Самостоятельные люди - Марта Фомина

— Ребята! — крикнула Марья Иванна. — Зажгите фонари! Наденьте капюшоны! Не растягивайтесь!

Ветер отбрасывал слова в сторону, Марье Иванне приходилось бегать вдоль колонны и несколько раз повторять команду. Егор натянул на сестру капюшон, а сам остался с непокрытой головой, чтобы вовремя услышать крадущегося сзади хищника.

— Что-то наши друзья нас не встретили! — сказала Марья Иванна.

«Наверно, враги преградили им путь!» — догадался Егор.

По правде сказать, дорога сквозь джунгли всё больше пугала его. Фонарями ребята освещали дорогу и отпугивали хищников, а у Егора, который не только защищал сестру, но и прикрывал всю колонну сзади, была только палка. Впрочем, одного тигра Егор уже отогнал и очень надеялся на своё оружие.

А тут ещё дождь. С неба капало всё сильнее. Джунгли наполнились каким-то рокотом. Попробуй разбери, что это — шум дождя, рёв зверей или пальба из пулёметов. Наверно, пальба! Неужели друзья не подоспеют вовремя?

Вдруг раздался отчаянный крик:

— Ой, больно, больно!

Сердце Егора тревожно забилось. Значит, он не ошибся — буржуины открыли огонь и кого-то уже ранили. Надо спешить на помощь!

— Юлька, на перевязку! — И Егор потащил сестру вперёд, откуда доносились стоны.

Оказывается, ранили Галку. Она сидела на обочине дороги и, болезненно морщась, с помощью карманного фонарика разглядывала ногу. Юлька, отчаянно работая локтями, с трудом проложила себе дорогу сквозь толпу к раненой.

— Пустите, я скорая помощь!

Галка так удивилась, что и про рану забыла.

— Ты откуда взялась?

— Вот перевяжу твою ногу, тогда и скажу.

Юлька принялась было за дело, но тут подошла Марья Иванна и тоже ахнула:

— Это ещё кто такие?

— Это те самые… — начала объяснять Галка, но Марья Иванна жестом остановила её и строго спросила Егора:

— Как вы сюда попали?

— На электричке.

— Где же вы сидели? — пожал плечами Костя. — А мы-то вас искали-искали, с ног сбились.

— Под скамейкой.

— Ай да зайчишки-трусишки, безбилетники! — захохотал Кроликов.

— Никакие мы не зайчишки, не обзывайся, Кроликов! — обиделась Юлька. — Мы тоже солдаты и едем с вами. Ты же сам в музее скомандовал всем на войну ехать. Вот мы и поехали!

— Видишь, Василий, до чего доводят твои выкрутасы! — напустилась на него Марья Иванна. Она ещё долго его ругала, а Кроликов стоял пристыженный, даже его весёлые уши вроде приуныли и обвисли, как лопухи.

Досталось и Егору с Юлькой.

— Как же так? — сокрушалась Марья Иванна. — Собрались и поехали, а маме с папой ни слова. Придётся вас в милицию отправить!

— Мы письмо на столе оставили!

Хитрая Юлька захныкала и добилась своего — Марья Иванна смягчилась:

— Так и быть, в милицию я вас не отправлю. Только одного письма мало, надо написать ещё, а вы, наверно, даже адреса своего не знаете?

— А вот и знаем! — похвасталась Юлька и тут же сказала адрес.

— Тогда всё в порядке, — успокоилась Марья Иванна, записала что-то в блокнот и принялась осматривать Галкину рану.

А потом Юлька помазала порез йодом и перевязала.

— Молодец! — похвалила её Марья Иванна. — Из тебя настоящий врач получится!

— Идут, идут! — закричали вдруг ребята, и Марья Иванна поспешила в голову колонны.

На дороге, освещённые блуждающим светом ручных фонариков, показались две телеги. Егор сразу догадался, что это прибыло боевое подкрепление. Солдаты повыпрыгивали из телег и отдали салют. По внешнему виду они ничем не отличались от советских пионеров, даже галстуки были повязаны одинаково. И по-русски хорошо говорили, но это не удивило Егора — ведь во всех странах школьники учат иностранные языки. Тут Галку и несколько девочек посадили в телегу. Егор, конечно, остался бы с мальчиками, но Марья Иванна сказала, что поручает ему охранять девочек, пришлось тоже забраться в телегу.

Там было настлано мягкое, пахучее сено. Юлька сразу уснула, а девчонки всё шушукались, хихикали и вообще вели себя очень легкомысленно. Где-то вдалеке загрохотали пушки, но ни Галка, ни её подруги не поняли этого и завизжали:

— Ой, гром, гром ударил!

Девочки зарылись в сено. Примолкли. Только Егор не испугался. Он сидел за спиной у возницы, который то и дело погонял лошадь, и крепко сжимал свою палку. Ветер обдувал Егора, дождь мочил, но он свято хранил наказ — охранять девочек, и не смыкал глаз…

И все-таки уснул. Всю ночь Егор воевал с тиграми и буржуинами, которые осаждали телегу. И девчонки, глядя на его израненную грудь, восхищённо шептали: «Ах какой герой этот Егор!» А Юлька объясняла им: «Это мой родной брат. Он самый отважный человек на свете!»

