Самостоятельные люди - Марта Фомина

После неудачного разговора с командиром он опасался взрослых, а эта тётенька и без того была странная: ещё возьмёт да отведёт в милицию.

— Ах, как восхитительно! — в последний раз сказала тётя. — Такие крошки, и такие самостоятельные!

Егор схватил Юльку за руку и потащил к остановке, а вслед им неслось:

— Двадцатый век, что вы хотите?

— Егорка, а почему она тебя называет двадцатым веком?

— Не знаю.

Егор толкнул сестру к ступенькам подкатившего троллейбуса — поскорее бы избавиться от странной тётеньки!

Сели рядом с каким-то стариком, который натужно кашлял.

Кондуктор их не трогал — вероятно, решил, что они едут с дедушкой. Всю дорогу Юлька и Егор молчали, боялись пропустить нужную остановку.

Юлька уже начала клевать носом, когда водитель объявил:

— Музей изобразительных искусств.

Музей походил на сказочный дворец. К нему вели бесчисленные ступеньки. Юлька раз двадцать досчитала до пяти, пока добралась до тяжёлой, массивной двери. Такую дверь даже Егору оказалось не под силу открыть. Стали дожидаться взрослых, чтобы вместе с ними войти в этот дворец.

— Егор, а Егор, а что, война и в домах бывает? — спросила Юлька. — Если в этом доме Вьетнам, то должна бы пушка стрелять, а тут тихо.

— Войдём и всё узнаем, — буркнул Егор. — Кто поспешит, тот людей насмешит.

По правде сказать, его тоже одолевали сомнения: а туда ли они попали? Не спутала ли что-нибудь эта странная тётенька? Ведь называла же она Егора двадцатым веком, хотя Юлька ясно ей сказала, как зовут брата.

Но раздумывать было некогда. К дверям подошли пионеры. На груди у них — красные галстуки, за плечами — рюкзаки. Высокий мальчик встал у двери, как милиционер-регулировщик посреди улицы, и, согнув одну руку в локте перед лицом, а другой указывая на дверь, крикнул:

— Семафор открыт! Прошу следовать на станцию назначения!

И загудел, и ногами застучал, как паровоз. Очень похоже! Егору и Юльке этот мальчик сразу понравился. У него всё на лице смеялось: и вздёрнутый нос, и озорные глаза. И даже уши смешно топорщились в стороны и немножко шевелились. Очень весёлые уши!

— Давай пойдём за ним, — шепнул Егор сестре.

— Пойдём, он хороший.

— Кроликов, ты опять паясничаешь? — окликнул сзади сердитый голос. — Смотри, я тебя в поход не возьму!

Кроликов перестал изображать паровоз, состроил унылую мину и отдал честь по-военному:

— Слушаюсь, товарищ командир Марья Иванна!

«Командиром» оказалась молодая тётя. Хотя голос у неё и был очень строгий, но лицо доброе. А когда она улыбалась, то на щеках и подбородке играли ямочки. Рядом с Марьей Иванной семенила толстая девочка с такими красными щеками, будто их нарочно намазали краской.

— Прошу вас, Помидора, в замок людоеда. Он вас ждёт не дождётся на закуску!

— Помолчи, Кролик! — надулась Помидора. — Это не меня, а тебя он ждёт не дождётся, чтоб полакомиться кроличьим мясом.

— Как не стыдно дразниться! — сказала Юлька Помидоре. — У нас в детском саду за дразнилки наказывают!

Но Марья Иванна решила, что Юлька упрекнула весёлого Кроликова, а не краснощёкую Помидору, и ни за что его отчитала:

— Вот, Кроликов, до чего ты дожил — тебя детсадовцы учат. Проходите, дети!

Она подержала тяжёлую дверь, и Егор с Юлькой оказались в огромном зале. От входа бархатные дорожки вели к разным дверям и лестницам. Но Егор и Юлька, как условились, не стали раздумывать, куда идти, а сразу последовали за симпатичным Кроликовым.

В первой же комнате к пионерам подошла закутанная в шаль старушка с указкой в руке и неожиданно звонким голосом начала рассказывать про картины, развешанные по стенам. Ребята обступили её так тесно, что Егор с Юлькой совсем перестали её видеть.

Картины были разные и про разное. Особенно много про войну. На картинах сражались и побеждали храбрые солдаты, умирали старики, женщины и дети. И старушка так увлекательно всё это описывала, что даже говорливый Кроликов заслушался и перестал болтать.

— Ну вот и всё, дорогие дети! Экскурсия окончена, желаю вам доброго пути! — сказала старушка с указкой, когда обошли все картины.

Все хором стали её благодарить, а Кроликов прижал руки к груди и торжественно произнёс:

— После такой экскурсии можно ехать только во Вьетнам! Марья Иванна, вчера вы были нашим классным руководителем, а сегодня мы просим вас стать нашим полководцем! Неужели вы не согласитесь?

— Ох и балагур ты, Вася! — засмеялась Марья Иванна.

