Девушки по вызову - Артур Кестлер

-  Или наоборот, - вставила Харриет. - После конца моратория все начнут яростно плодиться.

- Не исключено. В этом случае периоды принудительной бездетности назовем это "годами поста" - придется сделать постоянным условием человеческого существования, чем-то вроде социального календаря в дополнение к биологическому календарю, заведенному самой природой.

- Не родившиеся миллионы будут нам благодарны за то, что их избавили от голодной смерти, - сказал Блад. Было трудно понять, шутит он или говорит серьезно.

- Об этом я затрудняюсь судить, - сказал Нико. - Но разве хотя бы один эксперт, отдающий себе отчет в серьезности ситуации, предложил альтернативу?

- Нет! - выкрикнул Хальдер. - Знаете, почему? Потому что антропологи и социологи уважают права и свободы человека! Не то, что физики, привыкшие дробить атомы.

Нико пожал плечами. По его мнению, Отто фон Хальдер в роли поборника свободы был удачным примером того, что Валенти назвал "шизофизиологией". Что касается самого Валенти, то его молчание вызывало удивление. Поняв, в чем причина этого молчания, Нико улыбнулся: тот был еще более выразительным примером того же явления.

Он расправил полечи и перешел к следующему пункту, зная, что он вызовет еще более яростный протест. Даже по относительно безопасной теме принудительного контроля за рождаемостью его старый друг Уиндхем выразил несогласие, Харриет тоже проявила несвойственную ей уклончивость. Теперь ему предстояло швырнуть в зал настоящую динамитную шашку с подожженным фитилем: проблему принудительного обуздания агрессивности... О том, чтобы их убедить, не приходилось и мечтать; однако он считал своей обязанностью попытаться хотя бы для очистки совести. Он ухватился за ниточку, которой оказалась реплика Валенти о биохимическом контроле. Эту проблему нельзя откладывать на будущее, ибо подобные способы контроля уже являются реальностью...

-  Накопление знаний нельзя остановить. По мере познания человеком механизмов, которым подчиняется его мозг, ускоренными темпами появляются технологии контроля его функций. Вопрос уже не в том, нравится нам это или нет, а в том, как правильно воспользоваться этим прогрессом и его неограниченными возможностями. Существование нервных газов и галлюциногенов, вызывающих коллективный психоз, ни для кого не секрет, но любые предложения, как использовать эту новую алхимию во благо, принято встречать испуганными криками и обвинениями в покушении на человеческую природу. Такие же вопли пришлось в свое время выслушивать создателю вакцины против сифилиса...

-  Творите с бациллами, что вам вздумается, но СЮДА ни ногой! подтвердил Блад, постучав себя по голове.

Нико повторил его жест.

- Именно ЗДЕСЬ и гнездятся все наши проблемы. Об эту кочку и споткнулась эволюция.

- А вот ЗДЕСЬ, - сказал Валенти, снова обретший способность улыбаться и указывающий на то место на шее, где прячется щитовидная железа, зарождаются кретинизм и зоб. В связи с чем власти, не спрашивая вашего дозволения, добавляет в столовую соль йод.

-  Согласен, это ложные аналогии, - подхватил Уиндхем. - Одно дело профилактика и лечение болезней, и совсем другое - вмешательство в сознание, да простит меня Бурш за употребление неприличного слова.

-  Но как же быть, если болезнь эндемична для сознания всего вида? Кажется, мы с этого и начали. - Соловьев взволнованно раздавил в пепельнице сигару. - Позвольте вам напомнить, что мы дискутируем не на абстрактную академическую тему. Взгляните хотя бы на заголовки сегодняшних газет! - Ему стоило труда не перейти на крик.

-  Избыточная эмоциональность никуда нас не приведет, - заметил Хальдер с усмешкой здравомыслящего дядюшки, вразумляющего не в меру бойкого племянника.

-  Вздор! - заявила Харриет. - Нико и Валенти говорят о том, что эмоциональность хороша до тех пор, пока она остается в гармонии с разумом. Но при этом они утверждают, что произошел сбой в схеме, - она тоже постучала себя по голове, - из-за которого чувство вступает в противоречие с разумом...

-  Значит, самое время добавить гормонов или ферментов в водопроводную водичку, чтобы превратить всех нас в ягнят, кастрированных баранов!

- Наоборот, - заметил Блад, - так мы, чего доброго, превратимся в кентавров - существ, в которых сочетается мудрость греческого жреца и страсть племенного жеребца.

Нико представил себе Блада за отправлением функций названного жеребца и повеселел.

