Танковый таран. «Машина пламенем объята…» - Георгий Савицкий

Поле укрывает сплошной ковер разрывов, фонтаны земли и снега переворачивают, рвут на части, ломают, увечат хрупкие человеческие тела… Каленые осколки, словно стальная метель, косят все живое.

Беспрепятственно отбомбившись — наших истребителей над полем боя нет, «Юнкерсы-87» уходят.

С немецкой основательностью открывает огонь гаубичная артиллерия. Гаубицы KwK-18 калибра 150 миллиметров ведут стрельбу с закрытых позиций в нескольких километрах от линии боевого соприкосновения. Размеренно работают артиллерийские расчеты.

— Zielen! Oder 30 nach links! — Целься, тридцать градусов влево!

— Laden! — Заряжай!

— Feurbereit! — Готов к открытию огня!

— Feuer! — Огонь!

Одна за другой гаубицы содрогаются от выстрелов, грохот молотов Тора давит на барабанные перепонки. Массивные накатники с трудом справляются с отдачей. А у стальных, изрыгающих огонь и дым монстров суетятся люди-муравьи. С деловитой сосредоточенностью они уничтожали измученных, обмороженных и израненных красноармейцев обреченной 29-й армии.

Ни на минуту они не оставляли своей страшной работы. Гитлеровские артиллеристы выполняли все основательно. Аккуратные орудийные дворики, маскировочные сети, штабеля снарядов. В отдалении — полугусеничные тягачи и грузовики с боеприпасами. Das ist gross Ordnung! [26]

А когда стихла орудийная канонада, из близлежащих сел вышли танки.

— Panzer, vorwärts! — раздался в наушниках танковых экипажей приказ командира — гауптмана Шталльманна.

И они пошли вперед. Заряжающие и наводчики в башнях немецких танков работали с размеренностью роботов. Вмешательства командиров экипажей даже не требовалось: мечущихся по смертному полю целей было полно. От края до края. Танковые пушки частили, извергая куски раскаленного металла, трещали спаренные пулеметы.

Казалось, адовы отбойные молотки били под черепом Дитриха Шталльманна. Обер-панцер-шутце Вальтер Зибер наводил и стрелял. Полуавтоматическая пушка «Шкода» А-7, которая в Вермахте получила название KwK 38(t), была мало приспособлена для стрельбы по живым мишеням. С длиной ствола в 47,8 калибра и начальной скоростью бронебойного снаряда в 762 метра в секунду она неплохо поражала защищенные цели своими бронебойными снарядами. Но в общем хоре разрушения они тоже спели свою смертную песнь.

Гауптману Шталльманну не было места в этом слаженном действе разрушения, наводчик и заряжающий справлялись отлично. Но офицер Панцерваффе нашел себе занятие.

С трудом он просунул длинный ствол пулемета MG-34 в люк и установил на сошки. Уперевшись поудобнее, он повел стволом и открыл огонь по бегущим прямо на линию танков русским солдатам. Привычно ударил в плечо отдачей приклад, из окна выбрасывателя посыпались стреляные гильзы. «Maschinengewechr-34» снаряжался не как обычно — рассыпной лентой, звенья которой соединялись патронами, а в цилиндрическую коробку. Патронов там умещалось меньше, но зато и получалось компактнее. А то внутри чешского танка и так места было не особо много. Перезарядить опустошенный барабан было делом одной минуты.

— Проклятые «Иваны»! — Дитрих Шталльманн приник к пулемету. — Мешают воевать…

Длинные пулеметные очереди сбивали людей с ног, белый снег испятнало алой кровью. А Дитрих Шталльманн все строчил и строчил по неопрятной серой массе измученных красноармейцев, выстреливая с каждым патроном и частицу своей души…

Русские уже и не пытались прорваться, они просто искали избавления от каждодневных кошмаров окружения: голода и холода, постоянных артиллерийских и минометных обстрелов, бомбежек и самоубийственных атак на пулеметы гитлеровцев.

Гауптман Шталльманн выкашивал русских. Спаренные с пушкой два пулемета vz.37 калибра 7,92 миллиметра, тоже чешского производства, трещали зло и отрывисто. А Вальтер Зибер еще и добавлял в хорошем темпе из танкового орудия. Взвивались фонтаны взрывов, разбрасывая ошметки человеческой плоти, оторванные руки и ноги, выпотрошенные внутренности. Бледные в свете дня трассеры прошивали фигуры в серых ватниках и длиннополых, неудобных на бегу, шинелях.

