Отброс - Мари Секстон

но что с того? В нем он почувствовал себя одновременно уютным и декадентским, и он идеально сидел на его стройной фигуре.

К тому времени, как он вернулся домой, он чувствовал себя на сто процентов лучше. То, что он обнаружил дом пустым, было небольшим разочарованием, но не обязательно сюрпризом. В записке на столешнице было написано только: «Пришлось отлучиться. — У.»

Значит, еще одна случайная работа Уоррена. Тейлор перестал расспрашивать о них.

После инцидента с Тедом он пытался, но Уоррен всегда говорил одно и то же.

- Чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Было ли это сделано для того, чтобы защитить самого Тейлора, или это была страховка на тот случай, если он решит, что Тейлор может использовать это против него, сказать трудно. В любом случае, настаивать не стоило.

В гостиной Тейлор столкнулся лицом к лицу со сломанным телевизором. Его сердце упало, и он мысленно выругал себя за то, что был таким эгоистичным ослом. Ему не следовало тратить свои деньги на себя. Он должен был потратить их на телевизор Уоррена. С минуту он покусывал губу, размышляя, не стоит ли ему взять свои слова обратно. Этого бы хотел от него Уоррен?

Он понятия не имел. Он не мог понять ход мыслей этого человека.

Тейлор долго рассматривал вазу на книжной полке Уоррена, задаваясь вопросом, что за человек находит красоту в чем-то разбитом. Что за человек добровольно согласился бы пережить еще несколько дней, подобных тем, через которые Тейлор заставил его пройти вчера?

Вновь обретенное счастье Тейлора немного померкло, когда его начали одолевать сомнения.

Уоррен понятия не имел, во что он ввязался. Он еще не видел ни одного из самых мрачных дней Тейлора. Когда это случится, он вышвырнет Тейлора на обочину, как поступали любые другие мужчины. Тейлор мог по пальцам пересчитать тех, кто остался с ним после первого эпизода. Ни один из них не продержался и секунды.

Тейлор хотел остаться. Он хотел верить, что ему никогда не придется уходить. Уоррен делал его счастливым так, как никто другой никогда не мог. Единственное, что он мог сделать, это попытаться отплатить тем же и надеяться, что Уоррен не отправит его собирать вещи в следующий раз, когда наступит темнота.

Но это привело его к поломке телевизора. Ему не следовало тратить все свои деньги на себя после того, как он сломал что-то, принадлежавшее Уоррену.

Немного поразмыслив, Тейлор решил, что халат останется у него. Он просмотрел графические романы, отложив несколько в стопку «сохранить», а большинство – «вернуть». Оставшиеся, приобретенные за день, покупки были сложены обратно в пакеты вместе с чеками, и он перенес все на кухню, чтобы не поддаться искушению пойти на попятную. Он поговорит с Уорреном. Он признается в своем эгоизме и вызовется загладить свою вину, вернув большую часть того, что купил, и передав деньги Уоррену. При этой мысли у него немного полегчало на сердце. Согласится ли Уоррен с планом или нет, по крайней мере, Тейлор сделал бы все, что в его силах.

После ужина он разделся догола и надел только свой новый розовый халат, желая удивить Уоррена. Когда час спустя машина Уоррена подъехала к дому, Тейлор отложил новую книгу, которую читал, и пошел на кухню, чтобы встретиться с Уорреном.

Он сразу понял, что что-то не так.

Тейлор научился понимать, почему Уоррен часто хмурится. В одном случае его брови опускались, а губы сжимались в тонкую линию, что скорее свидетельствовало об осуждении, как будто он видел, что с кем-то плохо обращаются. В другом случае Уоррен кривил губы и прищуривал глаза, что означало, что он пытается решить, как много сказать или какие слова использовать. Это был хмурый взгляд, который говорил скорее о недовольстве самим собой, чем чем-либо внешним. Была и третья разновидность, самая редкая, он почти рычал, его глаза сверкали, а зубы были оскалены, что означало, что он по-настоящему зол или расстроен. Тейлор заметил это только накануне, когда ударил Уоррена.

Но сейчас на лице Уоррена было такое выражение, какого Тейлор никогда раньше не видел. Его глаза были темными и холодными, челюсть сжата. Все его тело говорило о едва сдерживаемой энергии и гневе. Его плечи были напряжены, руки прижаты к бокам и сжаты в кулаки. В нем была какая-то дикость, которая казалась почти звериной. Тейлор инстинктивно сделала шаг назад.

- Что случилось?

- Что, черт возьми, на тебе надето?

- Халат, который я купил. - Тейлор вдруг почувствовал себя глупо из-за этого, хотя Уоррен никогда раньше не заставлял его чувствовать себя так. - Я могу от него избавиться. Мне просто понравилось это ощущение…

Уоррен зарычал и, схватив Тейлора за руки, прижал его спиной к кухонному столу с такой силой, что у Тейлора перехватило дыхание. Одной рукой он схватил Тейлора за волосы и запрокинул его голову назад. Другой он нащупал ворот халата Тейлора и просунул руку внутрь. Его рычание стало еще более свирепым, когда он обнаружил, что на Тейлоре ничего нет.

- Боже, не избавляйся от него.

Тейлор вздохнул с облегчением, когда к нему пришло понимание. Что бы ни вывело Уоррена из себя, что бы ни вызвало его ярость, гнев или фрустрацию, это также разожгло его сексуальный аппетит. Он не злился на Тейлора. Он просто отчаянно хотел утолить свою похоть.

У Тейлора не было с этим проблем.

Уоррен крепко обнял его, целуя в шею, одна рука скользнула вниз между ягодиц Тейлора. Его пальцы были холодными и почти грубыми, когда он ощупывал их, густая щетина на его подбородке царапала подбородок Тейлора, его твердая эрекция упиралась Тейлору в живот. Тейлор со стоном расслабился, его тело уже привычно реагировало на агрессию Уоррена. Ему нравилось, когда Уоррен становился таким.

- Господи, - поперхнулся Уоррен, внезапно пытаясь отстраниться. - Я сказал себе, что не буду этого делать.

- Почему? Что случилось?

- Мне не следовало…

- Почему нет?

- Это неправильно. Я могу причинить тебе боль. Прости.

- Тише. - Тейлор снова притянул его к себе и начал расстегивать его брюки. Он не был уверен, почему Уоррен колеблется, когда они, очевидно, оба хотели одного и того же. Он посмотрел Уоррену в глаза. - Помнишь наш первый раз, здесь, на кухне?

Глаза Уоррена вспыхнули. Когда он ответил, его голос был хриплым.

- Да.

- Помнишь, как ты был груб со мной?

Щеки Уоррена вспыхнули.

- Да.

- Теперь ты знаешь, что