Первая любовь - Viktoria Smail

моей славы. В эти моменты я очень остро чувствовала его отсутствие. Но время шло, я стала жестче, я надела броню и спрятала свои истинные чувства глубоко внутрь, теперь на публике я была холодная безэмоциональная дерзкая, циничная стерва, которая улыбается только когда надо и может жестко ответить на «неудобные вопросы», меня многие журналисты начали бояться. Лучшая защита — это нападение, чем я и пользовалась.

Глава 22

Из воспоминаний меня вырвал стук в дверь ванной и голос мамы.

— Ася, у тебя все в порядке?

— Да, я уже выхожу, — набрав в грудь побольше воздуха, я умылась холодной водой, вытерла лицо полотенцем и вышла из ванной.

У родителей я была еще около часа, попрощавшись с родителями и Тёмой, поехала домой переодеться и подготовиться к вечернему выходу. Приехав домой, я сразу пошла в душ, стоя под горячими струями воды я пыталась согреться, после смерти Димы я всегда мерзла, руки и ноги были вечно ледяные. У меня полились слезы из глаз, плакать я разрешаю себе только в душе, так я могу вдоволь рыдать чтобы Тёма не слышал и не видел моих слез. Успокоившись, я вышла из ванной и пошла на кухню, сделала себе чашку кофе и мыслями унеслась на семь лет назад…

Однажды Тёма вернулся из детского сада весь зареванный, всхлипывал и размазывал по щекам слезы.

— Тёма, что случилось? — с тревогой я обняла его.

— Маааммааа, — рыдал он, — почему у всех есть папы, а у меня нет?

Я окаменела не в силах вымолвить не слова, а Тёма продолжал.

— У Кати папа водил её на выходных в зоопарк, Костю папа водил в цирк, Сашу папа учил играть в футбол и только у меня нету папы, меня некому учить. Они смеялись надо мной, когда я сказал, что у меня только мама и бабушки с дедушками, — горько рыдал малыш. У меня потекли слезы из глаз, но я поняла, что пришел момент, когда Тёма должен был узнать, где его папа.

— Тёмочка, солнышко, у тебя конечно есть папа, только он уже не с нами, понимаешь? — спросила я, заглядывая ему в глаза, Тёма отрицательно покачал головой, — Темочка, твой папа превратился в облачко и смотрит на тебя сверху.

— То есть, папа умер? — широко распахнув налитые слезами глаза спросил он, я кивнула. Я долго думала, как ему это рассказать помягче, когда он спросит, но Тёма был очень умным малышом и взрослым не по годам, может в силу того, что я воспитывала его сама.

— А что с ним случилось? — серьезно спросил он.

И я рассказала, без подробностей, максимально смягчив рассказ для ребенка его возраста, но так чтоб он понял, Тёма расплакался, но я его успокоила сказала, что: «Папа всегда рядом с ним любит, наблюдает и оберегает его». Часто гуляя с ним на площадке, я с грустью смотрела на другие семьи, где мама и папа вместе с детками играют и гуляют, катают на качелях и помогают вскарабкаться на горку. Я понимала, что Тёма не узнает этого чувства никогда. Чувства полной семьи и отцовской заботы, когда папа будет играть с ним, ходить на рыбалку, учить кататься на велосипеде, играть в футбол, я физически не могла заменить ему отца. О налаживании личной жизни не было и речи, всю себя я посвящала Тёме и карьере, когда родители Димы заикнулись что мне нужно жить дальше и попытаться уладить свою личную жизнь, построить с кем-то отношения, я разозлилась, я не хотела слушать этот бред. Я не понимала, как они могли мне такое сказать. Нет, я понимала их мотивы, они хотели как лучше, но я не могла, просто не могла, для меня других мужчин не существовало, только он и точка. Из мыслей меня вырвало смс оповещение, Милана еще раз решила напомнить мне о мероприятии. Я сполоснула чашку под краном и пошла собираться. В 20.00 за мной заехала Милана на машине с водителем, мероприятие проходило как всегда скучно и нудно, я вертела в руке бокал шампанского и скучающе смотрела на сцену, когда кто-то коснулся моего плеча, я дернулась и подняла голову, рядом со мной стоял мой коллега по фильму, известный актер Максим Вистенко, главный секс-символ нашей страны и известный красавчик, знающий себе цену.

— Добрый вечер! — поприветствовал он всех, кто сидел за столом, — Я могу здесь присесть? — спросил он, указав на стул рядом со мной.

— Добрый вечер! Да, конечно! — удивленно ответила я.

— Ты сегодня такая красивая!

— Спасибо! Ты тоже! — безразлично ответила я, толком и не рассмотрев его. Милана удивленно на нас посмотрела, но промолчала и перевела взгляд обратно на сцену.

— Я заметил, что ты скучаешь, может я смогу хоть немного тебя развлечь? — спросил он. Я безразлично пожала плечами, мне было фиолетово на его подкаты ко мне, но здесь действительно было скучно и что ему от меня надо, явно не просто так нарисовался.

— Хорошо, тогда развлекай, — усмехнулась холодно я.

— Может после окончания мероприятия сходим в ресторан?

Я чуть не поперхнулась шампанским и удивленно посмотрела на него.

— Ты чего Максим? У тебя поклонницы закончились? — рассмеялась я, зная, что он самый главный бабник нашего шоу — бизнеса и его любимое развлечение влюблять в себя девушек, а потом безжалостно их бросать. После, у девушек разбито сердце, а он ищет очередную жертву, которой морочит голову.

— Нет, почему же закончились, я не страдаю от отсутствия женского внимания, — лучезарно улыбается он во все 32 зуба.

— Какой-то плоский подкат Максим, — язвительно замечаю я, — Ты так ко всем подкатываешь, и они не убегают, странно… — делаю задумчивый вид, он начинает хохотать и в нашу сторону начинают оборачиваться и с интересом смотреть. Глаза Миланы слышащей наш диалог, в данный момент на лбу.

— Ты уникальная, Настя, не такая как все, я поражен! — восхищенно смотрит он. Меня таким дешевым пикапом не пронять и не такое за последние годы видала, были еще более уникальные индивидуумы.

— Вистенко, я не твоя очередная жертва, расслабься и иди ищи дальше, — подмигнула ему и мотнув головой себе за плечо, показывая, чтоб искал дальше.

— Настя, Настя, — покачал он головой, — я своего все-равно добьюсь, ты пойдешь со мной на свидание, — он встал и собирался уйти, но резко наклонился к моему уху, — Ты будешь моей, вот увидишь. И очень-очень скоро, — отстранился, подмигнул мне, развернулся и ушёл. Я же сидела с открытым ртом, поражаясь его наглости и дерзости. «Вот гад, не бывать