Настоящим кумиром Дитриха Шталльманна и его стрелка-башнера Вальтера Зибера был танковый ас фельдфебель Курт Книспель. Родился он 20 сентября 1921 года в чешском городке Салисов, в Судетской области — той самой, которая в 1938 году станет своеобразным «детонатором», подорвавшим мир и покой в Европе. С захвата которой и стали расти «аппетиты» не только германского Третьего рейха, но и Польши. В итоге это вылилось в Данцигский кризис и самую кровопролитную войну.

Забегая вперед, можно сказать, что к концу Второй мировой войны на официальном счету фельдфебеля Курта Книспеля было 168 побед над танками противника и еще порядка трех десятков неподтвержденных. Он стал самым результативным танковым асом Панцерваффе, воевал на Восточном и Западном фронтах, однако всех своих побед над танками добился на Восточном фронте.

Но даже в начале своей военной карьеры Курт Книспель поражал своими способностями «панцермайстера».

Военную службу он начал с 15 сентября по 30 сентября 1940 года на танках Pz. Kpfw I, Pz. Kpfw II, Pz. Kpfw III. В действующие войска Курт Книспель был переведен 1 октября того же года, в 29-й танковый полк 12-й танковой дивизии. Уже в своей части прошел подготовку заряжающего и наводчика на Pz. Kpfw IV.

Позже Курт служил в 3-й роте 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии, а с 15 августа 1941 года — в 9-й роте.

До перехода в 503-й тяжелый танковый батальон и начала службы на тяжелых танках служил наводчиком, после стал командиром танка. А всего за время своей службы фельдфебель успел освоить практически все танки Вермахта, кроме «Пантеры».

За свою карьеру Курт Книспель подбил в качестве наводчика 126 подтвержденных танков противника и два десятка неподтвержденных. А в качестве командира тяжелого танка — 42 танка противника и около 10 неподтвержденных.

Интересно, что большую часть побед Курт Книспель одержал в качестве наводчика танка, то есть он сам стрелял, и весьма неплохо. Вот поэтому Дитрих так благоволил к своему заряжающему, Вальтеру Зиберу, уважая его за твердость в бою и острый глаз.

Книспель четырежды представлялся к Рыцарскому кресту, но так его и не получил. Этот факт связывают с его характером. Известны случаи, когда Курт Книспель напал на офицера айнзатцкоманды, вступившись за избиваемого советского военнопленного, или когда он выкрал из железнодорожного состава, охраняемого дивизией СС «Викинг», вино, шампанское и еду, спрятав все, что можно было унести, в воздушных фильтрах своего «Тигра».

Курт Книспель для многих воинов Панцерваффе был примером для подражания, настоящим риттером — рыцарем танковых войск Вермахта.

И Дитрих Шталльманн во всем хотел походить на него. Но теперь, когда он позволил себе просто так расстреливать прорывающихся из окружения русских, мог ли он претендовать на честь и славу? На воинскую доблесть? Война на Восточном фронте не походила ни на один известный Шталльманну военный конфликт. Русские дрались «нецивилизованно» в понимании немецкого офицера главного наступательного рода войск на суше. Даже при формальном поражении они отказывались сложить оружие и зачастую предпочитали плену смерть. А эти их тараны?!!

Как может цивилизованный человек так безрассудно расплачиваться жизнью?..

Но чем больше настоящая война , война на уничтожение, проникала в кровь Шталльманна, тем сильнее убеждался «стальной человек» в своей низости. Все цивилизованные правила — всего лишь лицемерные уловки. Смерть правит бал на любой войне, и в конце концов поле битвы достается не победителям, а воронью.

И есть лишь один действенный способ оправдать все это зло: война действительно должна идти за правое дело. Сражаться нужно за Родину.

Но трудно сражаться «Fuer Fuehrer, Volk und Vaterland! » — «За Фюрера, народ и Родину!» — вдалеке от этой самой Родины. То есть Фатерлянда.

Кем ты стал теперь, Дитрих Шталльманн — «Стальной человек»? Ржавчина войны разъела твою душу.

И чтобы окончательно подтвердить всю глубину морального падения гауптмана Шталльманна, на поле боя появились огнеметные танки — «Flammpanzer».

Потоки жидкого огня залили смертное поле. Каждый огнемет имел собственный бак с горючим составом объемом 160 литров. Этого количества хватало для восьмидесяти выстрелов на максимальную дистанцию двадцать пять метров. Баки содержали смесь из масла и бензина, которая выстреливалась с помощью сжатого азота, размещенного в шести герметичных баллонах. Воспламенение смеси происходило с помощью ацетиленовых горелок.

Дополнительным вооружением был 7,92-миллиметровый пулемет MG-34 с боезапасом 1800 выстрелов. Он устанавливался в маленькой вращающейся башне — «Kugelblende».