Мятеж на окраине Галактики - Роман Злотников

Первая попытка окончилась ничем. Деревянный фрагмент, зацепленный страховочным полем, благополучно отделился от озерного ила и, подняв небольшое облачко донной мути, начал, плавно покачиваясь, подниматься вверх. Но, когда он уже почти коснулся границы воды, что-то произошло, и на месте обломка вспух огромный водяной столб. Бот, подтягивающий фрагмент страховочным полем, слегка качнуло и окатило водой. «Е-7127» скрипнул зубами и, дав отбой, вновь вывел на экран записи сенсорных комплексов. Прогулка на Лунную базу окончательно накрылась.

Когда взорвался последний обломок, уже совсем стемнело. И хотя эффективность работы сенсорных комплексов с наступлением темноты снижалась всего на пятнадцать процентов, а у них уже был адаптированный набор параметров, по которым они могли довольно быстро вычислять объекты, представляющие для них интерес, но время интенсивной работы Измененных-операторов уже превысило десять часов. Это могло привести к пятнадцатипроцентной погрешности. Да и аналитическая группа пока так и не смогла выдать никаких внятных рекомендаций. Поэтому Старший ОУМ решил прекратить исследования и вернуться на Разрушитель.

Похоже, он устал. В принципе это было объяснимо. Весь состав Аналитической секции Разрушителя был задействован в исследовательской программе, и потому ему пришлось самому выполнять обязанности Аналитика. А непрофильная нагрузка всегда связана с повышенными энергозатратами. Но даже в таком состоянии он не должен был пропустить тот факт, что база резко снизила энергопотребление. Ведь это было видно довольно наглядно. К Разрушителю они подлетели уже в полной темноте. Периметр, до сегодняшнего дня сиявший яркими огнями, на этот раз был погружен в абсолютную тьму. Да и сам Разрушитель, обычно высокомерно взиравший на окружающие леса дюжиной ярко освещенных причальных портов, на этот раз подслеповато пялился на мир всего тремя тусклыми проемами. Но «Е-7127» как-то не обратил на это внимания. Поэтому, когда встретивший его в посадочном боксе такт передал распоряжение Первого Контролера прибыть в защищенный командный бокс, он не сразу осознал, ЧТО это может означать.

Когда «Е-7127» вышел из командного бокса, его можно было назвать слегка ошеломленным. Значит, загадку озерных бомб придется отложить. Оказалось, что Планетарный Контролер прибыл на Разрушитель не просто с инспекцией. Он принес новость, которая полностью меняла все их планы. Высшие Контролеры приняли решение начать войну с врагом, который уже на протяжении почти двух сотен лет успешно противостоял Единению. Это был сильный враг. Схватка с ним требовала мобилизации всех резервов. И Земля должна была стать одной из передовых промышленных баз. В то время когда Старший ОУМ «развлекался» на далеком лесном озере, Первый Контролер Разрушителя связался с Беграной и получил подтверждение этой новости.

Спустя два дня «Е-7127» вновь шагал в сопровождении старого ОУМа по потемневшим плитам посадочного поля. Настроение Старшего ОУМа было скверным. Задача, поставленная Высшими Контролерами, была предельно проста. Планета теряла свой особый статус, здесь в течение ближайших нескольких лет предстояло развернуть два мощных промышленных комплекса. Поэтому программу исследований следовало максимально урезать, а все усилия сосредоточить на обеспечении мероприятий плана подготовки к войне. Но, исходя из уже полученных результатов, для успешного выполнения этой задачи необходимо очистить районы строительства от поселений «дикого» генофонда. Для чего сил Планетарного Контроля было явно недостаточно. Во всяком случае, при строгом соблюдении требуемых сроков. И потому им предписывалось оказать всемерное содействие Планетарному Контролю в выполнении данной задачи. Однако десантные силы Базового системного разрушителя были изрядно ослаблены в последних операциях. Чтобы действовать в полную силу, необходимо пополнить состав отряда. Причем, естественно, материал для Возвышения придется брать из организованного генофонда этой планеты. Чему Планетарный Контролер всегда категорически противился. И на «Е-7127» была возложена задача убедить его изменить свое мнение. Но не это было самой большой проблемой. В конце концов, основная ответственность за выполнение поставленной задачи возложена именно на Планетарного Контролера. А самые оптимистические расчеты показывают, что даже в случае тотального привлечения всех наличных сил вероятность достижения требуемого результата, без доведения численности десантного наряда до штатной, составит не более семнадцати процентов. Самым сложным было другое. Как понял ОУМ, Верховный Контролер Беграны потребовал от Первого Контролера Разрушителя добиться того, чтобы один из промышленных комплексов был включен в его вертикаль ответственности. Что шло вразрез со всеми правилами и многолетней сложившейся практикой. И Первый Контролер Разрушителя не придумал ничего лучшего, чем взвалить решение этой задачи на плечи своего Старшего ОУМа…

