Калейдоскоп историй - Виталий Григорьевич Лиходед

– А я в соседнем доме. На первом этаже! Могу вас пригласить на чай, – пытаясь хоть как-то украсить свое одиночество, предложила женщина.

– Чай, с продолжением, – усмехнулся пенсионер.

– Ну-у не знаю, посмотрим, – протянула старушка.

– Ха! Вы еще и сомневаетесь? Я, между прочим, спортсмен, – с пафосом бросил ей старик.

– Да, я вижу, что куртка у вас спортивная. Только СССР давно нет, – отрезала женщина и загадочно посмотрела на собеседника.

– Для меня есть, – сухо буркнул дед. – Когда-то я играл за эту страну в футбол. Я никуда не уезжал и живу в том же доме на той же улице до сих пор. Моя страна никуда не делась! – Уверенно ответил он.

– Старушка, решила перевести разговор обратно к весенней теме, а затем уговорить этого модного шустричка зайти к ней в гости, но почему-то спросила:

– А как ваша фамилия? Я всех футболистов раньше знала! Муж заядлым болельщиком был.

– Зарогин, – потянув вверх подбородок, гордо произнес дед.

– Зарогин? – Удивилась дама. Да я вас хорошо помню. Мой муж, царство ему небесное, только о вас и говорил! Специально ходил смотреть, как вы свои финты на поле выкручиваете.

Старик гордо повел носом, еще выше приподнял подбородок и важно протянул:

– Да-а, было время.

Старушка решила, что такого известного человека обязательно затащит к себе и решила представиться, чтобы продолжить приятный разговор, но в этот момент высокий крепкий парень в синем спортивном костюме вышел из-за дома и на всю улицу гаркнул:

– Дед! Я за тобой! Погнали! – он подкатил инвалидную коляску к лавочке, поднял худого старика на руки и, удобно усадив, быстро повез футболиста по улице.

Чай

– Молотком ударь, пассатижами не выкрутишь! – Предложил Сашка. – Слышь, Коль хоть ты скажи этому упрямому, -добавил он.

– Бестолку, Петрович так и будет мучиться, пока болт целым не вывернет, а если он молотком начнет бить, то резьбу испортит. И даже если этот болт, завтра, будет валятся, никому не нужный, пускай. Здесь, главное – принцип! Не имеет он права этот болт ис испортить. Уровень, сам понимать должен. Ты Саня иди лучше в магазин купи чего-нибудь.

– В магазине кроме чая зеленого и спичек ничего нет. Лучше я к Семеновне, у нее уже поспела.

– Как знаешь. Но я пить сегодня не буду! У жены день рожденье обещал трезвым прийти.

– Как знаешь. Нам больше останется, – произнес Саня и хлопнув дверью побежал вдоль улицы к баракам. Около подъезда Семеновны толпились мужики.

– Э, родной в очередь, – крикнул ему толстый одетый в робу строитель.

– А кто последний?

– Я, – выкрикнул подбежавший к ним худой мужчина.

– Я же вперед подошел, – возмутился Александр.

– А я очередь первый занял. Так что за мной будешь, или возражаешь? – Немного грубо спросил он.

– Сань поди сюды! – Крикнула пожилая женщина открыв окно. – Тебе сколько?

– Да давай две Семеновна, – ответил довольный Саня.

Женщина протянула ему две бутылки взяла деньги и добавила:

– Николаю скажи, чтоб зашел. Батарея в спальне потекла. Пока капает. Я миску подставила, но ты его поторопи, пусть прям сегодня зайдет, пока не прорвало.

Мужики в очереди загалдели.

– А ну цыц! А то прикрою лавочку, у меня своих клиентов хватает, – грозно выкрикнула Семеновна.

Саня вернулся в мастерскую, но по пути он забежал в магазин и купил два пакета зеленого чая.

Пока он ходил остальные, достали приготовленные дома бутерброды, порезали сала и приготовились к употреблению. Саня поставил на стол две бутылки самогона и положил рядом пакеты с чаем.

– Коль тебя Семеновна просила срочно зайти. У нее батарея потекла.

– Ладно зайду. А чай-то зачем купил? – спросил Николай.

– Заваривать по-новому буду. Вчера по телевизору китайца видел, он показывал, как нужно правильно чай заваривать.

– Дожили, – вмешался в разговор Петрович. – Сколько уж веков чай пьем, а оказывается заваривать до сих пор не научились. Теперь нас этому китайцы учат.

– Ладно хватит болтать наливай! – предложил Николай.

Саня разлил мутную жидкость в стаканы. Все чокнувшись дружно выпили под привычный тост: «Будем»! Закусили салом и солеными огурцами. Молча посмотрели друг на друга после чего Петрович махнув рукой произнес:

– Давай по второй!

Саня снова разлил все выпили и только после этого разобрали ложки и стали есть картошку и большой сковороды.

– Выпив третий раз Петрович спросил: «курить чего-нибудь осталось»?

– Откуда, – недовольно ответил Николай. А Саня оторвав кусок газеты распечатал пакет с зеленым чаем и к удивлению всех скрутил сигарету, прикурил и глубоко затянувшись произнес:

– А что, ничего. Курить можно.

– У меня душу черти раздирают а он специально издевается. Да еще гадость всякую курит, – недовольно пробурчал Петрович.

– Да ладно тебе попробуй, – произнес довольный Саня.

– Что действительно курить можно? – Спросил его Николай.

– Ага и даже очень ничего, ответил тот.

Выпив еще мужики не выдержали и глядя на Саню решили попробовать как куриться чай.

К удивлению всех оказалось что зеленый чай можно курить. Конечно это не табак, но терпеть можно.

Закончив рабочий день все разошлись по домам. А на следующий день оказалось что у Петровича целая полка завалена зеленым чаем. Целый месяц курили. Привыкли. А когда чай у Петровича закончился. Саня побежал в магазин. Если раньше все прилавки были завалены этим чаем, то в этот раз чая в магазине не было.

– Скурили, – улыбаясь ответила продавщица. А ты что, может, ты его заварить хотел, по-китайски? – Добавила она.

       Последний танец

Однажды, обыкновенным летним днем, я зашел в музей и увидел нарисованную желтыми красками осень. Заметив эту работу, я почувствовал какую-то странную радость. Вскоре сомнения улеглись, но что-то зацепило. Я хотел еще раз зайти, чтобы внимательнее рассмотреть картину и понять, что именно меня передернуло, но так и не сделал этого.

Как удивительно устроен мир? Каждое время года имеет свое разноцветное платье. Природа переодевается, и мы видим это, наслаждаемся ее новым нарядом. Вот и сейчас я думал о картине, а вспоминал свою осень из детства. Как когда-то мальчишкой бегал в Машзавадском парке и собирал листья для гербария. Немного смешно, но от этих воспоминаний становится теплее на душе. Когда-то я был счастливым беззаботным и радовался той разноцветной осени.

Как я хочу передать красоту моей осени, которую я видел в детстве. Вот сейчас на минуточку замолчу и все увидят о чем я говорю…

На самом деле, я не собирал гербарий, а просто бегал по мягким, шуршащим листьям и пинал их. Точно помню, что они не обижались. Скорее наоборот, играли и смеялись потому, что радовались тому, что их кто-то заставляет ожить.

Но в этот