Брошенное королевство - Феликс Крес

9

На северной окраине большой деревни был возведен не слишком внушительный, но зато весьма необычный дом. Обширный, деревянный, увенчанный изящной башенкой, он походил на охотничий домик, к которому со временем пристроили дополнительные помещения, жилые и хозяйственные. Привлекала внимание очень большая конюшня, соединенная с сараем для повозок. Все это окружал роскошный вишневый сад; ранней весной, когда белые цветы падали на землю, здесь наверняка было просто прекрасно.

Что такого таилось в душах суровых громбелардских воинов, что, выпустив мечи из рук, они оказывались совершенно другими людьми — добрыми господами, хорошими хозяевами, заботливыми мужьями и отцами?

Делен, который в Громбеларде был законченным гулякой, любимым всеми женщинами и ненавидимым очень многими мужчинами, никогда не умел экономить. Несмотря на щедрый (и беспроцентный) заем, выданный его бывшим командиром, в Дартане ему хватило средств лишь на одну — хоть и большую, но зато бедную — деревню и заброшенный дом, в котором недавно умер его последний владелец, после чего семья поспешила избавиться от наследства. Через несколько лет деревня (весьма скромно названная новым хозяином Делоной) вошла в число самых богатых в городском округе Эн Анелу, дом же заблистал новой крышей и даже стеклами в некоторых окнах. Его благородие Делен с пилой, молотком или рубанком в руках командовал плотниками и столярами столь же умело, как когда-то вооруженным отрядом. Лишь от одного недостатка он так и не избавился, а именно — от любви к женщинам. Говорили, будто вопли множества младенческих глоток, доносившиеся из деревенских хижин, свидетельствовали не столько об исключительном темпераменте крестьян, сколько о заботе нового господина о своих подданных… Ее благородие Алия, мягкая и тихая женщина, образцовая жена и заботливая мать трех дочерей Делена, проплакала, как поговаривали, не одну ночь в одиночестве. Но столь же часто ее видели в новом платье или с новым украшением, и слышали ее смех во время конной прогулки в обществе мужа. Делен очень любил свою жену, которая была на семнадцать лет его моложе, и, хотя не мог справиться с некоторыми своими недостатками, умел, однако, просить прощения и раскаиваться.

В сущности, они были спокойной и вполне счастливой семьей, живущей скромно, но в достатке.

За все годы только раз случилось нечто, нарушившее ровное течение жизни деревни и ее обитателей. Будто бы в деревянном дворце появилось несколько подозрительных личностей, говоривших на странном языке, том самом, которым иногда пользовался его благородие Делен в разговорах со старым слугой. Люди эти уехали, но предупредили, что вернутся, а на следующий день жители деревни увидели ее благородие Алию, заплаканную как никогда прежде, которая покидала дом вместе с детьми и девушками-служанками. Два дня спустя прямо посреди ночи в доме и прилегающем к нему саду произошло нечто страшное, слышны были крики — но что там, собственно, случилось, знали, похоже, только Делен и его верный слуга, который всегда сопровождал господина… Никто больше никогда не видел шестерых, говоривших на странном языке, зато кто-то видел слугу, ведшего куда-то перед рассветом нескольких лошадей. Госпожа Алия вернулась домой, жизнь в деревне вошла в прежнее русло, и течения ее не нарушила даже большая война, прокатившаяся по Дартану. Сражения разыгрывались где-то далеко; повозки какой-то армии только однажды прогрохотали среди хижин; и хотя их потребовалось нагрузить разными припасами, все было оплачено под пристальным взглядом его благородия Делена, которому старший из обозников постоянно кланялся в пояс. А кланялся он тем более усердно, поскольку на время войны его благородие собрал небольшую вооруженную свиту и разговаривать об оплате пришел не один.

Но теперь жители деревни снова стали осторожно выглядывать из домов. Прервалась работа в полях, матери созывали детвору, которая выбежала отовсюду, чтобы сопровождать настоящую армию, двигавшуюся вдоль западной окраины деревни; армию, ибо это были не повозки, которыми правили скучающие слуги, но конный отряд увешанных оружием воинов. Когда стало ясно, как много оружия у прибывших, двери хижин начали захлопываться наглухо. Женщины на всякий случай ударились в плач, их сурово упрекали и утешали столь же перепуганные мужья, пытавшиеся окриками прибавить себе присутствия духа. За вооруженными украдкой наблюдали.

Грозный отряд насчитывал целых одиннадцать человек и семнадцать лошадей.

Однако вскоре стало ясно, что пришельцев не стоит опасаться. Со стороны дома мчался галопом одинокий всадник, в котором крестьяне узнали своего господина. Спрыгнув с седла, его благородие двинулся навстречу мужчине огромного роста, который точно так же сошел с коня — громадного как чудовище, ширококостного, — и направился к нему. Улыбаясь и искренне радуясь, они обнялись как братья, после чего его благородие Делен сказал несколько слов спутникам великана и поднял руку в приветственном жесте. Они снова сели на коней и поехали дальше, в сторону утопающего в саду дома. Друзья! Вооруженные люди были друзьями.

Что не означало, будто все остается по-старому… Ведь и без того достаточно странным было появление в деревне настоящего кота и таинственной женщины, великой госпожи. События и перемены всегда несли угрозу — так неужели приближались перемены?

Чистый и опрятный двор перед домом, ухоженная дорога, прекрасный сад, и наконец сам дом — отстроенный, надежный — произвели немалое впечатление на гостей. Глорм раз-другой обернулся к сопровождавшим его людям, которые явно были слегка удивлены как образом жизни, так и самой личностью хозяина. Его благородие Делен, прославленный воин и мастер меча, румяный и толстенький, скорее походил на какого-нибудь урядника, купца или корчмаря. В самом доме гостей встретила ее благородие Алия — симпатичная, но, похоже, несколько уставшая и явно обеспокоенная женщина с округлившимся от очередной беременности животом, годовалым ребенком на руках и еще двумя, цеплявшимися за юбку. Гостеприимная и любезная, она не позволила себе прибегнуть к помощи слуг, лично проводив гостей в выделенные им комнаты, причем ей каким-то образом совершенно не мешали непоседливые малыши под ногами и на руках. Смущенные, запыленные, звенящие шпорами и оружием мужчины искренне благодарили, тут же получая новые доказательства внимательного отношения со стороны хозяйки дома. Немногочисленная прислуга пыталась совершить чудеса, лишь бы только у гостей была возможность побыстрее освежиться с дороги. Было объявлено о несколько более раннем, чем обычно, ужине, тем временем гостям предложили легкое вино и фрукты. Неожиданно на помощь хозяевам пришла спутница Басергора-Крагдоба — тридцатидвухлетняя очень красивая и энергичная женщина, которая сразу же сбросила в своей комнате дорожную одежду и переоделась в слегка помятое, извлеченное из багажа платье.