Сны мегаполиса (сборник) - Анна Бялко

Вопрос был странным, но почему-то Марина ответила на него без малейшей запинки.

– Счастье. И силу.

– О! – Тетка подняла указательный палец. – Силу! Все правильно – в ней все и дело!

– В чем? – Снова не поняла Марина.

– В Силе. Она у тебя есть. У тебя есть Сила. У меня есть. Мы – Свои. Что тебе? – недовольно спросила она, заметив, что Марина рвется задать вопрос.

– А у мамы?

– У мамы нет. Она просто человек.

– А откуда это берется?

– Это с рождения. У человека или есть Сила, или нет. Если есть, если он обладает этим с рождения, он может накапливать Силу, может забирать ее у других, а может – отдавать. Вот когда твои дети болеют, ты отдаешь им свою – и они поправляются. А ты чувствуешь себя плохо, пока не наберешь новой.

– Откуда?

– Как поведется. Можно в себе вырастить, можно у других забрать. Ты, я думаю, растишь. Еще от новорожденных детей идет Сила... Сама говоришь. Там – много Силы идет. Если Своя рожает, она тогда много сильней становится. Так с тобой было?

– Так...

Звучало все это каким-то бредом, но почему-то затягивало. Поддаваясь этой непонятной пока игре, Марина спросила:

– А что с ней можно делать, с этой Силой?

– С Силой можно делать все.

– Как это – все?

– Да так.

– Ну вот ты, например, что делаешь?

– Я? Живу... – Тетка неспешно оглядела комнату вокруг себя. Марина проследила ее взгляд – деревянная обшивка, мебель, камин, картины на стене... – А вообще можно, как я сказала, абсолютно все. Все, что захочешь. И все будет получаться. Ты вон детей своих лечишь и картины рисуешь, муж твой бывший – во власть пошел...

– Как, а он, что ли, тоже? – удивилась Марина.

– Он-то? Да еще как. Сама, что ли, не видишь? Он очень Сильный. Очень Большой. Только злой.

– Кто – Мишка злой? – Снова не поверила Марина. – Да ну, он просто... – И замялась.

Чтобы перевести разговор – почему-то не хотелось углубляться – она спросила про своего нынешнего мужа.

– Он – нет, он простой, – был ответ. – Оно и лучше так.

– Почему?

– А нам, Своим, с простыми людьми всегда лучше жить, – засмеялась тетка. – Нам хорошо, и им хорошо.

– Да почему?

– Ну как же – мы о них заботимся, помогаем, а они нас любят. Без претензий, без захвата – любят, и все.

– Мишка меня тоже очень любил, – вырвалось у Марины.

– А как же. Не только любил, но и ел, – усмехнулась тетка.

– Ел?

– Ну да. Силу твою сосал. За версту видать было. А ты что ж, не понимала ничего?

Марине вспомнились вечная слабость и тошнота, которые не оставляли ее в той жизни. Ел? Сосал? Бред, конечно, но вообще так похоже...

– А почему все не высосал?

– Так ты ж Марьянку родила. Родила – и стала сильнее него. Он не мог больше. Тогда уже не он тебя, ты его ела.

– Да? А почему он ушел?

– Это не он, ты ушла. А бабу другую он нашел, чтоб ее есть, раз ты больше не давалась. Уйти по своей воле он бы не смог.

Марина снова задумалась. Абсолютно сумасшедшие и несвязанные между собой детали под теткиным управлением складывались в безумную же, но совершенно связную и логичную картину. Оставалось, правда, несколько неясных мест...

– А Марьяна?

– Марьяна тоже Своя. Только молодая еще.

– То есть?

– Ну, она не знает, что в ней есть Сила. Ты ж вон – тоже не знала. Пользовалась, правда, но вслепую. А она и не пользуется пока – детеныш, что взять.

– А потом?

– Вырастет – поймет. Научится. Если вырастет.

– Что ты говоришь такое?! – испугалась Марина.

– То и говорю. Ты ее с кем отпустила? Чем думала?

– Он же ее отец!

– И что? Ему Сила нужна. А это дело такое, тут на кровь не смотрят. А своя – оно еще и способнее. Ближе.

– Ты же говорила – он и так сильный, – в ужасе прошептала Марина.

– В этом вся и беда. Силы – ее не бывает достаточно. Всегда нужно больше. Как власти. Есть – а тебе нужно еще, еще, и наступает момент, когда тебе уже не нужно ничего больше. Только Сила. Только Власть. И тогда ради нее можно сделать все, что угодно. Вот твой бывший – он этот предел перешел. Он и твою Силу брал, и марьянкину хочет. Потому и с поступлением так сделал.

– Я не понимаю...

– Ну, смотри. Силу – ее по-всякому забирать можно, но надо человека себе подчинить. Или он что-то попросит, или ты его опечалил... Он склонился, твой верх – вот и берешь его силу.

