Почему поют русалки - Харрис К. С.

Кэт постаралась придать голосу самые равнодушные и небрежные нотки:

– Эйден, кажется, уехал? Вот уж несколько дней, как он не попадался мне на глаза.

– Насколько мне известно, нет. Вы намерены допросить его о происшедшем на «Гармонии»? Если встречу Эйдена, непременно передам, что вы хотели его видеть.

Кэт негромко засмеялась и спросила:

– А что Эйден О'Коннелл натворил на «Гармонии»?

– Ничего, насколько я знаю.

Она еще некоторое время оставалась с Йейтсом, болтая о всякой всячине, затем двинулась прочь. Четверть часа спустя, когда она уже намеревалась покинуть террасу, Йейтс снова подошел к ней.

– Мадам, мне удалось кое-что припомнить. Действительно, на борту «Гармонии» произошел еще один инцидент. – Он наклонился поближе к ее уху, так, чтобы его слова невозможно было подслушать. – С кают-юнгой капитана Беллами. Во время шторма обрушилась какая-то перекладина из рангоута и нанесла ему смертельное увечье. Юноша скончался за несколько дней до появления «Соверена».

– Кают-юнга? Как его звали?

Голос Кэт прозвучал громче, чем ей бы того хотелось.

– Вот этого я не могу сказать. Если вспомню, обязательно постараюсь дать вам знать.

Кэт подходила к ступенькам дома, который снимала на Харвич-стрит, когда увидела, что к ней направляется высокий, прилично одетый мужчина. Подковки его ботинок зловеще постукивали по безлюдной мостовой.

– Мисс Болейн, – сказал полковник Брюс Эптон-Смит, с насмешливым почтением отвешивая молодой женщине поклон, – Какая счастливая встреча.

Пальцы Кэт судорожно сжались на ручке зонтика, но тут же расслабились. Грациозно наклонив голову, она устало, но мило улыбнулась:

– Полковник, добрый день.

– Позвольте напомнить вам о завтрашнем свидании. – Его взгляд медленно скользил по ее фигуре, вызывая неприятное чувство. – После представления, разумеется. Мы не хотели бы лишить Лондон последнего выступления нашей блестящей актрисы мисс Кэт Болейн. В том случае, конечно, если она предпочтет… э-э… предпочтет проявить упрямство.

ГЛАВА 37

Солнце только начало клониться к закату, когда Себастьян добрался до Эйвери в графстве Кент. Так как он оставил Тома в Лондоне с поручением исследовать портовые доки в поисках человека по имени Паркер, Себастьяну пришлось вверить свою гнедую пару заботам конюха извозчичьего двора. Через луг он зашагал к домику приходского священника.

В приглушенном послеполуденном свете краснокирпичные стены приобрели более печальный оттенок, тяжелые гардины плотно закрывали окна. Себастьян поднял медный дверной молоточек, несколько раз постучал. По дальним комнатам дома пробежало эхо.

Он внимательно прислушался к нему и уже собирался постучать еще раз, когда услышал быстрые шаги в холле. Дверь приоткрылась, и выглянула миссис Росс, домоправительница его преподобия. Она слегка побледнела, увидев посетителя, и торопливо поправила сдвинутый на сторону чепец.

– Ваша милость, – торопливо заговорила она, – нижайше прощу прощения, что заставила вас ожидать. Думала, Бесс, наша горничная, откроет, но, видно, она еще не вернулась от аптекаря. У нас весь дом вверх дном с тех пор, как у его преподобия случился удар.

– Его преподобие заболел? – озадаченно переспросил Себастьян.

Миссис Росс энергично закивала.

– Болезнь приняла плохой оборот, это случилось не так давно, вскоре после вашего отъезда. Смотрите-ка, так и держу вас в дверях. – Она раскрыла дверь пошире и отступила в сторону, пропуская гостя вперед. – Прошу, входите, ваша милость.

– Могу ли я видеть его преподобие?

– Если желаете, ваша милость. Но не думаю, что он вас узнает. Он даже доктора Ньюмена не узнает, а они были друзьями лет двадцать, если не больше.

Она проводила Себастьяна наверх. Сумрачную спальню освещала только одна лампа с сильно прикрученным фитилем. На большой кровати с балдахином едва можно было различить фигуру священника, его редкие седые волосы словно прилипли к влажному лбу, глаза были широко открыты, но взгляд их казался бессмысленным.