7

Олег насухо выжал тряпку и, взяв ее за уголки, легонько встряхнул, стараясь, чтобы мелкие брызги не попали на лицо, а затем отошел в дальний конец коридора, разложил тряпку на полу, аккуратно расправил, и, взявшись за два ближних угла, потащил на себя, стягивая разлитую воду. Несмотря на кажущуюся легкость, это вовсе не было простым занятием. Пол длинного коридора был выщербленным, и тряпка все время цеплялась за неровности. А если щербина была слишком глубокой, приходилось останавливаться и собирать воду тряпкой, свернутой в жгут.

Этот сквозной коридор в пятом дополнительном уровне был самым длинным во всем капонире и носил название «адова полоса». Но это название он заслужил не столько из-за своей длины, сколько из-за того, что располагался на самом нижнем уровне. Где и дышать-то было не очень просто. А ближайший кран и канализационный слив располагались на два уровня выше. И для того чтобы наполнить ведро чистой водой или вылить грязную, требовалось проявить чудеса эквилибристики и суметь забраться и спуститься по веревочной лестнице с полным ведром. Поэтому на уборку «адовой полосы» всегда ставили самых опытных Дневальных, либо сильно провинившихся Рядовых.

Олег еще раз прополоскал и отжал тряпку, но не стал ее расправлять, а отложил в сторону. Он поднял ведро и двинулся к лифтовой шахте. Из-за недостатка кислорода факелы горели только через каждые двадцать шагов, и это вкупе с выщербленным полом превращало путь до лифтовой шахты в серьезное испытание зрения и чувства равновесия. Но Олег за три с половиной месяца, что провел в капонире «Заячий бугор», мыл «адову полосу» практически еженедельно. И успел выучить каждую выбоинку.

Эти три с половиной месяца дались ему нелегко. Жизнь в капонире слишком уж отличалась от той, к которой он привык. Вся жизнь капонира подчинялась коротким, мелодичным звукам, извлекаемым из блестящего металлического музыкального инструмента. Утром, заслышав тонкий, звенящий звук, доносящийся на нижние уровни по специальным вентиляционным шахтам, в которых для усиления звука были устроены резонаторные камеры, сотни людей вскакивали с узких металлических коек, натягивали одинаковые форменные брюки и грубые высокие ботинки из толстой лосиной кожи и как сумасшедшие неслись наружу. Там люди строились в длинные шеренги и принимались приседать, подпрыгивать и размахивать руками. Это странное действо называлось утренняя зарядка. По сигналу этого странного музыкального инструмента, который, как выяснил Олег, носил название «труба», люди ели, приступали к работе и заканчивали ее, ложились спать и выполняли еще множество странных ритуалов, носящих не менее странные названия: «развод», «вечерняя прогулка» или «вечерняя поверка». Но ко всему можно привыкнуть, если не относиться к этому слишком уж серьезно. И в этом была основная заковыка. Ко всему, что с ним происходило, Олег привык относиться со всей серьезностью. Уж как-то так складывалась жизнь. И потому на него частенько обрушивалась очередная непонятность этой жизни, называемая «наряд вне очереди». Хотя сейчас уже можно было сказать, что эта непонятность за прошедшее время успела превратиться в полную понятность…

Когда он добрался до лифтовой шахты и, поудобней перехватив ведро с грязной водой, уцепился за нижнюю ступеньку лестницы, сверху высунулась чья-то голова.

Затем послышался злорадный голос:

— Эй, ты, щенок, всю воду собрал?

Олег стиснул зубы. Обладателя этого голоса он знал очень хорошо. Чего уж там, именно из-за него он столь часто отправлялся мыть «адову полосу». Впрочем, у Потомственного рядового Тамарова для глубокой нелюбви были не менее веские причины.

— Ну, так вот тебе еще водичка.

После этих слов сверху обрушился целый водопад, сопровождаемый громким, визгливым хохотом, в котором можно было различить как минимум три голоса. Олег еле успел скользнуть назад и отскочить за угол дверного проема, каким-то чудом увернувшись от потока и не замарав форму. Но вот от запаха было не увернуться. Похоже, Тамаров со товарищи уперли из столовой сорокалитровый бак с пищевыми отходами и пару дней выдерживали его где-нибудь на солнышке, дожидаясь, пока все это как следует завоняет.