Бред, полный бред! Но кусочки вставалти на место один за другим, объясняя непонятное, заполняя пробелы... Вот она пришла к бывшему спустя десять лет, вот попросила – и началась тоска, перестали получаться картины... Вот Марьянка, завалив экзамен, пришла бы плакаться к отцу и просить помощи... Вот она едет с ним на море, одна, без нее... Марине стало нехорошо.

– И что теперь?

– Кто ж его знает... – Тетка села напротив Марины, взяла ее за руку. – Может, и обойдется...

– Это как?

– Ну, отъест, сколько надо, и успокоится. Она ж детеныш, что она может. И не поймет ничего... Вернется потом, поболеет, пройдет...

– Это – так – обойдется?! – Марина уже не помнила себя. – А как тогда – нет?!

Тетка молчала.

– Говори! – Накинулась на нее Марина. – Говори!

Та вздохнула.

– Сила – она не только при рождении человека появляется. Когда наоборот – тоже... Хуже, конечно, испорченная она тогда, но все равно...

– То есть ты хочешь сказать...

Тетка молчала.

– Я иду спать. – Марина резко поднялась и пошла к лестнице. – Я устала.

– Спокойной ночи, – выдохнула вслед тетка.

Марина, не шевелясь, лежала в темноте, глядя сквозь наклонное окно в крыше на черное небо над головой. Сон не шел. И куда только делось все благолепие. Ее почти трясло. Мысли стучались молоточком в висок.

Успокойся. Взгляни на вещи здраво. Старая деревенская тетка – ну и что, что она хорошо выглядит, суть от этого не меняется – выпила вечерком лишнего, разболталась с заезжей племянницей. Деревенские сказки! Свои, чужие... Хочется ей считать себя местной ведьмой – да на здоровье! Пусть живет, как хочет. И неплохо живет, тут же подсказала старательная память. Вон какой домик нажила, куда как неплохо. И потом, откуда она знает, как мы жили с Мишкой, отчего разошлись? И очень просто – ей мама рассказывала. И остальное... Нет, все равно чушь. Полный бред. Да, но ведь сходится... А собственно, что сходится – то? Она снова – в который раз – начинала перебирать подробности, и снова – в который раз – с ужасом убеждалась, что сходится – все!

Ее тоска и ощущение тяжести все время, что она жила с Мишей. Само его внезапное появление в ее жизни, то, что она вышла за него замуж, сама того не желая... Да как же не желая – попыталась она возразить сама себе – я хотела... И тут же сама же себе ответила: нет. И с каким облегчением она ушла от него – в нищую, трудную жизнь. И как начала потом рисовать... И как у нее – никогда этому не учившейся – сразу все получилось... И успех...

Да нет, оборвала она сама себя. Это все ерунда, простое совпадение. Мы же современные люди, а это что – ведьмовство какое-то. Сила... Пустое... А память тут же снова услужливо подсовывала разные эпизоды из ее собственной жизни. Она опаздывает, безнадежно опаздывает на поезд – и поезд задерживают, так, что она успевает; свекор после развода сам предлагает оформить для них с Марьяной квартиру; давешняя борьба за марьянину оценку в комиссии... И Марьяна, и Андрюшка – и ведь действительно всякий раз после родов она чувствовала себя гораздо сильнее и счастливее... После Марьяны их семейная жизнь с Мишкой действительно изменилась, после Андрюшки она буквально через неделю написала то, что потом называли лучшей ее картиной...

А сам Мишка? Действительно, как объяснить его феноменальный успех? Он же совсем молодой – а уже лидер партии, можно сказать – почти кандидат в президенты на будущих выборах... Стоп! Тут ее как подбросило. Выборы! Через полгода! Власть! И у него в партии – что-то такое она читала недавно в газетах – тоже идут местные выборы, праймериз... Ему нужно победить – и вот зачем ему Сила.

Марина уже не пыталась спорить сама с собой – теперь она только лихорадочно думала, выуживая из сознания все новые и новые факты, которые услужливо складывались в готовый узор. Она пришла к нему осенью – и с осени же заболела, перестала писать. Попросила – и он начал сосать ее силу. Вдруг вспомнились давнишние сны – как мишкины руки толкают ее, беременную, на засыпанный снегом лед. Роды. В родах высвобождается Сила... Он загубил тогда ее младенца раньше времени, не дотерпел до родов, чтобы забрать эту нарождающуюся Силу внутри нее... И именно поэтому он так хотел присутствовать во время рождения Марьянки... А она не дала... И Сила досталась ей... И Марьянке. Потому он и Марьянку видеть всегда не хотел.

Но все-таки, он же не может сделать ей зло? Ну, отсосет Силу, но ведь и только... Он же ее отец... И снова – из памяти – рассказ свекрови о том, что новый мишкин мальчик тяжело болеет непонятной болезнью... Когда это было? Ах да, ровно в тот год, когда Мишка выбился в партийные лидеры... Незадолго до того...