Стихия духа - Алекс Рауз

предупреждал, что Отряд Воли нас найдет! Пока ты спасаешь мир от меня, гибнут люди.

– Прибью, – прошептал Даниэль и схватил некроманта за горло.

– А ну заткнулись, оба! – рявкнула Адалия и хлестнула рукой. Из нее посыпались искры, обжигая магов, заставляя отойти друг от друга. – Мертвых не вернуть. Даниэль, возьми лошадей. Газарт… просто молчи, ладно? Я видела, ты умеешь.

Эрин опустилась на землю и дала волю чувствам. Она как никогда ощущала себя слабой, беспомощной и ненужной в этом путешествии. Перед глазами так и стояла улыбка добросердечной Лины.

«Не в этом, так в следующем году скоплю монет и отправлю Манишу в столицу!»

Часть III. Север

Глава 1. Светоч

В маленьком храме Четырех Богов пахло костром и дешевыми благовониями. Сразу за калиткой крестьяне, не участвовавшие в сегодняшней службе, разводили пламя, чтобы зажарить только что заколотого теленка. Весеннее солнце проглядывало сквозь узкие окошки под крышей, разукрашивая лица десятка прихожан желтыми тенями. Старый жрец читал проповедь у подножья статуи Светоча, благоговейно закрыв глаза.

Таали, застывший во мраке в углу, не сводил со старика своего янтарного взгляда. Пожалуй, только он и Квентин внимательно слушали проповедь.

– Ибо сказано в священных скрижалях: «В час отчаяния, в час вечной ночи, когда поникнет в сердцах последняя надежда, спустятся Четверо на землю и освободят наши души от гнета демонов, терзающих нас!» И в час, когда каждый из вас чувствует боль, бессилие, помните: боги не оставят вас в беде в одиночестве. Братья и сестры, спасибо за службу.

Он низко поклонился, и крестьяне поклонились в ответ. Таали тоже слегка наклонил голову, чтобы не выделяться из толпы. Старый жрец с каждой минутой вызывал в нем все больший интерес. Он был свято уверен, что даже в его храм в маленькой деревне в двух днях пути от столицы заходят боги. Незримо внемлют молитвам, духом стоят за его спиной и помогают утешать страждущих. Быть может, он прав?

В храме была лишь статуя Светоча, грубо выбитая из камня. Деревянный храм не отличался богатым убранством, но не роскошь привлекает богов. В этом Таали и Квентин были солидарны.

Когда за последним прихожанином закрылась дверь, с улицы ароматно пахнуло жареным мясом, и Квентин первым шагнул к жрецу.

– День добрый, отец мой, – низко поклонился он перед вышестоящим в иерархии. – Прекрасная служба, благодарю вас.

– И вам доброго дня, дети мои, – кротко улыбнулся старик, складывая перед собой руки в молитвенном жесте. – Вижу, вы с дороги. Что привело вас в нашу обитель?

Таали замер за спиной нового друга, спрятав левую руку под полу серого плаща. Она снова нещадно дрожала в предвкушении.

– Отец, мой друг ищет ответа богов. Мы пришли из главного Храма в Нордлине, не найдя там утешения. Боги больше не отвечают на его молитвы. И к сожалению, – он печально склонил голову, – я не в силах помочь ему. Каюсь, я сам падаю во мрак все больше с каждым днем нашего пути. Я вижу нищету и болезнь повсюду за стенами столицы и не понимаю, почему боги глухи ко стольким людям! Прошу вас, отец мой… Мы ищем хоть малую толику, хоть незримый знак, символ, чтобы успокоить наши смятенные души.

Старик ласково улыбнулся обоим и развернулся к статуе Светоча.

– Многих падших духом я встречал на своем пути. Но не часто они были столь сильны, что рискнули отправиться за ответами. Чаще люди просто перестают верить, и боги отворачиваются от них в ответ. А те, кто решался, всегда получали то, за чем шли, – он ознаменовал себя крестом в честь Четверых и продолжил: – Этот лик Светоча храм получил в дар от умирающего кузнеца. Его последнее творение, из-за которого он не спал ночами перед уходом к богам. Всю жизнь он был неверующим и испугался лишь перед лицом смерти. И теперь каждую еженедельную проповедь выходит солнце и спускается на лик Светоча, как сейчас.

Таали внимательней всмотрелся в лицо статуи. Действительно, на глаза падал солнечный луч, создавая впечатление, будто они светятся изнутри. Как занятно.

– Я чувствую, что путь ваш долог и ждет вас еще немало горьких разочарований. Но вера пусть согревает благородные сердца, и тогда сама судьба даст вам ответы.

– Благодарю за мудрость, отец мой, – в поклоне Квентин чуть не задел лбом пол. – Мы направляемся на поиски Великого Храма в снегах.

– Тогда я благословляю ваш путь, мои самоотверженные дети! Пусть Светоч осветит дорогу и вы отыщете то, что ищете во спасение нас всех! Сегодня его лик сияет для вас, благоволя выбранному пути.

– Но верно ли мы выбрали направление, отец?

Седой старый жрец повернулся к своему богу и долго крестился, глядя на лицо статуи. А потом радостная улыбка осветила и его лицо. Неужели боги ему отвечали? Как занятно…

– Да, дети мои, нет сомнений. Посмотрите, как играют лучи на лике Светлейшего! Он возрадовался за нас.

А Таали в очередной раз поразился людской глупости. Слепая вера затмевает разум, и вот уже смерть на крыльце, а глаза так и не прозрели. Солнце – это просто светило на небесах, и ему нет дела до человеческого пути. А нужное направление он чувствовал и сам. Хотелось верить, что безошибочно.

Лицо статуи даже чем-то походило на лицо жреца. Видимо, кузнец напоследок хотел угодить священнослужителю, а не богам. Добродушный старик с кроткой приветливой улыбкой мог вызывать симпатию. Мог рассказывать кучу поучительных историй и знать скрижали наизусть. И мог бы еще жить в своих грезах год или два, если повезет. Жизнь в нем совсем иссякла, и лишь серые глаза по-прежнему светились. Но если боги действительно отвечали ему… Таали должен проверить.

Деревянный храм был под стать своему хозяину – такой же ветхий и блуждающий во мраке каждую ночь, рискуя не проснуться после очередной бури. Например, той, что уже собиралась на горизонте.

Квентин сердечно распрощался со стариком и потянул Таали за рукав к выходу. Они покинули храм и остановились неподалеку от группы крестьян, жарящих теленка. Стоял невыносимо вкусный аромат, Таали даже пожалел, что это животное не водится в его родном мире. Чистокровные эльфы никогда не ели мяса, считающегося «низкой едой», но потомки людей были свободнее в своих предпочтениях. Таали любил мясо и никогда не упускал редкого шанса вкусить его.

– Я много слышал про храм в этой деревне. Ее и назвали в честь его, Богоугодная. Говорили, что здесь творились настоящие чудеса, больные исцелялись, – начал Квентин, совершенно не