Бабочка - Ян Миклашевский

Укол в левой руке и мир замедляется. Ещё немного и он замрёт совсем. Колыхания воздуха приобретают очертания призрачных фигур.

— Как же медленно поднимается автомат, — казалось, что вместе с окружающим миром замедлились и движения, но мысли приобрели неестественную для них скорость.

Горло Захарова взрывается фонтаном крови от рассекающего удара нечеловеческой силы, голова отлетает назад, но удерживаемая лоскутком кожи повисает где-то за спиной. Его тело падает на колени, он пытается опереться на автомат, но заваливается на бок.

— Ну, идите же сюда, твари…

Автомат Артемьева замирает на полпути вместе со своим владельцем. Вот невидимая рука срывает с его головы шлем, движение другой невидимой руки запрокидывает Артемьеву голову назад, а сам он начинает превращаться в бледно-синюю мумию. Курок ещё нажат, автомат ещё стреляет, но все пули уходят в землю. Тот, кто мог бы изменить путь пуль и показать им их цель и жертву, уже мёртв.

— Как же медленно летят пули, я могу их видеть. Никто не может, а я могу…

Голова твари, убившей Артемьева, взрывается кровавыми брызгами, а сама тварь, становясь видимой, оседает на землю. Резкая боль в руке, застывший в груди воздух и кратковременный, но в то же время невероятно долгий полёт.

— Где ты, сволочь?

Воздушные завихрения становятся всё ближе. Тяжёлое дыхание невидимой твари воспринимается рёвом двигателя карьерного самосвала.

— Ближе, ближе… Сдохни, сука. Сдохну я, но сдохнешь и ты, инородная мразь.

Пространство впереди покрывается кровавыми пятнами, висящими в воздухе и разбрызгивающими во все стороны багровые густые ручьи. С каждым шагом движения твари становятся всё медленнее, но сама она приближается всё ближе и ближе.

Когти, рвущие броню на груди в клочки, столкновение с тушей, движения которой только кажутся медленными. Накатывающая тяжёлым маревом одновременно тупая, но почему-то и острая боль. Темнота.

— Небо, дождь, клочья тумана, ветер. Может я уже умер? Или умираю, но цепляющееся за жизнь тело ещё пытается бороться. Ты один. В таком состоянии тебе не выжить. Но не бойся — смерть принесёт тот покой, который искали твои друзья. Неважно, что ты его не искал — достаточно того, что ты был с теми, кто сделал его своей целью. Тебе повезло больше? Спорно — они умерли быстро. Ты будешь умирать медленно.

— Знал ли ты, Юкио, что встреча с твоей подругой… или невестой… какая сейчас уже разница, будет такой? Молчишь. Ты хотел быть с ней снова, хотел преодолеть разлуку. Ну что ж, твоё желание сбылось. Вы теперь вместе на всю вечность и не найдётся того, кто сможет вас разлучить вновь. Вот уж действительно ирония судьбы — тварь отбросила тебя так, что своей рукой ты прикрыл свою невесту, как будто обняв её. Но вы не бойтесь, в обиду я вас больше никому не дам… скажи хоть что-нибудь.

— Костя. Нашёл ли ты свой покой, да? Наверняка да. Но тоже парадокс — сначала жизнь ушла из близких тебе людей, а сегодня её высосали и из тебя. Твоей деревни нет в этом мире больше, но кто знает, может уже сейчас ты неторопливо подходишь к своему домику, где бы он ни был, удивляясь тому, какой же странный сон тебе приснился. И единственный звук в твоей деревне это лишь скрип несмазанных ставен и калиток, с которыми играется ветер. И ты тоже молчишь.

— Миша. Ведь я ничего о тебе не знаю. Мы с тобой были знакомы всего пару дней, но я так и не сумел узнать о тебе ничего, а ведь ты нам жизни спас. Мы же твою уберечь не сумели. А ты не можешь ничего сказать, даже если бы хотел — тварь лишила тебя этой возможности.

— Ребята, почему умерли вы, а я до сих пор жив? Зачем?… «Кассета медицинского модуля пуста. Необходима замена.»

— Да пошёл ты. Продержим труп как можно дольше на ногах? Иди в бой, солдат, ты не будешь чувствовать боли. Вставай, боец. Тебя готовили к этому. Даже если ты мёртв это не значит, что ты не можешь сражаться. В бой, солдат. Что, ты не солдат, а его мёртвое тело? Ты можешь держать автомат и это главное, а кто ты — уже неважно. В бой, солдат… «Кассета медицинского модуля пуста. Необходима замена.»

— Для чего? Чтобы вернуться? Мне некуда возвращаться. Мне незачем куда-то возвращаться. Идти вперёд? Мне некуда идти вперёд. Мне больше незачем идти вперёд. «Кассета медицинского модуля пуста. Необходима замена.»

