Грехи ночи (Иас и Дэнджер) (ЛП) - Кеньон Шеррилин

Она все еще не понимала. «Но если Ашерон настолько силен, что может предоставить тебе временное тело, почему он не может дать тебе постоянное?»

Алексион затих и сделал шаг назад.

Его лицо снова стало каменным, давая ей понять, что она затронула очень деликатную тему. «Давай, Алексион, выкладывай. Есть еще что-то странное в тебе? Что-то, что пугает тебя.»

Она могла видеть это в его глазах.

Он отошел от нее, обратно к машине. Она пошла за ним, на самом деле не ожидая ответа.

Но спустя несколько секунд он сказал, «Ашерон был молод, когда вернул меня обратно. Тогда, он полностью не осознавал всю свою силу и, боги знают, Артемида не была настроена наставлять его. Если бы была ее воля, то он ничему бы не научился.»

Нехорошее предчувствие пронзило ее. «Итак, судя по тому, что ты говоришь, он напортачил с тобой.»

Он кивнул, не глядя на нее. «Если бы я умер хотя бы на сто лет позже, то для меня это была бы совсем другая история. Но то, что было сделано со мной, не может отменить даже Ашерон. Я никогда не смогу снова быть человеком или жить как человек. Для меня ничего нельзя сделать. Никогда.»

Он принимал это с удивительным достоинством, но у него было много времени, чтобы привыкнуть к этой мысли. Она сама все еще была раздражена, что Ашерон испортил ее. «Мне действительно жаль, Алексион.»

«Ничего. По крайней мере, он достаточно побеспокоился, чтобы спасти меня. Если бы не он…» Он посмотрел туда, где был Марко.

Дерьмо. Ей совсем не нравилась мысль о его смерти. Она допускала, что он был прав. То, что он имел сейчас, было намного лучше, чем другая альтернатива.

Дэйнджер повернула голову, указывая куда ехать. «Почему бы нам не пойти поесть? Я действительно проголодалась.»

«Конечно.»

Двери машины открылись сами по себе в тот момент, когда они приблизились к ним. Дэйнджер покачала головой при виде его способностей. Временами он был таким же пугающим, как Ашерон.

Она села в машину на место водителя, в то время как он сел на место пассажира.

«Так, каким же именем мне лучше тебя называть?» спросила она, выезжая с автомобильной стоянки. «Иас или Алексион?»

Он одарил ее дьявольской усмешкой, которая воспламенила ее гормоны. «Я предпочел бы, что бы ты называла меня 'любовник'.» Он игриво качнул бровями.

Дэйнджер закатила глаза. Как и все мужчины, думающие об «одном», он был неисправим.

«Не вини меня,» сказал Алексион почти оскорбленным тоном. «Я ничего не могу поделать. Видела бы ты со стороны, как ты выглядишь в бою. Это действительно зажгло меня.»

«Не мог бы ты сказать мне, как тебя погасить?»

Он фыркнул. «Проведи двести лет без секса, а потом задавай этот вопрос. Не помогает даже довольно холодный душ.» Он наблюдал за теннисным кортам, которые они проезжали, где играла группа студентов. «Разве студентки не должны быть распутницами…»

Из ее горла вырвался звук отвращения. «Даже не думай идти туда.»

«Ну, если ты не хочешь меня …»

Она прервала его своим озорным взглядом. «Я никогда этого не говорила.»

ГЛАВА 13

Кирос вошел в свой дом, его руки все еще дрожали. Он не мог поверить в то, что увидел сегодня ночью. В то, что слышал. Марко был убит.

И Иас был жив.

Иас был жив все эти столетия.

Гнев и горе боролись с облегчением и счастьем. Он был так смущен своими эмоциями, что не знал, что чувствовать или думать. Часть его хотела обнять своего старого друга.

Как люди, они были ближе чем просто братья. Был особый договор, который основывался на доверии своей жизни в руки другого человека, договор, при котором доверяют свою жизнь тебе. Он был всеобщим и нерушимым. Они были связаны им.

Как долго они воевали вместе? Голодая на длинных переходах от битвы к битве? Когда один падал от ран, другой стоял над ним и отбивался от нападавших, пока не заканчивался бой. Затем выстоявший оказывал медицинскую помощь другому.

Спиной к спине, они воевали бесчисленное количество раз, оберегая друг друга.

