Авалон - Алексей Корепанов

Дарий шевельнулся в кресле и сипло позвал:

— Бенедикт!

— Докладываю обстановку, — не сразу отозвался танк. Причем не привычным мягким баритоном, а каким-то визгливым тенором. — Сбой систем. Приступаю к тестированию.

— Причина сбоя? — кашлянув, спросил командир.

— Какое-то внешнее воздействие, — ответил Спиноза уже своим обычным голосом. — Это пока все, что я могу сказать, хоть и понимаю, что информативность моего сообщения невысока. Воздействие уже прекратилось. Если Тан мне поможет, дело пойдет быстрее. Пока не могу получить никакой информации из окружающей среды.

— Вроде бы ничего такого и не вытворяли, — недоуменно произнес Дарий и повернулся к постлейтенанту. — Давай, включайся в работу.

Тангейзер беспрекословно встал, открыл стенной приборный шкаф и, согнувшись, принялся там копаться. Груйк продолжал торчать у двери, Тумберг с озадаченным видом пощипывал усики, а оба мутанта, кажется, уже пришли в норму.

Силва обвел их взглядом:

— Вы что-то почувствовали, — это был не вопрос, а утверждение.

— Еще как почувствовали, — просипел Аллатон и потер живот. — Да, Хор? Такого со мной еще не бывало…

— Мне словно опять из арбалета в голову долбанули, — подтвердил иргарий. — Если не хуже.

— И в чем же причина, как вы думаете? — спросил Дарий.

— Здесь, в Авалоне, явно что-то произошло, — заявил руководитель пандигиев. — Что-то из ряда вон выходящее…

— И у меня есть подозрение… — начал Хорригор.

— …что это постарались военные из Лисавета, — закончил Дарий. — Постполковник Гаскойн, стрелять-попадать!

— Именно, — кивнул иргарий.

— Они все-таки взорвали свою бомбу или что у них там! — воскликнул Тангейзер, повернувшись от шкафа с аппаратурой. — И чуть всех нас не угробили!

— Возможно, им досталось гораздо больше… — задумчиво протянул Дарий.

— Меня угробить не так-то просто, — подал голос танк. — Семьдесят восемь процентов восстановительных работ уже выполнено. Там, где ничего сделать не удалось, подсоединил дубль-схемы. Пошла внешняя информация.

Экраны включились — и все присутствующие в башне буквально разинули рты. То, что находилось вне боевой машины, ни в коей мере не напоминало привычный пейзаж Авалона. Во-первых, тут была не равнина с редкими холмами, а возвышались настоящие горы, и вершины их скрывались в сплошной пелене облаков. Склоны гор густо поросли высокими хвойными деревьями, прямыми, с раскидистыми лапами, величавыми, похожими одно на другое, как близнецы. Во-вторых, все вокруг было покрыто снегом. Белым, чистым и гладким, словно боковина приборной панели. Танк стоял на краю ущелья, и ствол его главного орудия нависал над пропастью. Внизу, на дне, торчали из снега каменные обломки, между ними черной ниткой вилась незамерзающая быстрая речушка. А неподалеку от танка, тут и там, виднелись на белом покрывале дорожки птичьих следов. И это было не все. Хотя в пейзаже чувствовалась какая-то первозданность, отстраненность, непричастность к цивилизации, объект, находящийся по другую сторону ущелья, свидетельствовал о том, что эти места не такие дикие, как казалось на первый взгляд. Над горной кромкой метров на сто возвышалась фигура женщины в длинном зеленом платье и высоком головном уборе. Похоже, она была изваяна из камня. Женщина стояла, чуть расставив полусогнутые, простертые вперед руки, словно старалась обнять весь этот горный край. Подол платья будто вырастал из вершины горы, вздымающейся выше всех других, доступных обзору.

— Карабарас!.. — выдохнул Тангейзер. — Декорации поменялись, что ли?

— Или это мы поменяли место, — заметил Аллатон.

— Скорее всего, да, — согласился с ним Хорригор. — Нас куда-то забросило. Возможно, вытолкнуло в один из проходов, ведущих в другие миры.

— Стрелять-попадать, а разведчика-то мы потеряли, — удрученно сказал Дарий. — Где-то там остался. Придется объясняться по возвращении.

Даже в таких неожиданных обстоятельствах командир экипажа успевал думать о вверенном ему имуществе.

— Спишут по акту, — успокоил его Тангейзер. — И не такое списывали.

— Дай тебе волю, ты бы все списал, — пробурчал Силва. — А если бы не казенное оборудование это было, а твое личное?

— Списал бы и личное, — не моргнув и глазом, ответил Тангейзер.