- Мне кажется, - изрек он, - что эмоциональные речи Хальдера о водопроводной воде являются современным преломлением архитипического страха перед отравлением воды в колодце. Валенти очень своевременно напомнил, что мы бы давно перемерли от эпидемий, если бы не начали хлорировать воду. Одновременно мы успешно отравляем реки и озера ртутью, серой, кадмием, ДДТ и прочими ядами. Но стоит обмолвиться о том, чтобы добавить к этому достойному списку полезное вещество, не транквилизатор, а, так сказать, умственный стабилизатор, - как поднимается визг.,.

-  Собираетесь ли вы спросить мнение населения, прежде чем пускаться в такие рискованные предприятия? - спросил Уиндхем неожиданно тонким голоском.

- Разве кто-нибудь спрашивает у населения, стоит ли объявлять войну? Или вести переговоры о мире? Может, мы консультируемся с детьми, прежде чем давать им витамины?

Вместо ответа Уиндхем покачал головой. Его огорчало легкомыслие Нико или глубина его отчаяния, А может, то и другое вместе взятое.

Зато Блад откровенно веселился.

- Как я погляжу, мы собрались здесь, чтобы выслушать проповедь о пользе демократии! В таком случае смею вам напомнить, что в 1932 году нация Гете и Рильке в обстановке образцовой демократии проголосовала за приход к власти Адольфа Гитлера. Нет, демократия - слишком серьезная штука, чтобы доверить ее избирателям.

Фраза произвела впечатление на Бурша.

- Чье это изречение? - спросил он.

- Мое! - гордо ответил Блад. - И все же я готов согласиться, что это меньшее зло в сравнении с другими вариантами. Главное, не превращать девицу Демократию в фетиш.

- Так или иначе, - нетерпеливо продолжил Нико, - вы перепрыгиваете через несколько ступенек за один раз. Никто не предлагает с завтрашнего дня подмешивать к поваренной соли или питьевой воде умственные стабилизаторы, независимо от того, порекомендуем мы что-то в этом духе или нет. Первый этап - эксперимент на большом количестве добровольцев. Вчера вечером Валенти поведал мне о задуманном им пилотном проекте. Может быть, он сам расскажет, о чем речь?

Валенти встал и поправил галстук-бабочку.

-  Все очень просто, дорогие коллеги. Собираем тысячу добровольцев, платим им, но не говорим, в чем будет состоять эксперимент. Пусть думают, что таблетки просто навеют им сладкие сны. В опытный период подстраиваем различные происшествия. Скажем, испытуемому грубит начальник, "провокатор" толкает его в метро, жена начинает флиртовать с лучшим другом.,. Меню ситуаций, провоцирующих агрессию и насилие, бесконечно. Ну, несколько роковых женщин для вящего соблазна, молитвенное собрание в ашраме калифорнийского гуру... Если испытуемые стоически прореагируют на все эти провокации, продукцию можно будет выбрасывать на рынок. Стоит показать по телевизору ее действие, как спрос превысит все ожидания. Не устоят ни "железный занавес", ни Китайская стена. Вот вам вариант, как добиться общественного согласия на "манипуляции", как вы это называете. Иначе манипулировать придется втихую.

- Вы это серьезно? - не поверила Харриет, Валенти ослепил ее свой фирменной улыбкой,

-  Возможно, вам трудно поверить, что о таких вещах можно говорить всерьез, но я изложил традиционный способ тестирования нового препарата так называемое "двойное ослепление". Контрольная группа получает препараты плацебо. Ни врач, ни испытуемые не знают, кому что досталось.

Внезапно Петижак, до того слушавший обмен мнениями молча, с презрительной усмешкой, обрел дар речи.

-  Мне эта идея нравится! Она сюрреалистична, абсурдна и потому хороша.

-  Как вы понимаете, - снова заговорил Нико, - Валенти сознательно спародировал собственный проект, сознавая, видимо, что говорить серьезно все равно, что метать бисер... В порядке исключения я готов согласиться с Петижаком: в созданном нами сюрреалистическом мире необходимы сюрреалистические мероприятия. В биологическом смысле, человек - это искусственное изделие, и существовать он может только в искусственной среде. По-моему, единственный выход - сделать эту среду еще более искусственной в положительном смысле. Чтобы выжить как вид, нам придется изменить химию, весь метаболизм планетарной биосферы. Все остальное не поможет, проповеди в том числе.

- Нет-нет, - замахал руками Хальдер, - именно побольше проповедей - вот что нам нужно! Только не про подушечки для булавок, алхимию и дантов ад, а про мир, образование, абреакцию, сотрудничество. Как жаль, что Бруно покинул нас в трудную минуту! Не пора ли садиться за послание граду и миру? Калецки его одобрил бы...