я уверен, что после горячего источника русский захочет выпить холодного пива или чая. Я уже определил место, где могу застать его одного.

– Ну, мы же не будем все это время торчать у отеля?

– Ты прав. Я думаю, журналист вернется из рёкана, не раньше, чем через час. И мы тоже подойдем к этому времени, – Риохиро ещё раз взглянул на гостиницу.

Не спеша, словно обычные мирные отдыхающие, они отправились на автомобильную стоянку, где находилась их машина.

Сами горячие источники, располагались сразу за душевой, куда вела белая пластиковая дверь.

Татцуо Нагаи показал жестом Умелову, что он может взять с собой в эту естественную природную ванну только маленькое полотенце, служившее для экономных японцев и мочалкой, и фиговым листком.

Испарения от горячей воды поднимались вверх, прямо в открытое небо, наполняя воздух запахом серы.

«Наверное, такой же „аромат“ в преисподней», – подумал Умелов.

С левой стороны возвышалась искусственная скала, имитирующая естественную природу. А справа, ванну окаймляли большие стеклянные витражи, закрывавшие от зимнего ветра внутренний каскад рёкана.

Судя по женским голосам, раздававшимся откуда-то слева, за скалой находилась дамская половина горячего источника.

Вода в верхней части рёкана, состоящего из трех каскадов, была около сорока пяти градусов. Но, даже такая температура для Олега показалась достаточно горячей.

Опустившись на корточки, он, не спеша, вытянул ноги.

Татцуо присел рядом, постоянно плеская на себя горячую воду.

– Все хорошо? – по-английски поинтересовался он у Олега.

– О'кей, – так же на английский манер ответил тот.

Поскольку трудности общения были очевидны (из-за отсутствия Марии), мужчины не стали мучить друг друга дежурными репликами, а просто предались отдыху в термальном источнике и созерцанию великолепной окрестной природы.

Только через десять минут Олег, наконец, почувствовал всю прелесть этих процедур. Тело, как будто парило в горячей воде, зависнув над каменистым дном. Закрыв глаза, Умелов вдруг уплыл далеко, далеко. Туда, где всегда было светло и чисто – в свое детство.