Я возьму тебя на руки (СИ) - Яблонская Альбина

— Ого, — вырвалось у меня при виде вполне симпатичных женских ножек, обнаженных до половины бедер. — А ты у нас…

— Я ведь просила не комментировать, — шикнула она в полумраке.

Но я все равно это сказал — как будто приручал дикую кошку. Одичалую. Раненую кошку. С очень красивыми от природы ногами. Длинными. Стройными. Может, слегка худощавыми. Чересчур уставшими от недостатка движений. Но в целом смотрелись они приятно. Даже очень.

— Я только хотел сказать… — подходил я ближе, выставив руку — как будто укротитель тигрицы. — Хотел сказать, что у тебя весьма недурно выглядят ноги. Они куда красивее, чем я представлял.

— Ты представлял мои голые ноги? — удивилась Тома, как будто я говорил какие-то ужасные вещи.

— Ну да, конечно. Да, — пожал я плечами, проговаривая очевидные факты. — Я сразу же представил твои ножки без одежды. И ножки, и в целом… Это вообще нормально — представлять девушку голой, когда ты видишь ее впервые.

— Господи, Руслан, — прикрыла она стыдливо глаза, — ты просто больной.

Она тихо посмеивалась, что говорило о шутливости последних слов. Но я говорил искренне. Я правда представлял ее обнаженной. Почему нет? Красивая, молодая женщина. Лежит на белоснежной кровати. А я любуюсь ее нежным телом.

— Я не шучу — вполне серьезно. У тебя красивые ножки. Говорю это безо всяких натяжек и лукавства. Так что не думай, что это вранье и лесть. Я просто говорю как есть. Чисто мужская оценка. Если ты не против такого, конечно.

Она облизала губы от смущения, но все же убрала от глаз козырек из ладони.

— Хорошо. Я сделаю вид, что верю тебе.

— Я говорю серьезно, — добавил я, становясь перед ней на колено, чтобы начать смазывать кожу лекарством.

— Окей, — кивнула Тамила, пытаясь мне довериться. — Хорошо. Я тебе верю. Восприму это в качестве комплимента… Спасибо.

Опустившись на оба колена, я оценил ее формы вблизи. Узкие стопы, тонкие голени, аккуратные коленки. Затем я начал скользить глазами по линиям бедер. И Тома натянула на них край футболки. Не хотела, чтобы я видел слишком много. Что ж, не будем так спешить и торопить события. Начнем массаж с пяток и подошв, помассируем зону лодыжек. А затем я буду подниматься выше — пока не пройдусь своими влажными и теплыми ладонями по всей длине ног. По всей их площади. Потому что растирать нужно всю поверхность. Всю кожу. От кончиков пальцев до самого паха. Иначе могут быть застойные процессы.

— Опиши мне, что ты чувствуешь.

Я принялся мазать стопу, слегка приподняв ее для удобства. Пахла она, как ни странно, просто чистой кожей. Это было приятным сюрпризом. Ничего противного или шокирующего я пока не заметил. Мне все нравилось. И то, какие ощущения при контакте с женским телом. И то, как она смотрит на мои движения. Томе было интересно. Немного пугающе, страшновато. Дико. Она от такого явно отвыкла. А вот я все делал уверенно, без опаски причинить ей боль. Потому что интуитивно понимал, как этого избежать и сделать ей приятно. Доставить настоящее удовольствие. Ведь не каждый день тебе массируют пальчики ног. Стоя перед тобой на коленях.

Впрочем, надо выяснить, чувствует ли она хоть что-то, кроме пустоты.

— Что ты имеешь в виду?

— Я говорю о твоих ощущениях.

— Где именно?

— Здесь, — опустил я глаза на бедра, плотно прикрытые тканью белой футболки. — Внизу.

— Ты имеешь в виду мои ноги?

— Да, — кивнул я, промазывая кремом кожу между хрупкими женскими пальцами. Сперва между большим и "указательным". Тут легко промазать, чтобы не было больно. Затем — дальше. Средний. Безымянный. Они уже более тонкие, совсем беззащитные. А на десерт — совсем уж крохотный мизинец. — Я имею в виду твои красивые стройные ножки. Что ты чувствуешь прямо сейчас — какие это чувства?

Тома боролась с водоворотом эмоций. То размыкала губы, чтобы что-то сказать. Сделать замечание, попросить не делать того или иного. Но все равно молчала. Хотела продолжения. То прикусывала губу и опускала ресницы — чтобы глубоко прочувствовать то, что происходит.

Ведь она это чувствует. Я вижу ведь по глазам. Она не полностью парализована. Чувствует, как я прикасаюсь к ее телу.

