Дневник добровольца - Дмитрий Артис

Радость радует, а горе огорчает. Радость не может огорчать, а горе радовать. Радость и горе не равны между собой, даже если и то и другое заканчивается.

Мудрость открывает новые горизонты, а Екклесиаст обозначает её тупиком в развитии человека.

Не может мудрец называть суетой и томлением духа, допустим, тягу к познаниям, любовь или труд человеческий.

Не равен человек животному, как считает Екклесиаст, хотя бы потому, что обладает воображением, которое помогает ему неустанно совершенствоваться, развиваться и множить труды свои. Не равен хотя бы потому, что почитает головой и сердцем Бога, а не ограничивается инстинктами выживания.

Человек и животное не равны между собой перед лицом смерти, а уж пред Господом Богом тем более, иначе не была бы дарована человеку возможность слушать и слышать Слово Божье.

Когда принимаешь суету сует, как данное Богом, то не воспринимается она суетой сует, а становится Божьим провидением.

Есть над чем подумать. Пойду перекурю. Писать больше ничего сегодня не буду. Глаза устают. Необходим покой — тишина и темнота.

2 сентября, утро

Ночью был дождь. Парням, которые вышли вчера, две команды, туго пришлось.

На удивление быстро заснул и даже выспался. Думал, полночи буду ворочаться.

Хорошо бы дорогу чуть подсушило к вечеру — к нашему выходу, чтобы легче было дойти.

Понимаю, почему по радио сообщают исключительно о наших победах, ни слова не говоря о том, какой кровью они обходятся. Дело не в боязни паники, которая может возникнуть у мирняка. Радио работает на дестабилизацию обстановки в среде противника, сеет страх. Оно разрушает психику нациков, что помогает доблестным русским воинам одерживать победы.

2 сентября, 11:23

Двое парней, о которых я писал в самом начале дневника (ещё в июле) — дескать, прошла инфа, будто они попали в плен, — погибли. Сибирь и Барс. Их нашли одноглазые. Парни по незнанию подошли близко к позициям немцев и попали под пулемёт. Были ранены. Смогли отбежать. Спрятаться. Вернуться не хватило сил. Умерли от потери крови.

2 сентября, 19:51

Зашли в Сердце. Как по маслу. Вернее, с вазелином. Смеюсь. Шёл в первой тройке с Костеком и Прочерком. Заводил Башкир. Это пятидесятидвухлетние «ноги». Вот же выносливость у человека! Мотается по красной зоне по нескольку раз на дню.

Давинчи с Рутулом идут за нами. Пока ещё не зашли. Нехорошая стрельба. Видимо, пережидают.

Ковбоя задело пулемётом. Слегка. От госпитализации отказался. Смайл и Ленин переходят в разведку. Сургут и Китаец командиры пятёрок.

До десяти отдыхаю, потом работаю с местным Фазой. Здесь шумно. Много пальбы. Или уже отвык? На прошлом заходе к концу казалось, что вообще тишина была. Только наша арта гремела и птичники работали. Отвык, наверное. За неделю на базе можно отвыкнуть. Туда война редко доходит. Сейчас. Не то что пару месяцев назад.

3 сентября, 08:09

Здравствуй, чувство сиротства! Рад появлению твоему. У меня всё хорошо. Впрочем, как всегда. Грех жаловаться. До двенадцати ночи доблестные воины увлекались войной. Потом она им наскучила, и парни завалились спать. Утро спокойное.

Трёшка и Рыжий заматерели. На меня не обращают внимания. Ходят, задрав носы.

Смотрю, Трёшка присела, прыжок и — упс! — мышка уже на зубах обвисла, не шелохнётся. Трёшка вальяжной походкой прошла мимо, унося добычу в укромный уголок.

Там, где в наше отсутствие произошла трагедия, нет стены. Завалено мешками. Башкир («ноги») рассказал, как выносили Злого и выводили трёхсотых. Парни, говорит, стойкие.

Рамзан — боевой санитар — выходил последним. Того, что он ранен, никто сразу не понял. Он оказывал помощь боевым товарищам. Когда несли Злого, рассказал Башкир, по эвакуации работали миномёт и пулемёт нациков. Потом затихли. Раненых на ногах выводили под наблюдением птичек. Пальбы не было.

3 сентября, 14:29

Вышли на открытую местность. Наполнили двенадцать мешков землёй, которыми завалили дыру в помещение, где лежит взрывчатка. На всякий случай. От детонации. Не уверен, что поможет. Если сдетонирует, не будет Сердца Дракона от слова вообще. Не будет Сердца вместе с теми, кто его охраняет.

Сталин трёхсотый. Задело ногу осколком от ВОГа. Ленин вывел раненого Сталина.

На обед плов. Еда здесь вкуснее той, что делают на базе. Не знаю почему. Вкуснее, и всё.

Работаю в ночь. Неудобный график. Днём не поспишь, парни слоняются туда-сюда. Не самая большая проблема. Но мой внутренний интроверт будет недоволен.

Арес здесь. Отказался от госпитализации.

4 сентября, 06:03

Как героизм превращается в идиотизм?

…Бабахнуло сильно. Утренняя стрельба. Позже запишу.

4 сентября, 06:35

По «ногам» били, сволочи. «Ноги» зашли. Пятнадцать.

Так вот, как героизм превращается в идиотизм? Очень просто.

Сначала «ноги» заносили по красной зоне две тонны взрывчатки, потом парни закладывали взрывчатку под позиции немцев. Ползком по узким трубам, наполненным водой. Третий этап. Оказалось, что неправильно рассчитали и в том месте взрывать нельзя. Парни вытащили взрывчатку. Да, назад по узким трубам, наполненным водой. Но это ещё не предел человеческому идиотизму. Две тонны взрывчатки лежат на нашей позиции, которую постоянно обстреливают, и значит, что взрывчатка может в любой момент сдетонировать. Погибнут все. Все без исключения. Решили опять занести её под немцев. Если уж сдетонирует, то лучше там. Смешно? Мне смешно. Смешно и страшно. Вот в такие моменты, когда понимаешь, что твоя жизнь в руках идиотов, начинаешь испытывать страх. Говорить на эту тему больше не хочется. Думать тоже. Иначе загоню себя в угол, из которого потом не выберусь. А мне ещё нужны силы на победу и выживание.

Посмотрим на ситуацию с другой стороны. Если мы с лёгкостью создаём такие проблемы себе, то представляю, какие проблемы можем создать другим. Это правильные мысли, правильный подход к оценке ситуации.

4 сентября, 15:11

Мышь сгрызла запасной сникерс, тот, который держал на чёрный день. Меня, привыкшего разгадывать знаки судьбы, пытаясь заглянуть в будущее, подобное происшествие вводит в ступор.

С одной стороны, можно предположить, что чёрный день отменён, а с другой — смерть будет мгновенной, не успею проголодаться.

Начали переносить взрывчатку назад в трубу, под позиции немцев. Если