– Ваше преподобие! – окликнул больного Себастьян.

Но священник никак не отреагировал. Его полуприкрытые глаза ничего не выражали. Вдруг из угла рта лежавшего показалась струйка слюны и потекла по подбородку. Мистер Торнтон даже не пошевелился, чтоб вытереть ее.

– Как ужасно видеть его преподобие в таком состоянии, – тихонько заговорила миссис Росс – Он был человеком большого ума, таким добрым, богобоязненным.

Снизу послышался стук молоточка по входной двери, и, наскоро пробормотав извинения, домоправительница исчезла.

Оставшись в одиночестве, Себастьян подошел к краю кровати. Священник продолжал бессмысленно смотреть перед собой.

– Что случилось на корабле? – тихо спросил Себастьян. – Скажите мне, друг мой. Произошло что-то ужасное? Вы, конечно, пытались предотвратить зло? Вы, которого считают таким добрым и богобоязненным. Или же были соучастником происходящего?

До него донеслись голоса поднимающихся по лестнице домоправительницы и доктора. Ее взволнованным отрывистым восклицаниям отвечало успокоительное бормотание Аарона Ньюмена. Минутой позже врач уже входил в спальню больного.

– Больной узнал вас? – с интересом осведомился он. Себастьян отрицательно покачал головой и в свою очередь спросил:

– И давно его преподобие в таком состоянии?

– Вскоре после вашего отъезда. – Доктор склонился над пациентом. Вынув носовой платок из кармана, отер ему подбородок. – Миссис Росс нашла хозяина лежащим на полу в кабинете.

– Он сказал что-нибудь?

– Нет. С тех пор ни одного слова. – Доктор поднял на него глаза. – Если вы собирались задать ему несколько вопросов, сожалею. Это безнадежно.

Взгляд Себастьяна обежал комнату. Старомодная спальня с добротной дубовой мебелью, у потухшего камина расположились два кресла с истертой гобеленовой обивкой. Рядом с одним из них стояла женская корзинка с рукоделием и пяльцы, как будто хозяйка только что вышла из комнаты.

– Мистеру Торнтону никогда не случалось рассказывать вам о том, что произошло когда-то на судне «Гармония»? – спросил Себастьян, его внимание устремилось на врача.

– Вы имеете в виду, во время его последнего возвращения из Индии? – Доктор придвинул к кровати стул с прямой спинкой и сел. – Очень мало. Почему вы спрашиваете?

– Думаю, что события на корабле могут быть связаны с гибелью Николаса Торнтона и еще нескольких человек. Дело в том, что сэр Хамфри Кармайкл и лорд Стентон также были в числе пассажиров того рейса.

– Боже правый! – Должно быть, неизбежный вывод, который он сделал, заставил доктора в изумлении вытаращить глаза. – Вы, я уверен, не предполагаете…

Он замялся, не желая облекать в слова страшную мысль.

– Мы пока не имеем возможности выяснить все, – продолжал Себастьян, – Но то, что сотворили с телами жертв, наводит на некоторые размышления о событиях, происшедших когда-то на борту «Гармонии». Возможно, убийца подозревает выживших в том, что они, подстрекаемые муками голода, совершили акт каннибализма.

Взгляд доктора скользнул к лежавшему в постели старику. Взгляд того по-прежнему был бессмысленно устремлен вперед.

После долгой паузы Ньюмен заговорил:

– Не может быть. Нет, я не верю. Не могу поверить, что такой человек мог оказаться способным на подобное злодеяние. Вы ведь не знали мистера Торнтона. Разве способен тот, кто посвятил себя служению Богу, кто мог на память цитировать Цицерона и Сенеку, кто работал над новым переводом «Исповеди» святого Августина, – разве, повторяю, способен такой человек преступить основные законы цивилизованного общества?

– Некоторые люди способны на все, лишь бы остаться в живых.

– Но не он. – В голосе доктора звучала непоколебимая уверенность. Его пальцы сомкнулись, накрыв ладонь больного друга. – Не верю.

– Ему не случалось когда-либо при вас упоминать имена кого-нибудь из своих попутчиков, кроме Кармайкла или Стентона?