— Мои чувства — они… — затаила она дыхание, чтобы добавить с придыхом: — Странные.

Я взял еще крема и стал подниматься по ее ноге — как будто идти пальцами все выше и выше, лаская лодыжки. Смазывая мазью подъем стопы. Зрительно уже оценивал голень. Там будет еще интереснее для нас обоих.

— Странные?

— Да. Странные. Мне трудно описать словами.

— Но они ведь есть — эти чувства? Ты ведь чувствуешь мои касания, не так ли? — Тома молчала и не сводила глаз с того, как я массирую ее тело. Глажу ноги. Беру на себя полную ответственность. Не оставляю ей инициативы. Хотя мы договаривались, что первый раз будет под ее шефством. Может, она училась мне доверять? — Ты чувствуешь свое тело ниже пояса? Это ведь не пустота в плане нервных окончаний?

Тамила отвернула голову и ответила спустя какое-то время — смотря на нас в зеркало:

— Это называется парапарез.

— Парапарез?

— Да. Это периферический паралич, при котором сохраняется определенная чувствительность парализованных конечностей.

— То есть, ты можешь их чувствовать, как раньше?

— Нет, — ответила Тома, все так же наблюдая в зеркале, как я глажу ее блестящие от крема ноги. — Это не так, как раньше. Чувства стали другими. Они стали странными, как я уже говорила… Знаешь, давай я лучше не буду об этом говорить, а?

— Почему? — посмотрел я ей в глаза, поравнявшись с Томиным взглядом. — А мне вот интересно. Продолжай. Расскажи. Я хочу узнать, что ты ощущаешь. Особенно сейчас, когда я прикасаюсь к тебе.

— Зачем это тебе, Руслан?

— Мы зашли уже слишком далеко, чтобы ты открутила педали. Я делаю тебе массаж в закрытой на ключ спальне. Ты наполовину обнажена. И я уже знаю, какого цвета на тебе трусики.

— Руслан! — возмутилась Тома.

Но я усмехнулся.

— Да ладно, я шучу. Не видел я твоего белье. Не переживай так сильно. Просто пошутил. Но… — посмотрел я снова на эти аппетитные бедра, — убрать футболку все же придется.

— Нет. Я не стану этого делать.

— Просто подними ее выше.

— Зачем?

— Не будь ребенком — мне надо растереть твои бедра.

Закончив с нижней частью ног — ниже коленей, я выпрямил спину и понял, что мне очень неудобно этим заниматься в такой позе. Надо быть постоянно согнутым. Да и говорить с Тамилой в такой позе странно.

— Почему ты остановился? — смотрела она снизу вверх.

Теперь уже я был сверху, а она — внизу. На какое-то мгновенье я ощутил, что чувствую желание. Вернее, оно уже давно со мной. С той самой минуты, когда на двери щелкнул замок и мы остались одни в ее спальне. Но теперь, когда я резко поднялся и к тазу прилила кровь…

— Мне так неудобно. Давай я уложу тебя на кровать.

— Нет, давай как было. Я не буду перебираться на кровать.

Тома говорила "нет", а по глазам читалось "да". К тому же, инициатива у меня. Решу за нее.

— Будешь.

— Не буду, — отчеканила она.

Но я подошел и нахрапом просунул руки под коленками и подхватил под лопатки.

— А! — вскрикнула Тамила, потеряв контроль над происходящим. — Что ты творишь?!

— Чш… Все нормально. Я просто возьму тебя на руки, как это уже делал в похожей ситуации.

— Я и тогда была против.

— Не была.

— Чего? — нахмурилась Тома, играя роль недотроги.

— Того. Признайся, что хотела, чтобы я взял тебя. На руки.

— Пф…

Она лежала на спине, а я смотрел на нее в полный рост. Как она вытянулась на постели. Такая красивая. Нежная. С голыми ножками. В соблазнительных бирюзовых трусиках. Они, как ни странно, отлично подчеркивали цвет ее глаз. Это было по-своему красиво. И безумно сексуально.

Взяв еще крема, я начал работать совсем высоко. Поглаживать ноги на бедрах — растирая мазь над коленками. Старался делать свою работу аккуратно и без спешки. Но делать это медленно было трудно. Мои пальцы все больше стремились к белью. Я как будто специально хотел побыстрее перейти к десерту — разогреть самые крупные мышцы. И сделать приятно не столько ей, сколько себе. Потому что ощущения были не из тривиальных, надо сказать. Я кайфовал от мысли, что делаю массаж такой красивой женщине. И она лежит на кровати, закрыв глаза.