Он был должен Иасу больше, чем смог бы когда-либо возместить деньгами или делом. Именно эта часть его была в восторге от того, что Иас жив.

Но другая часть его была такой обманутой, такой обиженной. Как мог Иас выжить и не сказать ему?

Как?

Почему Ашерон никогда не упоминал об этом? Он больше, чем кто-либо знал как сильно смерть Иаса разрывала его на части. В начале гибель Иаса была больше, чем он мог перенести. Он чувствовал себя настолько ответственным. Если бы он сказал Иасу о его жене, то его друг не сделал бы трагическую ошибку думая, что она любила его. Но он знал, что если Иас узнает об этом, это уничтожит его, ведь он любил Лиору больше всего на свете.

Даже его собственная жизнь была расплатой, потому что он молчал. Он умер, защищая Иаса от Ликанта, который был любовником Лиоры, в первый раз, когда Ликант пошел за Иаса.

Почему я никогда не говорил ему?

В течение многих столетий он нес эту вину и сомнения на своих плечах, как Атлас. Было немного ночей за прошедшие девять тысяч лет, когда угрызения совести не терзали его.

Каждый раз, когда Темный охотник говорил о возможности освобождения, и когда возлюбленный ронял медальон, в котором хранилась их душа, до ее возвращения, он вспоминал своего друга.

Более того, Иас был тем, кто предоставил всем Темным Охотникам эту оговорку. Без Иаса ни Артемида, ни Ашерон, ни кто-либо другой, не разрешили бы им получить обратно души или освободить их. Никогда.

Не взирая на это, Кирос знал одно, Иас не лгал бы ему. Его друг такого бы не сделал. Его друг всегда был исключительно честен.

Но был ли этот Иас тем же, кем он был, когда был смертным?

«Что ты делаешь?»

Кирос поднял взгляд и увидел Страйкера, стоящего прямо в дверях его кабинета, к которому он направлялся. С безразличием, которого он не чувствовал, Кирос оттолкнул его и сел за свой резной стол из красного дерева в кожаное кресло бордового цвета. «Я думаю.»

«Думаешь о чем?»

Он пригвоздил даймона убийственным взглядом. «Знаешь ли ты, что разрушитель был когда-то моим лучшим другом?»

Страйкер остановился, когда эти слова достигли его, ударяя, словно брошенные камни. Сейчас это было тем, чего он не ожидал. Он всегда интересовался откуда появился Алексион.

Но давайте смотреть правде в лицо, Ашерон на самом деле не делился с ним какой-либо информацией, особенно о том, что Страйкер мог бы использовать против него. Это было бесславие врагов. Даже они были молчаливыми.

Но его голова кружилась от этих новообретенных знаний. Итак Алексион когда-то был человеком … И он знал Кироса …

Хорошо. Он мог работать с этим.

«Ты сейчас должен чувствовать себя преданным,» сказал Страйкер расчетливо сочувствующим голосом. «Он говорил тебе что-нибудь?»

«Он сказал, что он пришел, чтобы спасти меня от тебя.»

Лицо Страйкера осталось непроницаемым. Ему следовало играть осторожно, если он собирался спасти все свои планы от огня, который только и ждал, чтобы поглотить и разрушить их.

«Любопытно.»

Итак, Алексион хотел спасти пешку Страйкера от смерти. Это могло быть весьма выгодно. Алексион подумал бы дважды прежде, чем осудил бы своего друга на существование в Шададуме, и это даст Страйкеру пешку, которую он использует против него. Конечно, Алексион не убил бы того самого человека, которого приехал спасти.

О, да, это действительно было очень хорошей новостью. «Ты знаешь, что он лжет тебе, верно?»

Кирос покачал головой, откидываясь назад в своем кресле. «Я так не думаю.»

«Не думаешь?» спросил Страйкер, двигаясь вперед, чтобы отодвинуть черную кожаную подставку для карандашей. Он сел на углу стола. «Используй свою голову, Кирос. Он утверждает, что был твоим другом, но где он был все эти столетия?»

«Он сказал, что не мог выйти на контакт.»

«Не мог или не хотел?»

Глаза Кироса сузились на нем. «Просто скажи, что ты собирался сказать, Страйкер. Сейчас я не в настроении выслушивать эту ерунду.»