Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев

пойти проверенным веками путем – купил букет роз, обитую красным бархатом коробочку с недвусмысленным содержимым, оделся поприличнее, узнал, что будет идти вечером в Большом, и позвал Михаила. Поговорить.

Сама же Саша не могла точно сказать, что ее побудило отказаться. Она полночи потом не спала, все корила себя за дурость и глупость, сама же за Санниковым хвостиком ходит, каждое слово ловит, на любое шевеление кофе приносит, а тут… К утру сообразила – она не хочет ничего подсказывать. Пусть он инициативу проявляет, а то, получается, она как минога к киту к нему прицепилась и навязывается. Может, она ему ни капельки и не нравится. С утра Саша, с раздражением осмотрев себя в зеркале, решила, что нет в ней ничего такого выдающегося. Нос картошкой, родинка эта глупая, куцый мышиный хвостик волос. Тьфу.

Пока Саша не пришла на работу, Лекс решил обсудить со штатным гением перспективы.

– Тайвин, я предлагаю вам сделку. – Лекс волновался, но виду старался не показывать, спрятав беспокойство за деловитой суетливостью.

– Какого рода? – посмотрел на него поверх очков штатный гений.

– Я отдам вам своих химика, кибернетика и ксенозоолога.

– Взамен?

– Александры.

– А куда вы ее пристраивать будете? Она же биомиметрик и квантовый биолог, в новом мире нужна будет, зачем вам здесь…

– Пристраивать я ее буду к себе за спину. Вы еще молоды… Не спорьте! Мы же договорились о прямоте, так? – Лекс упреждающе махнул рукой, глядя, как мгновенно закрылся и ощерился шипастой броней юный талант, и продолжил: – Вы действительно до неприличия молоды и только теперь начинаете понимать, что настоящая наука прячется не за одиночками, а за сверхаддитивностью, превращающей их в коллектив. Неужели за эти пару месяцев мы вместе не достигли прогресса, коего вы один добивались бы в разы дольше? Саша – талантливый биомиметрик и биолог, но и не менее талантливый администратор, и мне такого специалиста жуть как недоставало. Как и вам. Что лучше – хороший биомиметрик на Шестом или крепкая база для поставки специалистов здесь? Так что если вы согласны…

– Я никого насильно не держу. Пока. – Тайвин отложил в сторону микропаяльник и планшет с расчетами и, как показалось Лексу, с некоторой иронией пояснил: – Договор на долгосрочное сотрудничество с подпиской о неразглашении будет оформляться за месяц до экспедиции, то есть… сколько там осталось… через три дня. Так что пока кадровые перестановки еще допустимы. Не знаю, чем обязан такой щедрости, в зачаточные административные таланты Александры я в общих чертах мог бы поверить, но нет необходимости. Так что мой принцип вы знаете. Максимальная открытость. Сможете все стороны убедить – я препятствий чинить не буду.

– Огромное вам человеческое спасибо! – обрадовался Санников. – А почему вы считаете, что Саша не сможет сплотить наших земных лоботрясов?

– Я полагаю, для управленческой должности нужны воля, выдержка, контроль над эмоциями и решениями, а у нее, как у любой женщины, жалость на первом месте, бессознательное на втором, а все, что я перечислил – в конце списка, – отчеканил штатный гений.

– Вы мне сейчас одного знакомого профессора с кафедры нормальной анатомии напомнили, – хмыкнул Лекс. – У него любимой присказкой на каждой лекции было: «А теперь посмотрим, чем женщина отличается от человека».

– Примерно так, – кивнул Тайвин, и Лекс так и не понял, он присоединился к шутке или согласился с ней на полном серьезе.

Пару часов спустя, когда штатный гений практически выкинул из головы иллюзорную договоренность, предварительно со вздохом легкой досады прикинув, насколько выгодной для Программы и для него лично она могла бы быть, его внимание привлекла странная тишина в лаборатории.

Он вышел из своего кабинета и застал потрясающую по степени неуместности сцену: Санников в центре лаборатории, на одном колене, за спиной у него – улыбающиеся до ушей Нил, Кевин и Михаил, обещанные ему квантовый химик-аналитик, ксенозоолог и физик-нанокибернетик, все с цветами в руках. Перед теплой компанией стояла, не зная куда себя девать, зардевшаяся Саша.

– Александра! – торжественным тоном и подрагивающим голосом вещал эпигенетик. – Станьте моей надеждой, опорой и второй половиной в работе, сердце и жизни!

В мгновение ока один из оруженосцев подал Александру в правую руку красную бархатную коробочку, а второй – развернул перед онемевшей Сашей голограмму соглашения на ее переход под крылышко к Лексу. Или, лучше сказать, за спину?

А ведь Лекс предупреждал, сообразил штатный гений, глядя на разворачивающуюся картину, улыбки, Сашины слезы счастья и гром аплодисментов будущей новой ячейке общества. Гений глубоко вздохнул и покачал головой, едва не закатив глаза – все-таки не место женщинам в науке. Вот и пусть теперь Санников… нет, Лекс, со своей новоявленной «опорой» локти себе кусает без троих, вне всякого сомнения, перспективных дарований. А у Тайвина теперь появились новые сотрудники и куча работы впереди – через месяц надо будет лететь на другой конец Галактики.

0. Поехали!

Тайвина не было уже несколько месяцев, и Лекс отчаянно скучал по его едкой невозмутимости, по мозговым штурмам с Нилом, Кевином, Михаилом и Сашей, по вечным цейтнотам и многозадачности. Он не без помощи Аннушки и при полной поддержке со стороны Саши умудрился набрать новый штат естественнонаучного направления Программы и периодически задорно ругался с мшистыми академическими пеньками, не желавшими молодых и талантливых от себя отпускать. Им, дескать, еще ума-разума набираться, учиться правильно с наукой обращаться, а не по всяким сомнительным Программам прыгать. Но неугомонный Лекс проявлял такой уровень пассионарности, что окружающая среда буквально плавилась от его неуемного энтузиазма, и поневоле такому напору приходилось уступать.

Тринадцать крупнейших вузов, пять частных организаций и шесть научных центров, куда он когда-то разослал письма с предложением себя в своей эпигенетической профессиональной ипостаси, его робкие чаяния трехлетней с вагончиком давности волшебным образом обнаружили и усиленно старались перебить его интерес обещанием поднебесных гонораров, ресурсов и кадров, но Всемирная ассоциация наук радостно показывала всем фигу, а сердце Лекса напрочь поделилось между Сашей, Тайвином, набранной ими в самом начале командой и удивительным кремнийорганическим миром, нагло поправшим своей невозможностью все основы физики и биологии.

Больше Лекс сидеть на Земле уже не мог. В течение следующего года он постоянно мотался туда-сюда, разрываясь между новой экзопланетой, обязанностями координатора естественнонаучного направления изучения Шестого и женой. Пока, наконец, она сама не дала эпигенетику пинка.

Придя домой однажды, он обнаружил собранный чемодан, билет на внутригалактический перелет и журналистов под окном, извещенных о том, что координатор от Всемирной ассоциации наук отбывает на Шестой самолично на постоянное место жительства. Он с недоумением поднял взгляд на Сашу, а та с ехидной ухмылкой констатировала:

– Саша Сашу выгоняет. Саша, прием, говорит Саша! Саша подождет, пока Саша обустроится, и сама к нему