— Если ты так просишь… какие же вы, компы, зануды. Темнота. Долгая темнота.

Синева неба и шелест травы. Чёрные подпалины на земле. Свет синий, свет зелёный и свет чёрный. Откуда?

Костя, ты хочешь сделать мне подарок, я правильно понимаю? Не говори ничего, ты всё равно не можешь. Ты забыл все слова. Тебе не нужны больше слова. Я приму твой подарок. Я не могу его не принять. Спасибо, Костя. Я знаю, мёртвым не нужны вещи живых. Мёртвым вообще ничего не нужно, только покой.

— Парень, вставай. Слышишь, ты живой?

Больно. Нет, не больно. Это только кажется, что больно. Мёртвые не чувствуют боли.

— Ну и тяжёлый же ты, кабан. Вставай. Хорошо же тебя потрепало. Идём же. Вот уж действительно повезло тебе. Темнота.

— Значит, вы хотите сказать, что он оказался единственным, кто выжил в схватке с двумя кровососами?

— Несомненно. Не мог же я его бросить умирать.

— Как я понимаю, Институт всё же ерундой не занимался, судя по экипировке своих сотрудников. Если бы не она, парень уже давно был бы мёртв.

— Однако трём остальным аналогичная экипировка всё же не помогла. Создатели проекта «невидимка» определённо были сумасшедшими гениями, если их творению до сих пор мало что может противостоять.

— Коллега, почему вы не сняли с него перчатку?

— Не поверите. Он настолько крепко сжал руку, что разжать её, не сломав ему при этом пальцы, у нас не получилось бы. Остаётся только ждать, когда он придёт в себя и сам покажет, что же такое ценное он там скрывает.

— Почему, на ваш взгляд, из всей группы выжил только он один?

— Ему просто невероятно повезло. Их компьютеры успели ввести им активатор повышенного мышечного тонуса, но этот парень оказался единственным, у кого он успел подействовать, остальные же были убиты до того момента. Невидимок было двое, вряд ли бой продолжался дольше восьми секунд. Для вступления активатора в рабочую фазу нужно минимум три секунды, но это вы и так знаете.

Макс открыл глаза. Его взору предстал рифлёный потолок, с болтающимся на нём тусклым светильником. Всё тело охватила тянущая боль.

— Предлагаю тела всё же закопать. Или хотя бы кремировать. Если уж к ним притянулись невидимки, то недолог тот час, когда подтянется и более серьёзная живность. Я просмотрел имевшуюся при этой группе документацию. Могу сказать одно — мне непонятно, как и откуда столь серьёзные документы оказались у этих школьников.

— Я надеюсь, что эту историю через некоторое время он сумеет поведать нам сам. Кстати, вы не находите, коллега, что мальчишка мог подвергнуться какому-либо мутагенному фактору? Уж очень мне вид его не нравится, да и эта его живучесть при такой кровопотере…

— Бросьте вы. Парня накачали стимуляторами до такой степени, что он даже мёртвый мог бы ходить ещё дня два и успешно изображать из себя живого. Попахивал бы только.

— Где я? — Макс не заметил, как его мысли превратились в слышимые слова.

Его глазам предстал кабинет, в котором, помимо него, находились два человека в белых халатах, впрочем вид халатов оставлял желать лучшего и судя по всему одевали их скорее по привычке. Выглядели их хозяева не лучше: неизвестных собеседников можно было принять либо за родственников, либо же за учителя с учеником, работающих совместно на протяжении долгого времени. Обладатель более замызганного халата возрастом был лет около шестидесяти, имел козлиную бородку и круглые профессорские очки, за счёт чего выглядел подобно сумасшедшему учёному. Его коллега был моложе лет на двадцать и тоже носил очки, но только в роговой оправе. Вид у обоих был настолько архаичный и старомодный, что Нимову невольно вспомнились литературные сюжеты о путешествиях во времени.

— Кажется, наш пострадавший наконец-то сделал выбор между этим и тем светом в пользу этого. Культурные люди обычно сначала здороваются, молодой человек. Дайте-ка я вас осмотрю.

— Кто вы?

— Не пытайтесь шевелиться, юноша, в вашем состоянии это не только вредно, но и может оказаться крайне болезненным. Меня зовут доктор Михалёв, и я буду очень удивлён, если выяснится, что профессор Завадский вам обо мне ничего не рассказывал. Моего ассистента, кстати, зовут Камышевским Вениамином Матвеевичем и именно благодаря ему вы сейчас находитесь на так называемой Второй Базе, а не валяетесь вороньим и собачьим кормом около тех грузовиков вместе со своими мёртвыми товарищами. Прошу простить за возможный цинизм в моей речи, но факт есть факт — выжили только вы один.