— Судя по этому впечатляющему монументу, планета обитаема, — заявил Хорригор. — Или была обитаемой…

— Какая-то местная правительница? — преположил Тумберг.

— А может, богиня, — добавил Дарий. — Это же надо было умудриться такую исполиншу отгрохать!

— А половину средств, небось, растащили, — ехидно усмехнулся Дасаль. — Списали по акту и по своим карманам рассовали.

Он уже не был белее снега на экранах, и, судя по лицу, выбрался из трясины уныния. Случившееся удлиняло ему путь до зала суда, и груйка, конечно же, это не могло не радовать.

И тут в разговор вступил Спиноза:

— Хочу проинформировать вас о том, что я тут поискал по базе этот монумент — и нашел.

Танк сделал паузу. То ли не до конца восстановился, то ли производил перепроверку.

— И что? — нетерпеливо спросил Дарий.

— Сразу видно, что среди вас нет уроженцев Земли, — сказал танк. — Потому что этот монумент воздвигнут именно там. То есть здесь. В Уральских горах, на континенте Евразия. Эта статуя изображает Хозяйку Медной горы. Она является персонажем местных легенд, так называемых сказов. Сказы — это вид литературно-художественного повествования, подражающий фольклорным произведениям стилем, специфической интонацией и стилизацией речи для воспроизведения речи сказителя устных народных жанров или…

— Бенедикт! — не выдержал Дарий. — Ты никак готовишься в универе преподавать? Зачем нам эти подробности?

— Для общего развития, — невозмутимо ответил супертанк. — Неужели вам неинтересно узнать, почему здесь поставили эту статую?

— Но ты ведь уже сказал: это хозяйка горы. Местное божество.

— Да, — подтвердил Спиноза. — Хозяйка Медной горы, или Малахитница — это хранительница драгоценных пород и камней. Иногда появляется в виде прекрасной женщины, а порой — в виде ящерицы в короне. Этакий дух местности. Существует также гипотеза, что это преломленный народным сознанием образ богини Венеры. Знак Венеры служил клеймом для…

— Ну хватит же, Бенедикт! — вновь не вытерпел Силва. — По-моему, ты не до конца пришел в себя. Нужно бы провести перепроверку. Итак, мы на Земле, в горах. Ищи карту, определяй, где тут Лисавет, и отправимся туда.

Спиноза почему-то молчал.

— Бенедикт, ты заснул? — осведомился командир. — Или тестированием занялся?

— Есть одно уточнение… — голос Спинозы звучал как-то странно, словно супертанк растерялся. — Монумент «Хозяйка Медной горы» был разрушен землетрясением триста восемьдесят семь лет тому назад. А в тестировании нет необходимости — сигналы о сбоях не поступают.

— Не понял… — протянул Силва. — Так монумент восстановили, что ли?

— Сведений на этот счет в моей базе нет, — помедлив, ответил танк. — Вот, последняя информация, трехгодичной давности. Цитирую: «На Урале, в ущелье неподалеку от одного из притоков реки Чусовой, находятся обломки статуи Хозяйки Медной горы, упавшей с вершины в результате землетрясения». Конец цитаты. Если бы монумент восстановили, такое сообщение было бы в моей базе данных. Это же событие! Не то что снежную бабу слепить…

— Так это что получается? — Дарий развернул кресло от экрана и обвел всех диким взглядом. — Выходит, нас в прошлое зашвырнуло?!

— Если исходить из предположения о том, что категория «время» не является объективной реальностью, а введена просто для бытового удобства, то в этом нет ничего экстраординарного, — выдал Аллатон.

Силва с ошалелым видом уставился на него:

— То есть вы считаете, что времени на самом деле не существует? И то, что сказал Бенедикт несколько секунд тому назад, он сказал не в прошлом?

— Я склонен полагать, что время — это придуманная категория, — ответил руководитель пандигиев. — Просто выдумка нашего восприятия. Нам так удобней жить. Это именно мы выстраиваем события по воображаемой оси, идущей из так называемого прошлого в так называемое будущее. На самом деле во Вселенной все происходит одновременно, поэтому, при умении, можно попасть в любую точку этой воображаемой оси.

— Погодите, погодите! — запротестовал Силва. — Давайте разберемся…

— Уважаемый Дарий, у нас может получиться очень долгий разговор, — не дал ему продолжить Аллатон. — Или даже дискуссия. А зачем нам разводить дискуссию, если, судя по всему, мы переместились не только в пространстве, но и во времени? Если оперировать привычным значением этого термина. Да, мы оказались в так называемом прошлом… Хотя, может быть, есть во Вселенной и еще какая-то планета, где статуя Хозяйки Медной горы стоит до сих пор. И мы очутились на этой самой планете.