Проснулся Егор в комнате с широкими окнами. Ослепительно яркое солнце так било в глаза, что не сразу их откроешь. Наконец Егор огляделся. Он лежал на сене посреди комнаты, рядом сладко посапывала во сне Юлька. На стене — карта. Парты сдвинуты к окнам. Значит, это школа!

Дверь скрипнула, и в неё просунулись две рыжие головы. Одна, стриженая, — повыше, а другая, лохматая, — пониже. На Егора с интересом уставились четыре глаза, одинаково чёрных и узких, как зрелые семечки подсолнуха.

— Вы кто такие? — спросил Егор.

Глаза испуганно замигали, и дверь захлопнулась, но тут же распахнулась, и в класс ввалились девчонка и мальчишка, очень похожие друг на друга.

Девчонка споткнулась и упала, а мальчишка — на неё.

От шума проснулась Юлька, захлопала в ладоши и закричала:

— Куча мала! Куча мала!

— Кто вы? — повторил вопрос Егор. — Вьетнамцы?

— Мы не вьетнамцы, мы семёновцы.

— А кто такие семёновцы? — спросила Юлька.

— Семёновцы — это кто живёт у нас, в Семёновском.

— Что-то я не знаю такого города, — призналась Юлька.

— Тю-ю, ты что, с луны свалилась? — удивился мальчишка. — Нас, почитай, весь Советский Союз знает. Наш председатель колхоза даже по радио на весь мир выступал! Мы вас, москвичей, молочком поим и овощами кормим! И ваши пионеры у нас каждое лето гостят. Вот и сейчас приехали картошку копать.

Приуныл Егор: так вот куда они попали — в подмосковный колхоз!

— А как вас зовут? — спросила Юлька.

— Обоих — Подсолнушки, а по отдельности — Колюня и Олюня, — ответила лохматая девочка.

— Подсолнушки — это фамилия?

— Нет, фамилия у нас — Борисовы.

— Что-то уж больно много у вас названий, — наморщила лоб Юлька, — все сразу и не упомнишь!

Колюня и Олюня пожали плечами, но было видно, что им нравятся все их имена-названия, и они ими очень гордятся. Колюня даже засопел от важности.

Это Егору не понравилось, и он решил показать, что и они с Юлькой не лыком шиты.

— А у нас отец — сталевар!

На Колюню это не произвело никакого впечатления.

— А у нас — комбайнер! Комбайн всё умеет! — И Колюня пропел: «Комбайн косит и молотит…» Знаешь такую песню?

Егор эту песню знал, но ему стало не легче, даже показалось, что Колюня чем-то обидел отца.

— Из стали все на свете варят, и твой комбайн тоже! — крикнул он.

— Подумаешь, варят! Вот Олюня тоже умеет варить!

Такого оскорбления Егор уже не мог вынести. Он подскочил к Колюне и надавал ему хороших тумаков. Но и Колюня был не из пугливых. Он так боднул Егора в живот, что тот охнул и заорал благим матом. От испуга Юлька и Олюня тоже заревели. На крик прибежала бабушка, такая старенькая, что лицо её казалось сотканным из морщинок.

— Колюня, Олюня! — набросилась она на внуков. — Да как вам не совестно? Ах вы, гуси лапчатые, пустопорожние головы, петушиные гребешки, кто же так гостей привечает?

Никогда ещё Егор и Юлька не слышали таких интересных ругательств. Колюня голову опустил, устыдился. Узнала бабушка, из-за чего драка, и опять начала интересно ругаться. На этот раз попало и Егору с Юлькой:

— Ах вы, поросячьи хвосты, нашли из-за чего спорить! Все должности — важные! Вот я — сторожиха, за порядком в школе слежу. А дочь — доярка; без молочка не проживёшь.

— А без одежды, которую моя мама шьёт, тоже не проживёшь, — сказала Юлька.

— Вот и выходит, что зряшный у вас был спор. Пойдёмте-ка, я вас молочком напою.

Бабушка повела ребят в учительскую и дала каждому по кружке молока и по куску пшеничного хлеба с мёдом.

Юлька ела и облизывалась — такого вкусного молока ей ещё не приходилось нить. А бабушка всё подливала в кружку да приговаривала:

— Кушайте на здоровье. Молочко парное, только что от коровки. Сразу сил прибавится, будете мне по хозяйству помогать. Ты, Егор, умеешь хозяйствовать?

— Ещё бы, на мне дома всё хозяйство держится! — с важностью ответил Егор.

— А ты, Юля?

— А я посуду мою, пол подметаю и до пяти считаю.

— Вот и дело, — сказала бабушка. — Егор с Колюней гвозди приколотят, я с Олюней — грядки выполю, а ты цыплят постережёшь, которых мне колхоз подарил. Считай свои пальцы — по пять на каждой руке; сколько пальцев, столько и цыплят.