А Кроликов зашагал вперёд. Он высоко поднимал свои длинные ноги и мычал под нос какой-то боевой марш.

— Не отставай! — шепнул Егор сестре и ринулся вслед за Кроликовым. — Только молчи, а то опять прогонят. Не видать нам тогда войны как собственных ушей.

У выхода пионеры построились по двое и пошли.

Егор и Юлька плелись следом, делая вид, что не имеют к ним никакого отношения.

Жара уже стала спадать, длинные тени протянулись от домов. Юлька увидела продавщицу с газированной водой и стала выклянчивать хоть один стаканчик. К счастью, в кармане у Егора завалялась копейка от сдачи за хлеб. Юлька выпила полстакана, а остальное отдала брату. Пока пили, пионеры ушли далеко и вдруг один за другим стали пропадать под землёй. Еще минута — и совсем исчезли.

— Ну вот! — в отчаянии закричал Егор. — Где их теперь искать? И всё из-за тебя — не могла потерпеть!

Юлька с перепугу захныкала. Егор подошёл к круглой стеклянной будке, в которой сидел милиционер, и спросил:

— Товарищ милиционер, куда это провалились пионеры?

— Провалились? — удивился милиционер. — Они не провалились, а в метро спустились. Догоняйте!

Егор и Юлька со всех ног бросились в длинный подземный коридор и скоро в самом деле увидели пионеров. Те проходили по одному между узкими деревянными стойками, которые перегораживали зал на две половины. На стойках горели жёлтые надписи: «Идите!» Когда Егор с Юлькой подбежали к проходам, надписи погасли. Егорка первым ринулся в узкий проход, но вдруг из стенок выскочили две железяки и ткнули Егора в бока. Юлька испугалась и закричала:

— Ой, они Егорушку ударили!

— Ага, попались, безбилетники! — улыбнулась круглолицая тётя в фуражке с красным околышем. — А где ваши пятикопеечные монеты?

— А у нас, тётя, нет никаких монет, — испуганно сказала Юлька, — мы сейчас последнюю копеечку истратили.

— С кем же вы едете?

— С пионерами. Пропустите! — попросил Егорка. — А то они уедут без нас, и мы тут совсем пропадём.

— Пионеры, а пионеры! — закричала тётенька и взмахнула над головой своей фуражкой с красным околышем, чтобы привлечь к себе внимание. Но Егор дёрнул её за руку:

— Пропустите так, а то они будут нас ругать за то, что мы отстали.

— Пожалуйста, — умильным голосом попросила Юлька, — а то они нас побьют.

— Ну так и быть, — сказала тётенька и пропустила их через другой проход, в котором не было страшных железяк.

Держась за руки, чтобы не потеряться, Егор и Юлька добрались до выбегающей из-под пола лестницы и, потоптавшись, прыгнули на неё. Сердце у Егора колотилось — ведь он впервые без родителей путешествовал в метро. А о Юльке и говорить нечего. Она вцепилась в рукав брата и даже глаза зажмурила. Лестница вдруг поползла под пол.

— Прыгай сюда! — крикнул Егор и, прыгнув, потянул Юльку на неподвижный пол.

Юлька упала на четвереньки.

Коленки у Юльки саднило, но она не заплакала, отряхнулась и побежала вслед за братом. Слева прогромыхал поезд. Может, он уже увёз пионеров? Что тогда делать? Но тут Егор взглянул вправо, увидел красные галстуки, и на сердце у него сразу стало легко.

Остановился поезд, лязгнули тормоза, бесшумно, сами собой раздвинулись двери, и ребята заполнили два соседних вагона.

Егор с Юлькой тоже шмыгнули вслед за Кроликовым и скромно встали в уголке. Только бы их не заметили!

Но не тут-то было!

— Мальчики, — сказала Марья Иванна, — уступите младшим места!

— Не надо, не надо! — стал отнекиваться Егор. — Мы и так постоим!

Кроликов первый вскочил с места и, сделав смешной поклон, пригласил Юльку:

— Прошу вас, прынцесса!

— Я не принцесса, я просто девочка, — обиделась Юлька.

Кроликов наморщил лоб.

— Миледи, мы где-то встречались.

— Нет, я тебя совсем не знаю, Кроликов.

Все вокруг засмеялись, а Юлька покраснела — поняла, что попала впросак.

Надо было что-то срочно придумать, и Егор сказал:

— Это тебя кто-то назвал сейчас Кроликовым, вот она и повторила.

— Тогда прошу у прынцессы прощения!

Кроликов отступил на шаг и под общий хохот опять смешно и церемонно поклонился.

За окном мелькали серые стены, чёрными змеями бежали длинные толстые провода. Мимо проплыла волшебно красивая, сверкающая огнями станция. В вагон хлынули пассажиры и отгородили Кроликова от Егора. Юлька посапывала, склонившись на плечо брата, да и он уже стал задремывать, как вдруг протрубил горн.